Родственные проекты:
|
Русское Философское Общество им Н. Н. Страхова Общественный Совет журнала
ФИЛОСОФСКАЯ КУЛЬТУРА
Журнал русской интеллигенции
январь – июнь 2005
ВРЕМЯ САМОСОЗНАНИЯ
Основную задачу нашего журнала можно определить кратко: способствовать
тому, чтобы философия заняла достойное положение в русской культуре.
Надежды на решение этой задачи мы не связываем с корпорацией, именующей себя
«профессиональными философами». Эта корпорация состоит сегодня из тех, кто
совсем недавно обслуживал один политический режим, а теперь столь же рьяно
обслуживает другой. Менталитет прислуги эти «мастера» прививают и своим
подмастерьям. Исключения здесь, конечно, существуют, но они только
подтверждают общее правило.
Адресат нашего журнала: русская интеллигенция, под которой мы понимаем
мыслящих русских людей, чем бы они ни занимались профессионально. Мыслящий
человек никогда не замыкается в узкой области своей специальности. Он живет
или, по крайней мере, стремится жить полноценной умственной жизнью, жить в
том, что замечательный русский мыслитель Н. Н. Страхов называл «царством
ума». А царицей этого царства является философия.
Но есть и более конкретный момент, который связывает русскую интеллигенцию
именно с философией – это давно отмеченная склонность русского интеллигента
к «рефлексии», к размышлению о себе самом, о своем призвании, долге,
назначении и т. д. Эта склонность далеко не всегда приводила к правильной
самооценке, и русская интеллигенция колебалась между крайностями самомнения
и «самобичевания». Но суть дела все-таки не в этих колебаниях.
Чтобы понять суть дела, мы должны иметь ясное представление о том, в чем
состоит основной смысл философии, определяющий совершенно особое значение
философии в человеческой жизни. Хотя этот смысл был угадан еще в античности,
но только постепенно, усилиями выдающихся европейских мыслителей различных
эпох и народов, он пробился сквозь толщу побочных (а то и просто сбивающих с
толку) «определений философии». И далеко не случайно именно в русской
национальной философии он был высказан с полной ясностью и глубокой
убежденностью.
«Философия как стремление человека к познанию самого себя, определяет и
выражает собою весь процесс духовного развития человека».
Эти слова В. И. Несмелова имеют для нашего журнала программное значение.
Духовное развитие человека – не слепая «эволюция»; это развитие, которое не
«происходит» с человеком, а совершается им самим, и обладает прочной осью –
осью самопознания.
Мы могли бы привести аналогичные высказывания и других классиков русской
национальной философии, но в данный момент, разъясняя «адресат» нашего
журнала, нам более важно подчеркнуть очевидную, в свете слов В. И.
Несмелова, связь философии с отмеченной выше типической чертой мыслящего
русского человека, в подлинном смысле – русского интеллигента.
Интеллигентность как стремление понять (intellegere) самого себя он должен
не подавлять (под градом обывательских упреков в «самокопании»), но
культивировать, придавать этому стремлению истинно философский характер.
В силу сказанного тема самопознания как пути, ведущего к ясному и глубокому
самосознанию, будет, начиная уже с первого номера, ключевой темой нашего
журнала. И сразу подчеркнем – это трудная тема. Здесь нашими незаменимыми
помощниками будут, прежде всего, подлинные классики русской философии: и уже
названные выше, и ряд других, не менее значимых, столь же глубоко
проникнувших в сокровенное ядро философии, в метафизику человека. Таких, как
П. Е. Астафьев, П. А. Бакунин, Н. Г. Дебольский, А. А. Козлов, Л. М. Лопатин
и другие.
Пусть читателя не смущает то обстоятельство, что названные имена сейчас ему
практически незнакомы. Серьезнейший упадок философской культуры в
современной России выражается, прежде всего, в отрыве от традиций
национальной философии, в умышленном «забвении» ее лучших представителей.
Основную ответственность за этот упадок несет уже упомянутая ранее
«корпорация». Радикально изменить сложившуюся ситуацию должны, однако, мы
сами, включая, конечно, и тех, кто формально принадлежит к этой корпорации,
но живет и творит в ином, истинно философском духе. Надо только отчетливо
понять условие sine qua non плодотворности наших усилий.
Мы вполне сознательно назвали выдающихся русских мыслителей прошлого
помощниками наших читателей, а не учителями, наставниками, руководителями и
т. д. Другими словами, материалы нашего журнала предполагают в читателе не
расчет на то, что кто-то возьмет его за руку и поведет по пути к философии –
предполагается нечто совсем иное: готовность читателя к самостоятельной и
весьма напряженной работе его собственного мышления. Да и как может быть
иначе, если речь идет о самопознании? Труд самопознания нельзя переложить на
плечи других людей, даже более опытных и умелых. Они могут разъяснить путь к
философии, разъяснить и то, что сбивает с этого пути. Но проделать этот путь
должен сам читатель.
Таким образом, содержание нашего журнала рассчитано на сотрудничество его
авторов и его читателей. Мы, естественно, будем стремиться к тому, чтобы
максимально устранять все лишние препятствия к пониманию наших статей,
публикаций, переводов (заметим, что есть и препятствия совсем не лишние,
которые полезно преодолевать). Этой цели служат, в частности, обширные
примечания к ряду текстов, избавляющие недостаточно эрудированного читателя
от непрерывного обращения к словарям, справочникам и т. д. А главное, мы
намерены следовать словам русского философа и психолога В. А. Снегирева,
который в ответ на заявления о том, что важнейшие проблемы философии не
могут быть изложены понятно для «неспециалистов», неизменно отвечал:
«Значит, вы сами не ясно эти проблемы мыслите».
Полностью разделяя это убеждение, мы, однако, считаем не лишним напомнить:
любой серьезный философский текст не может стать действительно понятным с
первого (тем более – беглого) взгляда. Он должен быть столь же серьезно
продуман и, возможно, не один раз перечитан. Только так формируется
настоящая философская культура личности.
До сих пор мы говорили об основной задаче нашего журнала именно с точки
зрения духовного развития личности. И мы считаем, что такой личностный
подход к философской культуре является основополагающим. Тем не менее, он не
исчерпывает понятия «философская культура» во всем его, исключительно
актуальном сегодня, значении. Чтобы его полнее понять, вспомним еще одну
типическую черту русской интеллигенции – обостренное внимание к народу. И
снова уточним: это внимание принимало весьма различные формы. Русский
интеллигент пытался «учить народ» или, напротив, мечтал «учиться у народа».
Он испытывал и притяжение к народу, вплоть до желания «слиться» с ним, и
отталкивание от народа, ощущение безнадежной «отчужденности» от него.
Нередко все это сплеталось в самый запутанный узел, который те же русские
интеллигенты порою стремились не распутать, а разрубить.
Тем не менее, суть дела не в этих противоречиях, а в том, что у русского
интеллигента мысль о себе всегда соединяется с мыслью о русском народе.
Именно поэтому идеологическая прислуга власти в современной России
настойчиво пытается доказать, что время русской интеллигенции «прошло», что
«новой России» нужны чистые интеллектуалы, которые варятся в собственном
«профессиональном» соку, не тратя свой интеллект на размышления о русском
народе.
Для нас же эти размышления имеют принципиальное значение. Задача журнала –
внести также и в них подлинно философский характер, раскрыть настоящую связь
личного самосознания с самосознанием национальным. И на этом фундаменте
строить уже не только философскую культуру отдельной личности, но и
философскую культуру нации в целом.
Именно применительно к нации в целом выражение «философская культура»
приобретает новое значение, которое мы сейчас попытаемся обрисовать в самых
общих чертах.
Принято говорить о философии как об отдельной «области» культуры, наряду с
искусством, наукой и, заметим, религией, которая никогда не вмещалась в
рамки культа (в той или иной степени огражденного от культуры), но всегда
входила и в светскую, «мирскую» культуру.
Более того, на протяжении тысячелетий именно религия пронизывала культуру,
соединяла ее в одно целое, задавая нравственные и правовые нормы, определяя
основы философских учений, влияя на научное познание природы, оказывая
несомненное воздействие как на форму, так и на содержание искусства.
Столь же несомненно, однако, и то, что в последние три столетия характер
европейской культуры существенно изменился. Религия утратила свое «панкультурное»
значение. Но скрепляющий элемент в культуре необходим, иначе она
фрагментируется, и вместо человека, обладающего полноценной культурой, мы
получаем «образованного невежду», который, по существу, ничего не видит, не
знает и не понимает за пределами своей «области знаний».
В силу ряда причин на роль такого скрепляющего элемента культуры стала
претендовать наука, понимаемая при этом в узком смысле естествознания, но
уже, по крайней мере, с XVII века пытавшаяся выдать свой «научный метод» за
путь (methodos) к культуре вообще. Эти притязания не отброшены и в наше
время, они скорее усилились. Естественные науки претендуют на «объяснение»
всего на свете: и политики, и экономики, и искусства, и даже самой религии.
Но эти притязания обречены на провал. Одну из главных причин неизбежного
крушения «идола научности» назвал еще на исходе XIX века Н. Н. Страхов,
когда отмечал: «С успехами естественных наук мы все больше и больше узнаём,
чтó такое дух не есть», другими словами, составляем только отрицательное
понятие о духе. А без положительного понятия духа никакая культура
невозможна, так как культура является, прежде всего, духовным развитием.
Казалось бы, уже в силу этого, мы должны вернуться к религии как «доминанте»
культуры. И так думают сегодня многие, особенно в России, в значительной
степени под влиянием определенной «новизны» религии после длительного
периода «научного атеизма». Но это – очередная, пусть психологически и
понятная, иллюзия.
Религия имеет с наукой ту общую и роковую черту, что она всегда стремится
стать «вселенской» религией, подобно тому, как наука притязает на «общечеловечность».
Как и в науке, в религии заложен импульс к экспансии, не признающей никаких
национальных границ.
Между тем, любая жизнеспособная культура – всегда национальна. И этот факт
величайшего духовного значения установила не религия и уж, конечно, не
наука. Его установила философия. Установила именно потому, что она и сама
всегда национальна; о «мировой философии» можно писать толстые книжки,
которые оказываются, однако, только собранием «под одной обложкой»
разнообразных национальных философий.
Следовательно, именно национальная философия и должна стать связующим
элементом национальной культуры – в этом основной смысл понятия философской
культуры.
Но сразу же подчеркнем: философская культура в очерченном сейчас смысле
никоим образом не подразумевает господства какой-либо «корпорации
философов», в духе утопий Платона или Ф. Бэкона. Напротив, наш замысел если
не «отменяет» подобную корпорацию, то существенно ограничивает ее роль в
философской культуре. Конечно, в ней займут свое достойное место философски
грамотные и непредвзятые консультанты, которые способны помочь «начинающим»
составить самое общее представление об обширном континенте философских
учений, дать необходимую «первичную информацию» справочного характера. Но
овладевать этой информацией, исследовать «континент философии» мыслящий
человек должен, по существу, самостоятельно. Иначе говоря, философское
образование является, по самой своей сути, самообразованием.
Человеческое общение здесь, естественно, необходимо. Но обсуждение
философских проблем в кругу мыслящих русских людей самых разных профессий,
питающих живой интерес к философии, куда полезнее, чем заучивание догматов
той или иной «кафедры философии», которая, по тем или иным причинам,
придерживается именно этих догматов, не терпя обычно даже их малейшей
критики.
В России традиция философского самообразования имеет особенно глубокие
корни, из которых, собственно, и выросла русская национальная философия. И,
конечно, не случайно русский мыслитель П. А. Бакунин (о трудах которого Лев
Толстой сказал, что они «сохранят свое значение навсегда») в принципе
отвергал «дисциплинарное» изучение философии, и с особой энергий –
пресловутые «экзамены по философии». «Будь профессор философии в своих
воззрениях пессимист, а экзаменующийся у него студент – напротив, оптимист,
то неужели профессор отметит ему за то единицу по философии?» – иронически
спрашивал он и продолжал: «Всякая истинная философия, каким бы выражением
она ни облекалась… учит человека быть самим собою, или свободным. По ее
предмету нет экзамена и никакие профессора, если они только понимают, что
такое философия, экзаменовать по ней не в состоянии».
Конечно, принципиальное изменение характера философского образования
потребует продуманных и обоснованных шагов. Но шагов самых решительных.
Шагов, в ходе которых философия станет достоянием не «кафедр», а русской
интеллигенции в целом. Философский образ мышления должен проявляться в
умственной деятельности каждого, кто к такой деятельности способен. Только
при этом условии философия будет «работать» на культуру в целом.
Раскрывая метафизические основы науки, философия не только научит ученых
понимать науку как таковую (о которой современный ученый «знает столько же,
сколько рыба о гидродинамике», по язвительному замечанию Имре Лакатоса), но
и раскроет национальный характер научного творчества (что уже отчасти сделал
выдающийся русский мыслитель Н. Я. Данилевский, за ним – француз Поль Дюгем,
и позже – немец Филипп Ленард), а тем самым поможет ученым понять, наконец,
неизбежное разнообразие «научных картин мира». Поможет утвердиться русскому
воззрению на природу, не теряя из виду и воззрений других народов, но
оценивая их не по меркам мнимой «объективности», а настоящей мерой духовного
родства народов.
Только философия поможет до конца понять все своеобразие русского
христианства с его обостренным чувством не одной божественности, но и
человечности Христа; понять особое значение человека в нашем богопознании,
которое становится содержательным лишь в связи с развитием самосознания.
Решению этих и других конкретных задач и должен способствовать наш журнал.
А как же искусство? – возможно, спросит читатель. Нет необходимости долго
говорить о том, что мыслящий «человек искусства» представляет исключительную
ценность для любой национальной культуры. В этом номере мы «дали слово»
гению немецкой музыки Рихарду Вагнеру. И думаем, что читатель убедится,
насколько глубоким и актуальным остается то, о чем он писал именно как
мыслящий представитель национального искусства. Но, естественно, самого
верного союзника русской национальной философии мы видим в русской
литературе. О конкретном «взаимодействии» с нею нашего журнала мы поговорим
в следующем номере. Закончить же размышления о задачах журнала мы хотим
словами талантливого русского поэта и создателя концепции «органической
критики» Аполлона Григорьева, – словами о том, что «литература …должна быть
народна, то есть национальна, равно как другие искусства, равно как наука,
равно как жизнь».
Русская философская культура и должна стать самоутверждением русской жизни
во всем ее духовном богатстве.
Далее читайте:
"Философская культура" №1
|
