|
|
Лев Троцкий
Антология позднего Троцкого
В издательстве "Алгоритм" вышла книга "Антология позднего Троцкого",
включающая в себя работы, написанные Львом Давидовичем в период вынужденной
эмиграции. В это время он по-новому осмысливает проблемы мирового революционного
движения и перспективы развития человечества. Поскольку идеи троцкизма были и
остаются чрезвычайно популярными в кругах левой интеллигенции, то представляется
интересным ознакомиться с подлинными трудами Л. Д. Троцкого, посвященными самым
различным аспектам политики, философии, культуры, социальной жизни. Предлагаем
вам ознакомиться с заключением к этому сборнику, написанное известным философом
Борисом Кагарлицким.
Содержание
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. МИФ О "ГОЛОДОМОРЕ" 1932–1933 ГОДА
РОССИЯ И ГОЛОД
ИСТОРИЯ ОСВЕЩЕНИЯ ГОЛОДА 1932–1933 ГОДОВ
"ОБЬЕКТИВНОСТЬ" АНГАЖИРОВАННЫХ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ "ГОЛОДОМОРА"
"ГОЛОДОМОР" – НАЦИОНАЛИСТИЧЕСКИЙ ПРОЕКТ
ГОЛОДОМОР ≠ ХОЛОКОСТ
A СКОЛЬКО ЖЕ БЫЛО ЖЕРТВ?
ЧТО ЖЕ ПРОИЗОШЛО?
ВЕРСИИ О ПРИЧИНАХ ГОЛОДА
МЕРЫ ПРАВИТЕЛЬСТВА
ГЛАВА 2. МИФ О "БОЛЬШОМ ТЕРРОРЕ" 1937-1938 ГОДОВ
СКОЛЬКО ЧЕЛОВЕК БЫЛО РЕПРЕССИРОВАНО?
ПОЧЕМУ СОВЕТСКИЙ НАРОД НЕ ЗАМЕТИЛ МАССОВЫХ РЕПРЕССИЙ?
ВИНОВАТЫ ЛИ РЕПРЕСИРОВАННЫЕ?
РУССКИЙ ПОВОРОТ И МЕСТЕЧКОВАЯ ЭЛИТА
ЗАГОВОР ГЕНРИХА ЯГОДЫ
ЗАГОВОР ВОЕННЫХ
ЕЖОВ
ЧЕЛОВЕК, ОСТАНОВИВШИЙ РЕПРЕССИИ
ГЛАВА 3. МИФ О "ГЕНОЦИДЕ" ПЕРЕСЕЛЕННЫХ НАРОДОВ
ГЛАВА 4. МИФ О ЛЕНИНГРАДСКОМ ДЕЛЕ
НАРУШЕНИЯ ПАРТИЙНЫХ НОРМ
РАЗБАЗАРИВАНИЕ НАРОДНОГО ДОБРА
РЕАКЦИЯ РУКОВОДСТВА
ВСПЛЫВАЕТ ШПИОНАЖ
ГРУППОВЩИНА
НАРУШЕНИЯ ПЛАНОВОЙ ДИСЦИПЛИНЫ
ПРЕСТУПНАЯ ХАЛАТНОСТЬ
СУД
"РЕАБИЛИТАЦИЯ"
ГЛАВА 5. МИФ О СТАЛИНСКОМ АНТИСЕМИТИЗМЕ (ДЕЛА ВРАЧЕЙ И ЕВРЕЙСКОГО
АНТИФАШИСТСКОГО КОМИТЕТА)
БОРЬБА С КОСМОПОЛИТИЗМОМ
ДЕЛО ЕВРЕЙСКОГО АНТИФАШИСТСКОГО КОМИТЕТА
ВИЗИТ ГОЛДЫ МЕИР
СУД НАД ЧЛЕНАМИ ЕАК
ДЕЛО ВРАЧЕЙ
ГЛАВА 6. МИФ О «ПАРАНОЙЕ СТАЛИНА» В ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЕГО ЖИЗНИ
ГЛАВА 7. МИФ О РАЗГРОМЕ СТАЛИНЫМ СОВЕТСКОЙ ГЕНЕТИКИ В 1948 ГОДУ
СТАЛИНСКАЯ ИДЕЯ "ОНАУЧИВАНИЯ" СОВЕТСКОГО ОБЩЕСТВА
РАСЦВЕТ НАУКИ ПРИ СТАЛИНЕ
ПЛАНОВ ГРОМАДЬЕ
ПОПУЛЯРИЗАЦИЯ НАУКИ И НОВАТОРСТВО
СТАЛИН И УЧЕНЫЕ
ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ ПРИ СТАЛИНЕ
МОНОПОЛИЗМ В НАУКЕ
КАК БОРОТЬСЯ С МОНОПОЛИЕЙ В СОВЕТСКОЙ НАУКЕ?
ГЕНЕТИКА И ЕВГЕНИКА
СЕССИЯ ВАСХНИЛ
ЛЫСЕНКО КАК УЧЕНЫЙ
ПРАВ ЛИ БЫЛ ЛЫСЕНКО?
АДМИНИСТРАТИВНЫЕ ГОНЕНИЯ НА ГЕНЕТИКОВ
КОНТРАТАКА ГЕНЕТИКОВ
ДИСКУССИЯ В ФИЗИОЛОГИИ
БОРЬБА УЧЕНЫХ ЗА "ВОЛЬНУЮ" ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СТАЛИНА
ЛЮБИТЕЛИ НАУЧНОГО ТУРИЗМА
ОТРЫВ ФУНДАМЕНТАЛЬНОЙ НАУКИ ОТ ПРИКЛАДНОЙ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА
Л.Д.Троцкий работы Ю.К.Арцыбушева
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Борис Кагарлицкий
Пророчества великого «неудачника»
Когда в 2005 году российские власти отменили празднование 7 ноября,
конкурирующие социологические службы проводили многочисленные опросы, выясняя
отношение граждан к опальной дате, а заодно к революции 1917 года и к ее героям.
Выяснилось, что подавляющее большинство жителей России, несмотря на многолетнюю
пропагандистскую обработку, к «красным» по-прежнему относится лучше, чем к
«белым», а Ленина очевидно предпочитает Николаю II вместе с Керенским и другими
политиками либерального толка. Исключением, однако, был Троцкий. Количество
негативных оценок в его случае превысило число позитивных. Судя по всему,
отвергая господствующую после краха СССР праволиберальную трактовку событий 1917
года как «заговора», «кровавого переворота» или «национальной катастрофы»,
отечественная публика все же находится в плену у старой советской официальной
версии, в которой революционным заслугам Троцкого просто не было места. Большая
часть населения России, скорее всего, очень смутно представляет себе сегодня,
что именно этот человек сыграл решающую роль в событиях той знаменитой ночи, с
которой начинается в нашей истории отсчет «советской» эпохи, не говоря уж о том,
что 7 ноября было его днем рождения.
Что мы вообще знаем о Троцком? По существу — не так уж много. Речь, конечно, не
о левых активистах, для которых это имя стало символом революционного действия.
За пределами этого, все еще достаточно узкого круга, господствуют простейшие
стереотипы. Троцкий вместе с Лениным был одним из организаторов Октября 1917
года, потом не самым удачным образом вел переговоры в Брест-Литовске с немцами
(тут же на ум приходит известная формула «ни мира, ни войны, а армию
распустить»). Затем формировал Красную Армию, а после смерти Ленина вел борьбу
со Сталиным, проиграл, был выслан из страны и убит в Мексике Рамоном Меркадером.
Люди, начитанные в либеральной публицистике, обязательно добавят к этому списку
«трудовые армии» и участие в подавлении Кронштадтского мятежа. Кто-то вспомнит
еще словосочетание «перманентная революция», но скорее всего, затруднится
ответить на вопрос, что это такое.
Казалось бы, написанные Троцким книги сейчас выходят одна за другой — главным
образом во вполне коммерческих издательствах. Причина проста — на подобные
публикации есть растущий спрос. Свою буржуазную совесть издатели успокаивают,
дополняя книгу очередным ругательным предисловием или послесловием, автор
которого, неизменно признавая в Троцком выдающуюся личность (иначе зачем бы
книжку публиковать), обрушивается с гневными филиппиками на революцию,
большевизм, марксизм и прочие проявления «бесовщины».
Надо сказать, впрочем, что и в левой среде с историческими знаниями далеко не
все благополучно. Нескольких простейших мифов оказывается вполне достаточно,
чтобы оперировать в повседневной политической реальности. Позволю себе
заподозрить, что не только молодые люди, которым старшее поколение передало
марксизм в его привычной советской интерпретации, но и многие из тех, кто
считают себя троцкистами, многого просто не читали.
Даже классическая биография Троцкого, написанная в 1960-е годы Исааком Дойчером,
так и не была опубликована на русском языке полностью. Основные работы Троцкого,
посвященные революционной теории, критическому анализу советского опыта и
истории русской революции, выходили разрозненными изданиями, плохо или никак не
прокомментированные. О том, чтобы издать качественное академическое собрание
сочинений, речи не идет.
Если судить по количеству опубликованных текстов, возвращение Троцкого в Россию
состоялось. Но если судить по существу, знакомство еще только начинается.
***
Составляя биографию Троцкого, Исаак Дойчер разбил ее на три части. Объявив
своего героя пророком революции, он назвал первую часть «Пророк вооруженный»,
вторую — «Пророк обезоруженный», а третью — «Пророк в изгнании». Легко
догадаться, каким периодам жизни Троцкого соответствуют эти тома. Однако, на мой
взгляд, правильнее было бы делить биографию революционного лидера на четыре
части.
Во время раскола социал-демократов на меньшевиков и большевиков молодой Троцкий
не примкнул однозначно ни к одной из двух группировок, нападая то на оппортунизм
меньшевиков, то на авторитаризм и элитаризм Ленина. Жесткая взаимная критика
была среди социал-демократов в порядке вещей, а потому Ленин и Троцкий без
колебаний обменивались довольно резкими упреками. С точки зрения многих
современных левых, критические высказывания Троцкого по адресу его старшего
товарища задним числом выглядят вполне убедительно. Но вот в чем парадокс. Если
бы впоследствии Троцкий не забыл обо всех своих сомнениях и не примкнул к
Ленину, мы вряд ли сегодня обсуждали бы его роль в истории — он так и остался бы
в числе социал-демократических публицистов второго ряда.
Однако хоть и был у него партийный псевдоним «Перо», он никогда не был просто
человеком пера, а являлся в первую очередь человеком действия (даже работу на
Балканах в качестве военного корреспондента использовал для того, чтобы
набраться опыта и знаний, оказавшихся необходимыми позднее для строительства
Красной Армии). Ориентация на революционное действие привела к тому, что Троцкий
оказывался, несмотря на отдельные тактические совпадения, несовместим с
меньшевиками.
Во время революции 1905 года, когда по примеру ивановских ткачей революционные
пролетарии стали по всей стране создавать Советы, он возглавил петербургский
Совет. Это сделало его фигурой общенационального масштаба — по крайней мере,
среди социалистов. Это предопределило его неизбежное и закономерное объединение
с Лениным.
Если первый период можно было бы характеризовать как время становления, то
второй был временем совместной работы Троцкого с Лениным. Из опыта революционных
лет Троцкий явно извлек очень простой и ясный политический урок: там, где два
лидера выступали вместе, они неизменно добивались успеха. Там, где Троцкий
действовал самостоятельно или в конфликте с Лениным, он часто терпел неудачу. И
дело не только в прагматических внутрипартийных раскладах, обеспечивавших именно
такой ход событий. Ленин, как скоро обнаруживает Троцкий, обладал идеальной
политической интуицией, чувством исторического времени, пониманием момента. У
Троцкого, при всех его бесспорных талантах, этого не было. Он мог увидеть то или
иное явление раньше Ленина, понять его быстрее, но сделать своевременный
политический ход, уловить мгновение, когда надлежит совершить решающий шаг (или
вовремя отступить) он зачастую не умел. Неудивительно, что Ленин, обладавший
наряду с теоретическим даром и почти безупречным тактическим талантом,
становится для Троцкого чем-то вроде образца революционного политика, жизненным
идеалом.
Оставшись после смерти Ленина наедине с партийной бюрократией, революционный
герой проигрывает одно сражение за другим. Это третий период его жизни — самый,
в сущности, трагический. Во внутрипартийной борьбе Сталин переигрывает его по
всем статьям. И дело тут не только в заведомом превосходстве аппаратного
ресурса, который контролировала сталинская группа, но и во внутренней логике
революционного процесса, который теперь идет на спад.
Вопреки мнению Троцкого, Сталин отнюдь не был просто безликим воплощением
аппаратной посредственности. Чем-чем, а тактическим талантом Иосиф Виссарионович
обладал. Эпоха революционного романтизма уходила в прошлое, уступая место
бюрократической консолидации постреволюционного режима. Эту задачу Сталин
прекрасно чувствовал и эффективно решал доступными ему средствами.
Оказавшись в изгнании за границей, Троцкий был обречен на вынужденное
бездействие. Он мог давать инструкции своим сторонникам, но не мог
непосредственно заниматься политикой. А политический уровень его последователей
оказывается порой не слишком высок. Многих левых оппозиционеров вычищают из
коммунистических партий, но основная масса рабочих остается в рядах
сталинистских и социал-демократических организаций. Троцкисты оказываются
генералами и офицерами без армий, революционерами без масс. Это предопределяет
трагедию международного троцкизма, скатывающегося уже при жизни основателя к
бесперспективному доктринерству и сектантству. Сам Троцкий отчаянно пытается
предотвратить такое развитие событий — вмешивается, спорит, разъясняет, но
терпит очередное поражение. На этом фоне выделяются некоторые яркие страницы:
например, Испанская революция, в которой троцкисты приняли самое деятельное и
героическое участие. Но, находясь между молотом социал-демократического
оппортунизма и наковальней сталинизма, движение, созданное Троцким, было в
политическом плане обречено.
***
Между тем именно работы последнего, эмигрантского, периода являются (по
крайней мере, на мой взгляд) в теоретическом плане особенно интересными. На фоне
непрерывных поражений Троцкий не просто проявляет блестящий талант аналитика, не
только показывает способность критически переосмыслить многие из своих
собственных прежних установок, но и заглядывает в будущее. Многие его прогнозы
оказались преждевременны, но именно поэтому подобные тексты производят сейчас
такое впечатление, будто написаны несколько дней назад.
Например, когда в «Переходной программе» автор говорит об исчерпанности
возможностей для социал-демократического реформизма, о том, что
капиталистический строй не оставляет никаких шансов социальному государству, он
явно игнорирует тенденции, проявившиеся тогда в Европе. Но разве не выглядит тот
же тезис совершенно убедительно, когда речь заходит о Европе сегодняшней, о
социал-демократических политиках типа Тони Блэра и Герхарда Шрёдера, которых и
реформистами-то язык не поворачивается назвать. И разве мрачный прогноз
капиталистической реставрации в СССР не подтвердился полностью, вплоть до
деталей?
***
Именно работы позднего Троцкого и легли в основу данного сборника. О чем
писал он из своего мексиканского далека, пытаясь уловить пульс событий,
происходивших на просторах Советского Союза или в столицах капиталистической
Европы? О фашизме и угрозе войны. О сущности и будущем СССР. И, наконец, о
переходной программе, которая должна идейно вооружить революционеров нового
поколения.
Для читателя, воспитанного в сталинистских традициях, многие оценки, данные
Советскому Союзу в текстах Троцкого, покажутся… неожиданно позитивными.
Временами он даже пишет про «советский патриотизм», другое дело, что он отнюдь
не трактует его в духе поддержки сталинской политики.
Автор «Преданной революции» до последнего момента призывал защищать СССР, в
котором, несмотря на победу своих политических противников, видел страну,
делающую исторический рывок к социализму. Другое дело, что социалистическая
система не может стать результатом усилий, совершаемых в одной отдельно взятой
стране. Она может восторжествовать лишь в результате целой череды революций, в
международном масштабе. Это, однако, не обесценивает усилий, совершаемых
советским народом, — ведь мировая революция складывается из множества побед и
поражений в отдельных странах.
«В СССР развертывается успешное социалистическое строительство, — пишет Троцкий.
— Но процесс этот происходит крайне противоречиво: и благодаря
капиталистическому окружению, и благодаря противодействию внутренних
антипролетарских сил, и благодаря неправильной политике руководства,
подпадающего под влияние враждебных сил.
Могут ли, вообще говоря, противоречия социалистического строительства достигнуть
такого напряжения, при котором они должны взорвать основы социалистического
строительства, заложенные Октябрьской революцией и укрепленные дальнейшими
хозяйственными успехами, в частности успехами пятилетки? Могут.
Что пришло бы в таком случае на смену нынешнему советскому обществу, взятому в
его целом (экономика, классы, государство, партия)?
Нынешний режим, переходный от капитализма к социализму, мог бы в указанном выше
случае уступить свое место только капитализму. Это был бы капитализм особого
типа: по существу колониальный, с компрадорской буржуазией, капитализм,
насыщенный противоречиями, исключающими возможность его прогрессивного развития.
Ибо все те противоречия, которые, согласно нашей гипотезе, могли бы привести к
взрыву советского режима, немедленно перевоплотились бы во внутренние
противоречия капиталистического режима и приобрели бы вскоре еще большую
остроту».
Прогноз подтвердился. Но почему с таким опозданием? Ведь все указанные тенденции
были налицо уже в 1930-е годы (иначе и предсказание сделать бы не удалась).
Любопытным образом, намек на ответ можно найти в тех же текстах Троцкого. То,
что в конце 1920-х он характеризовал как советский термидор (консолидацию на
основе революционных достижений новой бюрократической элиты), начинало
стремительно превращаться в бонапартизм.
«Было бы нелепым педантизмом пытаться приурочить отдельные этапы русской
революции к сходным событиям в конце XVIII века во Франции. Но прямо-таки
бросается в глаза, что нынешний политический режим Советов чрезвычайно
напоминает режим первого консула, притом к концу консульства, когда оно
приближалось к империи. Если Сталину не хватает блеска побед, то режимом
организованного пресмыкательства он во всяком случае превосходит первого
Бонапарта. Такая власть могла быть достигнута лишь путем удушения партии,
Советов, рабочего класса в целом. Та бюрократия, на которую опирается Сталин,
связана материально с результатами завершившейся национальной революции, но не
имеет с развивающейся интернациональной революцией никаких точек
соприкосновения. По образу жизни, интересам, психологии нынешние советские
чиновники отличаются от революционных большевиков не менее, чем генералы и
префекты Наполеона отличались от революционных якобинцев».
Итак, Сталину «не хватает блеска побед». Но война 1941—1945 годов принесла эту
необходимую победу. Французский бонапартизм свои войны, в конце концов,
проиграл, а советский сталинизм — выиграл. И не только потому, что Сталин, не
обладая полководческим талантом Наполеона, превосходил его в способностях
политических, но главным образом благодаря самоотверженной борьбе народа,
который, несмотря ни на что, выстоял в ужасающей войне и отстоял не только
независимость, но и многие реальные завоевания революции.
Война сцементировала советский режим, предопределив его стабильность и закрепив
переходно-противоречивую систему до такой степени, что на протяжении двух
поколений она казалась самодостаточной . Между тем путь к войне открыло
торжество фашизма, которое, по мнению Троцкого, отнюдь не было неизбежно.
***
Тексты, посвященные Германии рубежа 20-х и 30-х годов ХХ века, читаются так,
будто написаны про Россию начала века нынешнего. Налицо кризис праволиберального
режима, ожидание революции… Но какой будет эта революция? И можно ли будет
назвать революцией политический переворот, назревающий по мере роста
националистического движения?
Сегодня кажется странной даже сама мысль, будто левые и правые могли составить
какую-то «единую оппозицию в Веймарской республике». И точно так же на каждом
шагу мы слышим призывы к формированию единой оппозиции в путинской России, где
марксистам то и дело предлагают примкнуть к националистическому шабашу во имя
борьбы с существующим режимом. Некоторым это даже кажется убедительным —
интеллектуалы-нонконформисты с удовольствием читают стихи фашиствующих поэтов,
видя в них не более чем очередную безобидную пощечину общественному
(буржуазному) вкусу. О том, что под эти строки людей уже сегодня убивают на
улицах, нонконформистская политическая этика вспоминать не разрешает.
А между тем все это уже было в Германии начала 1930-х — вплоть до призывов
защитить фашистов от произвола буржуазного суда и до рассуждений о тактических
выгодах союза революционеров с националистами.
«Фашист Штрассер говорит: 95 % народа заинтересованы в революции, следовательно,
это революция не классовая, а народная. Тельман подпевает ему. На самом же деле
рабочий коммунист должен был бы сказать рабочему фашисту: конечно, 95 %
населения, если не 98 %, эксплуатируется финансовым капиталом. Но эта
эксплуатация организована иерархически: есть эксплуататоры, есть
субэксплуататоры, субсубэксплуататоры и т.д. Только благодаря этой иерархии
сверхэксплуататоры держат в подчинении себе большинство нации. Чтобы нация могла
на деле перестроиться вокруг нового классового стержня, она должна
предварительно идейно перестроиться, а этого можно достигнуть лишь в том случае,
если пролетариат, не растворяясь в “народе”, в “нации”, наоборот, развернет
программу своей, пролетарской революции и заставит мелкую буржуазию выбирать
между двумя режимами... В нынешних же условиях Германии лозунг “народной
революции” стирает идеологические грани между марксизмом и фашизмом, примиряет
часть рабочих и мелкую буржуазию с идеологией фашизма, позволяя им думать, что
нет необходимости делать выбор, ибо там и здесь дело идет о народной революции».
Были и разговоры о национальном унижении, которое должно в моральном отношении
оправдать или, во всяком случае, объяснить призывы к новой имперской политике.
На все это Троцкий отвечал жестко и внятно:
«“Национальное освобождение” Германии для нас не в войне с Западом, а в
пролетарской революции, охватывающей и Центральную и Западную Европу, и
объединяющей ее с Восточной Европой в виде Советских Соединенных Штатов. Только
такая постановка вопроса может сплотить рабочий класс и сделать его центром
притяжения для отчаявшихся мелкобуржуазных масс. Чтоб пролетариат мог
продиктовать свою волю современному обществу, его партия не должна стыдиться
быть пролетарской партией и говорить своим собственным языком: не языком
национального реванша, а языком интернациональной революции».
И, наконец, главное, особенно важное для сегодняшней России. Успех фашизма — в
неуспехе левых. Причина роста национализма «в могуществе полубредовых,
полушарлатанских теорий “расы” и “крови”, а в ужасающем крушении идеологий
демократии, социал-демократии и Коминтерна». Единственное противоядие от
подобной заразы — теоретическая честность и политическая эффективность самого
левого движения, его способность привлечь на свою сторону массы. Буржуазный
антифашизм демократию не защитит. Свободу должны отстоять левые. Если это
окажется им не под силу, никто другой ее решить не сможет.
***
Судьба Троцкого оказалась трагична, чего нельзя сказать об его идеях. Ведь
несмотря на все поражения он остается одним из самых популярных и читаемых
политических мыслителей ХХ века, с которым продолжают спорить или соглашаться
люди, родившиеся через много лет после его гибели. Удивительным образом тексты
позднего Троцкого, написанные на фоне не прекращавшихся катастроф и неудач,
призывают к оптимизму. И если сделанные мексиканским изгнанником прогнозы
сбылись, пусть и с опозданием, в их негативной части, то почему бы им не сбыться
(еще позднее) и в части позитивной?
Описывая ужасы предстоящей капиталистической реставрации в СССР, автор
«Преданной революции» неожиданно заключает: «Значит, что в капиталистической
контрреволюции была бы заложена новая Октябрьская революция».
Что это такое? Прогноз? Пророчество? Или просто полезная подсказка для нас,
левых активистов, живущих в эпоху буржуазной Реставрации?..
Заключение к книге предоставлено специально для публикации в ХРОНОСе
издательством "Алгоритм".
«Приобрести книгу можно:
В СК»Олимпийский» («Книжный клуб»), торговое место №30
В книжных магазинах «Библио-глобус», «Молодая гвардия», «Новый книжный»
и других книжных магазинах Москвы и России.
Подробности можно узнать на сайте
http://www.algoritm-kniga.ru
Здесь читайте:
Троцкий Лев Давидович
(1879-1940) революционер: меньшевик, большевик.
Троцкий Лев: революционер по призванию (биографический
очерк жизни Троцкого)
Александр Куприн.
Троцкий. Характеристика. 1920 г.
Кибальчич В.Л. О Льве
Троцком. Из книги Серж В. «От революции к тоталитаризму:
Воспоминания революционера» / Пер. с фр. Ю.В. Гусевой, В.А. Бабинцева. - М.:
НПЦ "Праксис" (Виктор Серж - псевдоним Виктора Львовича Кибальчича)
Кто делал две революции 1917 года
(биографический указатель)
Письмо в
Политбюро ЦК РКП(б) с предложениями о репрессиях
против духовенства (22 марта 1922 г.)
Троцкий Л.Д.
Об особенностях
исторического развития России
Троцкий Л.Д. Евно Азеф
Почто-телеграмма
членам Политбюро ЦК РКП(б) о воззвании группы
"прогрессивного духовенства" и задачах
прессы (14 мая 1922 г.)
Судоплатов П.А. Спецоперации. Лубянка и
Кремль (1930-1950 годы) глава
Ликвидация Троцкого
(См. про убийство Троцкого)
Троцкий Л.Д. Что
же дальше?
Троцкий Л.Д. Преданная революция:
Что такое СССР и куда он идет?
Соломон (Исецкий) Г.А. Ленин и его семья (Ульяновы). ГЛАВА 9.
Ленин характеризует разных известных лиц. -
Ленин об Ю. О. Мартове. - Ленин об А. Луначарском. - Ленин о М. Горьком. - Ленин
о Троцком. - Ленин о В. И. Засулич. - Ленин о Литвинове. - Тифлисская
экспроприация. - Литвинов и Мартов; они не сошлись, и что из-за этого произошло.
- Ленин о Вересаеве. - Ленин о Воровском. - Ленин о Г. А. Алексинском.
|
