ХРОНОС:
Родственные проекты:
|
Заколдованная
БЕЛЫЙ ЛИСТ БУМАГИ
повесть для подростков и взрослых, которые занимаются
живописью или интересуются ею, или просто любят художников
БЕЛОСНЕЖКА БЕЗ ГНОМОВ
Восьмиклассница Олеся Черемшина носила белый берет, белые гетры, белые туфли и
такие ослепительно-белые платья, что, казалось, с них сыпались искры.
Олеся была скрытной, замкнутой до предела; ни с кем не разговаривала, и всегда
одиноко садилась у входа в студию, как бы оберегая свой таинственный мир от
остального шумного мира. Не раз после занятий студийцы звали ее в кафетерий, но
она отказывалась, благодарила, прощалась и торопливо убегала. Такая была
вежливо-недоступная, ускользающая, студийцы звали ее «Белоснежкой без гномов».
Каждый раз, когда я давал задание, Олеся приглушенно фыркала и тихо, с иронией,
говорила мне:
— Сегодня в моей коробке с гуашью совершенно другое.
— В твоей чудо-коробке то, что ты захочешь нарисовать, — чувствуя
ответственность момента, я подыгрывал ей. — Ведь не материал властвует над
мастером, а мастер над материалом.
— А надо мной властвуют краски, — упрямо твердила ученица. — Они мне
подсказывают темы.
— Ну что ж! Я уважаю чужую индивидуальность, несходство со мной, — сдавался я. —
Давай, твори, что они там тебе подсказывают.
Олеся рисовала интерьеры; если комнату, то ее непременно украшали ковры, если
террасу, то от пола до потолка сверкали цветные стекла: ромбы, овалы. Она имела
явную склонность к орнаменту, и рисовала с дотошной аккуратностью, без клякс и
подтеков, в отличие от большинства начинающих живописцев. Ее работы были такие
же чистые, как и она сама в отутюженном, накрахмаленном одеянии.
Долгое время я не мог понять, куда Олеся торопится после студии? И вдруг узнаю —
она еще учится в прикладном училище зодчества и ваяния.
— Что же ты скрывала? И зачем тебе вообще наша любительская студия? — недоуменно
спросил я.
— У вас интересно, — просто и обезоруживающе ответила Олеся. — К тому же, чем
больше рисуешь, тем лучше, полезней, ведь так?
С того дня мы с Олесей расписывали окна кафе и магазинов. На бумаге,
естественно. И расписывала Олеся, а я только следил, чтобы сочетание красок было
благородным, четко дозированным, в равномерных пропорциях; особенно следить не
приходилось — у Олеси все получалось как нельзя лучше.
Через два года занятий Олеся неожиданно появилась с десятком дошколят и,
покраснев, объявила:
— Это мои ученики. Я тоже организовала студию при жэке.
— Ура! У «Белоснежки» появились гномы! — закричал Дима Климонтович и пальнул из
пугача, чем привел свиту Олеси в некоторое замешательство.
Леонид Сергеев. Заколдованная. Повести и рассказы. М., 2005.
|
