Игорь Рассоха

2004 г.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

XPOHOC

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Игорь Рассоха

Народы, опередившие свое время,

и общества, выпавшие из истории

Исторические стадиальные флуктуации в развитии общества

Колоннами построился один из опередивших, а затем выпавших...
Фото из кн.: The 20th century a chronicle in pictures. New York. 1989.

Введение

Современная ситуация в философии характеризуется глубоким кризисом практически всех основных идеологических течений и философских школ. Суть этого кризиса в том, что все эти течения и школы так или иначе доказали свою несостоятельность, т.е. критики каждого из направлений оказались более правы, чем его защитники. Однако в социальной философии и философии истории (эти понятия достаточно близки) данный кризис часто проявляется специфически – в виде стремления к конструктивному синтезу различных, изначально противоречивших друг другу методологических подходов, таких, как цивилизационный и стадиальный.

Под стадиальным (формационным) подходом имеются в виду все схемы, рассматривающие историю человечеств как ряд стадий (ступеней) прогрессивного развития, взаимосвязанных с уровнем технологии. Наиболее последовательно такой подход сформулирован в работах основоположников марксизма – К. Маркса и Ф. Энгельса, которые сформулировали закон соответствия между уровнем развития производительных сил и производственных отношений. Правда, по поводу сущности и соотношения понятий “ступень развития общества”, “способ производства”, “общественно-экономическая формация” в марксистской литературе постоянно шла дискуссия, поскольку в работах К. Маркса и Ф. Энгельса встречаются различные варианты членения истории человечества на стадии: ступени дикости, варварства и цивилизации; азиатский, античный, феодальный и буржуазный способы производства (в частности, в советской литературе длительное время продолжалась дискуссия о сущности “азиатского способа производства”). Впрочем, это не мешало во всех советских школах малевать в кабинете истории “пятичленную” схему развития общества – “первобытнообщинный, рабовладельческий, феодальный, капиталистический и коммунистический строй” – и это при том, что в конце советского периода никто из серьезных специалистов не поддерживал выделение некой особой “рабовладельческой” формации (а в преимущества “первой фазы коммунизма” перед капитализмом вообще мало кто верил изначально). Иными словами, вопрос о числе таких основных ступеней общественного развития оставался открытым.

Но в любом случае признавалось принципиальное сущностное различие между, с одной стороны, первобытными доклассовыми обществами и сословно-классовыми (феодальными, рабовладельческими или “азиатскими”), а с другой – различие между этими последними и современным капиталистическим. Стадиальный подход, в той или иной мере опирающийся на технологический детерминизм, весьма широко распространен и в современной западной философской мысли, достаточно привести пример концепций доиндустриальной, индустриальной и постиндустриальной стадий развития общества (Д. Белл, З. Бжезинский, А. Тоффлер и др.).

Не менее влиятелен в настоящее время и принципиально иной, цивилизационный подход, сформулированный в первой трети ХХ века О. Шпенглером и А. Дж. Тойнби (а ранее их – Н. Я. Данилевским). Его развитие на современной стадии связано с такими именами, как, например, И. Валлерстайн и С. Хантингтон (в определенном смысле к нему близок и Л. Н. Гумилев). Особенно серьезное влияние на современную философию истории оказали взгляды А. Дж. Тойнби, который рассматривал каждую цивилизацию (группу стран с общей религией и – шире – культурой) как «умопостигаемое поле исторического исследования», история которой может быть понята «сама по себе», но при этом развитие всех цивилизаций обнаруживает черты «регулярности и повторяемости», что позволяет использовать для анализа их сравнительно-исторический метод [1, с. 18, 75].

Однако в последние десятилетия накоплено огромное количество новых исторических фактов, которые не могут найти себе объяснения в рамках каждого из традиционных концептуальных подходов. Так, с одной стороны, стало очевидным, что уже, по крайней мере, с начала бронзового века большинство народов Старого Света было объединено интенсивными экономическими и культурными связями в целостную динамичную систему с общими ритмами развития [2, с. 66-67; См. также 3, с. 85; 4, с. 128; 5, с. 7-8]. Это ставит под сомнение любые цивилизационные модели, рассматривающие группы стран с общей религией (что обычно понимается под цивилизациями в этом значении термина) как замкнутые системы, развивающиеся по своим внутренним законам. С другой же стороны, накопленные факты свидетельствуют о зигзагообразном характере истории человечества, к тому же часто наблюдается несоответствие между уровнем технологии и уровнем социально-культурного развития конкретных обществ (культура здесь понимается в самом общем смысле, как противоположность природе). В истории накоплено немало фактов, когда одни общества вроде бы «опережали свое время», в то время как другие «выпадали из истории». Это создает серьезнейшие трудности для стадиального подхода.

Уже с середины ХХ столетия делались более или менее удачные попытки синтеза обоих подходов, рассмотрения их как взаимодополнительных. Так, К. Ясперс критиковал и О. Шпенглера за игнорирование взаимовлияния разных цивилизаций, и марксизм – за абсолютизацию экономических факторов. Он делил историю человечества на три фазы: доисторию (от возникновения языка до начала исторических культур), историю и мировую историю – эру глобального единства человечества («ее подготовила эпоха великих географических открытий, начало ее относится к нашему веку»). Причем, с одной стороны, «совершенно очевидно, что от характера труда и его разделения зависят структура общества и жизнь людей во всех ее ответвлениях». Но, с другой стороны, «во второй фазе развертывание немногих великих культур идет – несмотря на ряд случайных соприкосновений – параллельно. Это – отдельные истории» [6, с. 92-95, 124]. Т. е. историю цивилизаций вплоть до современности К. Ясперс рассматривает скорее «по Тойнби». Единство истории человечества проявляется лишь в загадочном для К. Ясперса факте параллельного возникновения в различных культурах в первом тысячелетии до н. э. – в «осевую эпоху истории» – философского рефлектирующего мышления; вообще же в такое единство можно только верить. Поэтому общее методологическое заключение К. Ясперса пессимистично: «История имеет глубокий смысл, но он недоступен человеческому познанию».

Ярким примером несовершенства традиционных методологических подходов служит необъясненность уже давно и хорошо изученного феномена античной цивилизации. Так, древнегреческая культура в целом стала фундаментом всей последующей цивилизации Запада (к которой принадлежит и Украина). Но сам феномен “древнегреческого чуда” — поразительного всплеска духовной энергии маленького народа — так и не получил общепринятого объяснения. “Цивилизационный” подход в стиле А. Тойнби признает все цивилизации в принципе равноправными и не дает вразумительного ответа на вопрос: “Почему именно культура Древней Греции так важна для нас?” Точно такие же затруднения испытывает “стадиальный” подход (теория “стадий экономического роста”, различные марксистские концепции и т. д.). Внятно ответить на вопрос: “Почему именно Древняя Греция?..” ни классики марксизма, ни кто-либо из их последователей так и не смогли.

Огромное влияние на исследователей античности оказала (и продолжает оказывать) “модернизаторская” школа, представленная такими великими историками, как Теодор Моммзен, Эдуард Мейер, Михаил Ростовцев. Они практически поставили знак равенства между эпохой античности и современностью, рассматривая общества Древней Греции и Рима эпохи их расцвета как капиталистические. Эти профессиональные историки высочайшего класса привели в доказательство своей концепции огромный фактический материал. Они подвергли жесткой и справедливой критике представление об историческом процессе как непрерывной эволюции в сторону прогресса. В их трудах исключительное значение античной культуры для современности получило убедительное естественное объяснение. Наличие античного цикла исторического развития, окончившегося периодом глубокого упадка, “темными веками”, теперь признается, пожалуй, большинством исследователей.

Но представители “модернизаторской” школы так и не сумели справиться с двумя принципиальными трудностями. Во-первых, они не сумели дать убедительное объяснение причине упадка античной цивилизации (это по сей день — “проблема № 1” для философии истории). Во-вторых, — и это для нас главное, — они по существу игнорировали принципиальные технологические и социальные различия между античными и современными индустриальными обществами (хотя и правильно подметили ряд черт глубокого сходства между ними). В этой работе данный вопрос получил новое освещение.

Новый этап в развитии методологии познания истории общества представляют собой работы историков школы “Анналов”, в частности, Ф. Броделя. В особенности большое значение автор придает разработанной Фернаном Броделем концепции мира-экономики. В своей работе “Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII в.в.” Ф. Бродель дает весьма развернутую и убедительную концепцию этого понятия. Мир-экономика — это “экономически самостоятельный кусок планеты, способный в основном быть самодостаточным, которому его внутренние связи и обмены придают определенное органическое единство”. В частности, в средние века такой мир-экономика сформировался в Западной Европе — до Польши и Скандинавии включительно. Причем пространство мира-экономики наряду с отсталой периферией “предполагает наличие некоего центра, служащего к выгоде какого-либо города и какого-либо уже господствующего капитализма”. При этом, как правило, границы мира-экономики совпадают с границами культурными, цивилизационными. “Так, вексель, главное оружие торгового капитализма Запада, обращался почти исключительно в пределах христианского мира еще в XVIII в., не переходя эти пределы в направлении мира ислама, Московской Руси или Дальнего Востока. Не оставаться в кругу своих, в кругу купцов, руководствовавшихся теми же принципами и подчинявшихся той же юрисдикции, означало бы рисковать сверх меры. Тем не менее здесь речь шла не о техническом препятствии, а скорее о культурном неприятии, поскольку за пределами Запада существовали плотные и эффективные кругообороты векселей, к выгоде купцов мусульманских, армянских или индийских. И эти кругообороты в свою очередь останавливались у границ соответствующих культур” [7, с. 14, 18, 61-62].

Как видим, концепция “мира-экономики” вобрала в себя черты всех трех рассмотренных выше концепций. По сути миры-экономики в описании Ф. Броделя — это те же цивилизации. С другой стороны, Ф. Бродель в этой же работе (I том) достаточно четко делит человеческие общества на четыре стадии: “дикости” (присваивающего хозяйства), варварства (стадия “культуры”), цивилизации Старого порядка и стадию “современного (индустриального) общества”. В-третьих, важнейшую роль в концепции “мира-экономики” играет понятие его центра. В целом в каждом мире-экономике в направлении от периферии к центру формировались все более высокоразвитые в социально-экономическом отношении общества, в том числе имевшие современные черты (на что впервые обратили внимание историки-“модернизаторы”).

Автор также следует за школой “Анналов” в общей методологии исследования. Ее авторы сформулировали целый ряд общих положений, относящихся к философии истории. Но все эти положения сформулированы только на основании обобщения конкретно-исторического материала. Ф. Бродель так определил свое кредо исследователя: “Мы предпочитаем поискам дефиниции в абстракции наблюдение конкретных случаев опыта” [4, с. 235]. Любые историко-философские схемы, не подкрепленные исчерпывающим фактическим материалом, есть вредная спекуляция. Исходя из этого, автор в необходимых случаях также подкреплял свои общие теоретические положения конкретными историческими фактами.

С другой стороны, наш подход со школой “Анналов” роднит внимание к проблемам ментальности. Автор уже давно ищет в сдвигах ментальности, в формировании в обществе определенного психологического настроя причины глубоких социальных сдвигов и даже социальных катастроф [8]. В связи с этим подходом автор впервые сформулировал и концепцию стадиальных (формационных) флуктуаций в своей работе “Тезисы о тоталитаризме” [9].

В целом же можно сказать, что работа направлена на усовершенствование стадиального подхода как основы научной методологии истории. Трудности стадиального подхода, связанные с необходимостью теоретического объяснения зигзагообразного характера истории человечества и, в особенности, фактов несоответствия между уровнем технологии и общим уровнем культурного развития конкретных обществ, по нашему мнению, преодолимы. Задача данного исследования – всестороннее исследование сущности возникавших в истории подобных несоответствий (исторических стадиальных флуктуаций) и их влияния на ход всемирно-исторического процесса. В создании этой принципиально новой концепции стадиальных флуктуаций и состоит основная новизна данного исследования [См. также: 64; 65; 68]. Эта концепция оказалась, по нашему мнению, весьма эффективным методологическим подходом и в отношении истории Украины, в частности, при анализе исторической сущности социальных преобразований последних десятилетий.

Правда, сразу же стоит оговориться, что само понятие «историческая стадиальная флуктуация» есть лишь удобная идеализация, неизбежно упрощающая и искажающая изображение реального исторического процесса, или, по Максу Веберу, «идеальный тип». М. Вебер подчеркивал, что каждый такой «идеальный тип» (вроде понятий «цеховое ремесло», «капитализм» и т. д.) – некая «утопия, в которой объединены отдельные, диффузно наличные черты материальной и духовной жизни, доведенные в своем своеобразии до лишенного для нашего рассмотрения противоречий идеального образа». Но именно благодаря своей отделенности от эмпирической реальности, своему отличию от нее идеальный тип может служить как бы масштабом для соотнесения с ним этой последней: «Чем резче и однозначнее сконструированы идеальные типы, чем они, следовательно, в этом смысле более чужды миру, тем лучше они выполняют свое назначение – как в терминологическом и классификационном, так и в эвристическом отношении» [10, с. 390-391, 9-10]. Главный вопрос здесь в том, полезна ли концепция исторических стадиальных флуктуаций для изучения истории человеческого общества «как в терминологическом и классификационном, так и в эвристическом отношении».

Вернуться к оглавлению

Рассоха И.Н. Народы, опередившие свое время, и общества, выпавшие из истории Исторические стадиальные флуктуации в развитии общества. Харьков. 1994-2004.
Книга для публикации в ХРОНОСе предоставлена автором.

Здесь читайте:

Игорь Рассоха (авторская страница). 

Философы, любители мудрости (биографический указатель).

Чанышев А.Н., Бертран Рассел Предфилософия Эллады.

Милетская Школа. Фалес. Анаксимандр. Анаксимен.

Русская национальная философия в трудах ее создателей (сборник произведений).

"Философская культура" №1.

"Философская культура" №2.

"Философская культура" №3.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА