Симон Петлюра

1921 г.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

XPOHOC

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Симон Петлюра

Симон Петлюра.

Письмо С. Петлюры Военному Министру УНР об отношениях с поляками *)

30 декабря 1921 года.

Секретно

Военному Министру
Копия Нач. Ген. Штаба
Господин Генерал!

В дополнение к моему письму от 22/ХII следует напомнить, что отдельной группой, права которой на будущее вступление в украинскую армию нужно также заранее выяснить, надо выделить группу командиров, из Украины родом, пребывающую ныне в польской армии. Эти командиры, поляки по национальности и католики по вере, во время борьбы за украинскую государственность активного участия в борьбе за эту идею в рядах нашей армии не принимали, отдав и знания, и силы свои борьбе за образование польской государственности. В то же время эти люди крепко связаны и материальными и семейными своими интересами как с Украиной, так и с Польшей. Эту связь они ощущают, а настроение, по большей части среди них распространенное, можно охарактеризовать так, что в польской армии пребывают они временно, надеясь при первой возможности, когда государственный строй УНР будет установлен на Украине, вернуться по домам. Уже во время повстанческих волнений в декабре 1921 г. и к нашим официальным представителям, и в «Украинскую трибуну» обращалось немало таких польских командиров — добровольцев, расспрашивая, между прочим, и об условиях службы в качестве командиров в нашей армии. Следовательно, так или иначе, с этой категорией будущей украинской власти придется иметь дело, а Военному Министру в частности и особенно. Ввиду этого при решении программных дел, шире сформулированных в моем письме от 22/ХII 1921 г., нужно намеченной этим письмом комиссии обдумать также и вопрос об условиях поступления на службу в украинскую армию и упомянутой мной категории польских командиров. Для Вашей ориентации при разработке Военным Министерством определенного взгляда на этот вопрос я должен объяснить Вам ту позицию, которую должна занять наша власть вообще в отношении к полякам, на Украине сущим. Они, как

Вы знаете из истории, будучи «пионерами» и «проводниками» колонизаторской политики Польши «на Востоке», своими материально-бытовыми интересами больше были связаны с Украиной. По преимуществу они все ж таки тяготели к Польше, хотя иногда бывали в прошлом и примеры, когда вместе с украинскими государственниками они хотели создать независимое украинское государство. Особенно много поляков по культуре и католиков по вере было среди сотрудников гетмана Богдана, а также и Ивана (Мазепы). В наше время, когда борьба за образование нашего государства вступила в затяжной период, нам нужно ясно определиться в отношении упомянутого элемента. Оставлять его без опеки, государственного присмотра, без того, что называется государственной политикой, было бы неумным и вредным; мы такой политикой, или абсолютным ее отсутствием, подтолкнули бы эти элементы к враждебной для нас деятельности и имели бы в их лице ненадежные элементы. Между тем, если на дело посмотреть шире, то государственные интересы требуют такого систематического к ним отношения, которое привязало бы их к нашему государству и сделало бы из них не врагов или саботажников его, а наоборот, активных граждан и «сынов» нашей державы. Тяжелое это дело, требует большой осторожности, предусмотрительности и предвидения. Но, тем не менее, его следует последовательно и твердо осуществить ввиду высказанных мною выше мотивов. Когда я в апреле 1920 года заключал соглашение с поляками, моей целью было начать значимым политическим актом упорную борьбу со склонностями и тенденциями в нашем обществе к политическим соглашениям и договорам с Москвой, которую я считаю историческим и вечным врагом нашим. За это меня, как Вы знаете, поливают помоями и разными инсинуациями. Вы могли также видеть и убедиться, что большую проблему из этого я не делаю, ибо уверен в своих действиях и знаю, что отвечает интересам Украины как самостоятельного государства. Из истории мы знаем, что поляки — неважные колонизаторы и их экспансия на восток, то есть к Днепру, на протяжении целых веков ничего в конечном итоге не дала. Также не будут иметь никаких последствий и их попытки сделать своими Волынь или Полесье, какую бы националистическую и шовинистическую политику в наши дни они бы там ни проводили, потому что сила сопротивления украинского народа сильнее польских шовинистических потуг и агрессивных потенций. Думаю, что и поляки начинают понимать, что движение на восток — к Днепру, к границам 1772 г., никогда не приведет их государственность в незыблемое положение и не обеспечит крепкого, постоянного существования Польши как государства. По моему мнению, и Рижский трактат с большевиками был признаком бессилия этой экспансии на Украину, хотя нам этот трактат принес столько ран и хлопот. Польские «хлопы» (Витос-Домбский) это поняли и с присущей крестьянам прямолинейностью и беспардонностью, не боясь угрызений «национальной совести», забыли об обязательствах перед недавними партнерами (то есть перед нами), своими «родаками» 1) (украинскими поляками) и прекратили своевременно ту политику «глаз завидущих», которая одновременно толкала поляков и к Балтике, и к Днепру, а через него к другому морю — Черному. Теперь даже Ст. Грабский начинает провозглашать, что спасение Польши во владении Балтикой! Помоги им Боже на этом пути! Меньше ненужных проблем будет у нас в борьбе за построение государства! А в связи с этим перед строителями нашей государственности встает задача: уладить польские моменты на Украине. Надеюсь, что здравый расчет подскажет украинской государственной власти, что нужно пойти в чем-то навстречу этим полякам, а сами они, посмотрев вокруг и увидев, что с «великопольскими» иллюзиями «выгодно» 2) прожить нельзя, начнут считаться с фактами.

Если откажутся от своих латифундий, в возвращение которых назад серьезно не верят даже такие идеологи помещичьего класса, как Липинский, то дело, на мой взгляд, решится просто: веру этим полякам мы можем свободно оставить, даже школ немного дадим, — а будем этой школы Польской давать столько, сколько поляки будут давать украинцам, в Польше сущим. Это справедливо, и такая пропорция и равновесие будут выглядеть по-божески. Очевидно, что этот процесс может тянуться до тех пор, пока внутренняя объединяющая сила нации не совершит того, что люди науки называют осуществлением и оформлением национального идеала. Не нашему поколению дождаться этого! Но мы должны упорно двигаться в этом направлении, не обращая внимания даже на обиды, огорчения и неудачи, даже если бы мы чувствовали их со стороны тех, кого хотим из врагов, саботажников или равнодушных превратить в нужных нашему государству работников и исполнителей государственной воли.

Вы и наша армия должны всегда помнить, что в первые периоды существования независимой Украины она не может устоять непоколебимо, если не будет иметь соседей, не посягающих на ее народ и земли. Линия р. Днестр нас теперь может полностью помирить с Румынами. Правильно осознав интересы нации и ее государственной борьбы, мы не имеем права быть территориальными максималистами в наших исторически-территориальных спорах с Польшей. Утвердившись на определенной территории, национальная власть сумеет найти и пути, и силы для дальнейшей работы над воплощением национального идеала. Обеспечив себя спокойствием на этих границах, мы тогда будем иметь больше шансов выдержать московскую опасность, силу которой никогда не нужно преуменьшать. И не так надо бояться силы военной, физической, как другой — разлагающей, оставившей свои следы в политических взглядах, в методах государственного труда, в тактике наших партий и группировок, той, что является осадком в сознании, воспитании и деятельности этих группировок. Это влияние Московщины, ее больной культуры с большими контрастами (все — или ничего) и противоречиями, держит в своем плену даже тех украинцев, которые определенными сторонами своей деятельности сослужили службу нашему народу, но во время государственного его творчества своей недисциплинированностью, неправильным пониманием путей и методов государственного строительства проделали змеиную, мерзкую работу — по своим последствиям хуже той, которую наносит сознательный предатель. Если Вы вспомните роль Винниченко, Грушевского и такого антипода их, как неуравновешенный и хаотичный С. Шемет, который везде, во все периоды нашей борьбы, только то и делал, что поливал грязью и инсинуациями наши действия, наши кровавые жертвы, подрывая у всех иностранцев (немцы, русские, французы, поляки) доверие к национальной власти, то Вы увидите, что сила этого исторического «разврата» московского наследия тянется со времен Руины и до наших дней, ужасающе нас обессиливая и деструктивно влияя и на те творческие успехи, которые нам с таким трудом приходится добывать. Рассматривая те украинские группировки, которые сразу пошли в услужение к большевистской Москве и теперь санкционируют насилие ее сатрапов над нашим народом, помогая ей грабить и «оптом и в розницу» вывозить богатства нашей страны в Московщину, — я в то же время и устремления наших так называемых хлеборобов-государственников квалифицирую как неосознанный самыми честными из них (о явно непорядочных не говорю) отзвук московских влияний. Эта группа, Вы должны знать это, — в одном из своих программных заявлений провозгласила необходимость федерации Украины и Белоруссии с Москвой, — а в последних своих изданиях и выступлениях не может забыть ни одного ругательного слова в украинском лексиконе, чтобы не употребить его в адрес тех, кто никогда не уставал бороться за национальные идеалы, не бросал народ свой в самые тяжелые времена и не бросает его и теперь, разделив его невзгоды и веру в будущее. Один из этой группы в своей (анонимной «зеленой») изданной в Варшаве книжонке, засыпает нашу армию обвинениями, что, мол, она только и знала, что отступать, тем самым распространяя о ней сознательную ложь и инсинуацию среди своих и чужих. И это пишет о нашей армии трус Билопольский, сидевший в венских кафе или варшавских ресторанах, когда мы без патронов, без отпущения грехов клали головы и великим терпением и жертвами устилали путь мученической борьбы за национальную свободу. Второй член этой группы — С. Шемет, не имея постоянного взгляда на государственные дела, осмелился когда-то творить на фронте во время боевых операций беспорядки, и, найдя для этого полумолдаванина-полуукраинца Болбачана, абсолютного глупца в политико-государственных делах и случайного «атамана», надеялся, что я разрешу перевороты в тогдашних обстоятельствах. Сам Шемет, как заяц, сбежал, оставив амбициозного глупца, которого полевой суд, после ареста собственными же казаками-запорожцами, ликвидировал, приговорив к смертной казни. Теперь этот разрушитель украинской государственности пытается сделать из глупца и ничтожества «мученика», позабыв, вероятно, что таких «мучеников»-бунтарей гетман Хмельницкий сотнями казнил, чтобы не мешали в государственных делах и своим глупым умом не вредили великому делу строительства нашего государства, и позабыв, очевидно, что в новейших попытках повторить Болбачановщину 3) найдутся строгие средства для усмирения разрушителей и дезорганизаторов нашего дела. Бегло вспоминая эти моменты деятельности и программных взглядов некоторых известных группировок, я хочу не на них обратить Ваше главное внимание, а на те опасные линии их политики, которые толкают и нашу политическую мысль, и нашу организованную — пусть не совсем, пусть лишь первичными связями — волю на запутанные, пересекающиеся тропы московских влияний, — и тем самым затуманивают ясные и целесообразные с точки зрения государственной политики пути, которыми должны мы идти, чтобы достичь цели. Если мы не усвоим мысль о том, что на определенном этапе нашей государственности у нас должно быть тесное взаимопонимание с поляками, ввиду опасности, идущей от Москвы, то мы падем жертвой бесплодных великодержавных, но несвоевременных всеукраинских планов, дав лишнее доказательство нашей незрелости и неумения идти реальными путями, возможными в данный момент. Так, а не с помощью территориального максимализма строились Италия, Румыния, Сербия. Пусть на меня и на моих честных единомышленников сыплются обвинения, что, мол, мы шли на поводу у поляков. Неизвестно еще, кто у кого шел, и что будет дальше, потому что, к примеру, в 1920 г. после того, как мы находились в известном «треугольнике» смерти, если бы не польско-украинское соглашение, дальнейшая судьба нашей государственности была бы неизвестна. Пусть поляки не сдержали слово и предали нас, — мы все же за это время и силы организованные свои увеличили и планы на будущее прояснили. Итак, мое понимание этого будущего и приказывает мне целесообразно использовать польские элементы, живущие на Украине. Среди этих «украинских поляков», употребляю эти слова в территориальном понимании, есть немало интеллигентных образованных сил, профессионалов, которые будут нам нужны и которые могут пригодиться в творческой работе. Пусть эти элементы пойдут на такую работу по необходимости, потому что им некуда деться, пусть они пойдут на это, как бы «не искренне», как когда-то об их предшественниках во времена Хмельницкого говорил Полетика (предполагаемый автор знаменитой «Истории Русов»); долгом мудрой государственной политики будет превратить эту «неискренность» в необходимость для них, которая даст максимум возможностей. Мы не так богаты культурными силами, чтобы позволить себе роскошь пренебрегать всякой возможностью их увеличить!

Принимая во внимание эти соображения, нужно подходить и к решению того вопроса, который я поручаю Вам разработать и который занимает лишь некоторое место в широком проекте, посланном Вам в моем письме от 22/ХИ 1921 г. Ясное дело, что с моментами неискренности, опасности нужно, как говорится, разобраться, создав систему профилактических средств для их нейтрализации.

Также нужно не забывать напоминать им, что они не встали в свое время вместе и рядом с нами для обороны своих домов и родной земли, — но в этом деле решающую роль должны сыграть не месть и напоминание, из какой бы почвы они ни росли, а понимание государственной целесообразности и государственной педагогики.

Петлюра (ср.)

30/ХII 1921 Г.Г.

Копия верна

(подпись неразборчива)

Рукопись
ЦГАВОВУ: Ф. 1078. On. 2. Д. 163. Л. 15—23.

Примечания

*) Лист до вiйськового мiнiстра УНР про вiдносини з поляками.30.12.21. Публикуется по: Симон Петлюра. К.: Видавництво iменi Олени Телiги, 1999. С. 531-535.

1) rodak (польск.) — соотечественник, земляк.

2) wygodnie (польск.) — удобно.

3) Петлюра имеет в виду свой конфликт с командиром Запорожского корпуса полковником Петром Болбачаном — популярным и своенравным командиром, обвиненным в 1919 г. в измене и казненном. — Ред.

Здесь печатается по книге: Симон Петлюра. Главный атаман. В плену несбывшихся надежд. Под редакцией Мирослава Пововича и Виктора Мироненко. Москва - Санкт-Петербург. 2008.

Здесь читайте:

Петлюра Симон Васильевич (1879-1926), украинский националист.

Исторические лица Украины (указатель имен).

Украинская народная республика 1917 -1919 гг. (справочная статья).

Западно-Украинская народная республика. 11. 1918 - 06. 1919 г. (справочная статья).

Гражданская война 1918-1920 в России (хронологическая таблица).

Война между Польшей и Украиной (ЗУНР) (хронологическая таблица).

Хроника распада России в 1917 году (хронологическая таблица).

Распад России в 1917 году (составные части, кроме УНР).

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА