16-го воротился из этой коммисии; в тот же день Гессен-Кассельский наследный принц проехал чрез Дармштадт, а Дармштадтский ландграф отправился в Эмс на воды.

29-го был откомандирован к княжескому охотничьему дому Егерсбургу, чтобы охранять его во время прохождения мимо его Английских войск.

Июня 1-го. Когда Английския войска прошли, то получил приказание отступить И 2-го числа опять прибыл в Дармштадт.

1704. Октября ...

1705. Января 1-го прибыл в первый раз в Зост, к своему шурину фон Ретбергу и к старшей сестре, которой не видал уже несколько лет; тут, не доезжая одной мили до Зоста, опрокинулся мой почтовый экипаж и выбросил меня в канаву, которая была очень глубока.

31-го отправился из Зоста по почте через Минден к родителям в Фрисландию.

1705. Февраля 6-го прибыл в Эссенс у дорогих родителей своих в полном здравии.

1705. Марта 4-го получил от его [427] светлости князя Фрисландского назначение главным инженером помятутого княжества и принадлежащих к нему владений, на тот случай, что иностранная служба дозволила бы мне принять таковую должность.

9-го выехал из Эсенса на собственных лошадях в сопровождении гг. Гланс и Болениус, которые хотели через Кассель и Дармштадт отправиться в армию; а два дня перед тем получил письмо от г. фон-Штейнэкер, в котором какой-то барон Гент, живший при Фрисландском дворе, запрашивал, не хочу ли я поступить подполковником в Голландскую службу.

Марта 22-го прибыл с прекрасным экипажем в Кассель.

23-го Кригсрат Клаути предложил мне от имени его светлости ландграфа командование ротой в гвардейской пехоте с чином майора, и когда я принял предложение, то 28 го числа получил патент.

Апреля 1-го начал числиться майором в Гессенкассельской службе, в следствие чего я тотчас поехал в Дармштат, чтобы уволиться из тамошней службы. [428]

9-го прибыл тут в своем экипаже.

13-го подал в отставку, в чем в начале встретил отказ, но по том по ходатайству нескольких добрых приятелей и в уважении того, что Дармштатския войска в этот год не отправятся в поход, добился резолюции его светлости, в силу которой был всемилостивейше уволен.

Апреля 28-го был обвенчан с дражайшею невестою своею Христиною Лукрециею фон Вицлебен, в то время гоф-фрейлиной при светлейшей ландграфине Гессен-Дармштатской.

Она родилась 14-го Августа 1685 г. в Пятницу, в 8-м часу утра в Эйхенберге, дворянском поместье Альтенбургского княжества, принадлежавшем г. Гаррасу, от которого мой тесть взял его на аренду. Тут же дражайшая супруга моя окрещена 16-го Августа того же года магистром Силлингеном.

Отцом ее был Ганс Гейнрих фон Вицбелен, ландес-гауптманн-оберст-вахтмистр княжества Альтенбургского, бывший гувернером его светлости герцога Фридриха Готского и пользовавшийся за свою честность всеобщим уважением. [429]

Мать же ее Анна Деворра фон Вицлебен родилась в Зебахе и была обергофмейстершею при разных княжеских дворах, в каковых должностях ознаменовала себя блестящими християнскими добродетелями.

Дед с отцовской стороны — Фридрих Эрнст фон Вицлебен; жена его Анна Агнеса фон Вицлебен урожденная фон Эрффа. Дед с материнской стороны — Ганс Людвиг фон Зебах, женатый на Ание Лукреции фон Зебах, урожденной фон Вангенгейм, как значится в таблице.

Восприемниками ее были:

1) Светлейшая княгиня герцогиня Саксен-Готская урожденная марк-графиня Баденская.

2) Высокоблагородная Анна Лукреция фон Зебахг, урожденная фон Вангенгейм вдовствующая владетельница Шёневердена, приходившаяся ей бабушкой с материнской стороны.

По этим двум восприемницам ей были назначены имена Христина Лукреция.

3) Баронесса фон Потенган, урожденная фон Эрффа.

4) Г-жа Мария фон Глейхен, урожденная фон Вормсен.

6) Г. Фридманн Мельхиор фон Вицлебен, владетель Эльгерсбурга и Ангелроды.

7) В. Евстахий Гейнрих фон Гаррас владетель Османштета и Эйхенберга, где, как выше помянуто совершены крестины.

Тесть мой умер уже 1693 г. 7-го Июня, так что а не имел счастия знать его лично.

Теща же моя в то время как а обвенчался была обер-гоф-мейстершей у светлейшей ландграфини Гессен-Дармштатской и присутствовала при церемонии.

Венчание происходило в аудиенц-зале ландграфского замка в Дармштате и было совершено с надлежащим церемониалом его светлости придворным священником и инспектором Клауде.

1705. Мая 8-го умирает Римский император Леопольд.

Июня 2-го я выехал из Дармштата в армию, которая стянулась к реке Мозелю под начальством герцога Марльбругского, и оставил любезную жену свою в Дармштате; второй брат ее, Альбрехт фон Вицлебен, бывший пажом у герцога Готского, отправился со мною в качестве волонтера. [431]

7-го числа прибыл в армию, которая расположилась около Цирха, в 9 часах пути за Триром.

10-го был определен его светлостью герцогом Иоанном Адольфом Саксен-Вейсенфельским, который был тогда подполковником в Гессенской гвардейской пехоте командиром роты, находившейся прежде под начальством графа Данова.

Августа 28-го был опасно ранен на дуэли с капитан-поручиком Вобезером, с которым я перед тем ни разу не говорил; я нанес ему царапину через грудь от одного сосца до другого, а он проткнул два раза правую руку и в последний раз, когда я был утомлен потерею крови попал в локотный сустав с такою силою, что шпага прошла насквозь до самого горла.

1707. Января 23-то вечером в 5 часов родился на свет мой первый сын в Сончино, городе герцогства Миланского, где я стоял тогда на зимней квартире, а в следующий день 24-го он был окрещен полковым священником и наречено ему имя Антон Гюнтер Вильгельм Эрнст.

Восприемниками были:

1) Мой отец Антон Гюнтер фон Мюнних. [432]

2) Вильгельм Эрнст фон-Шпигель генерал от кавалерии и главнокомандующий Гесен-Кассельскими войсками.

3) Эрист фон Вильке, генерал-лейтенант по Гесен-Кассельской пехоте, по каковым трем восприемникам младенец и получил имя.

4) Фон Милиц Гессен-Дармштатский тайный советник и обер-гофъмейстер; это был мой особенный покровитель, который способствовал моему бракосочетанию.

5) Фон Бутлер, в то время мой подполковник, который принял младенца из купели.

6) Обер-гофъмейстерша фон Вицлебен.

Любезная жена моя чувствовала себя так хорошо после этих первых родин своих и оба мы были так рады счастливому рождению нашего сына, что я еще в тот вечер велел выстроится своей роте перед моей квартирой и отсалютовать это событие несколькими залпами, а по том пригласил офицеров своего полка равно как и главных представителей дворянства и магистрата вместе с нескольким Итальянскими дамами, и таким образом устроил порядочное угощение. Хотя женский пол в Италии в то время и неучаствовал в обществах, особенно если в таковых присутствовали чужие офицеры, тем не менее [433] хозяина наша, у которой мы стояли на квартире и другая благородная дама, пользовавшаяся большим почетом в городе, склонила прочих дам явиться на этот праздник, который был заключен танцами.

При этом случае я заметил, что лица обоего пола очень ловко танцуют итальянские форланы, но в то же время и что женский пол в Италии, так как он мало бывает в обществе, сначала очень дичится и почти не хочет вступать в разговоры; по том же особливо за танцами он делается таким развязным и необузданным, что судя по этому, нет ничего удивительного если мужья и отцы в Италии держат своих жен и дочерей под таким строгим присмотром. При этом случае я невольно вспомнил об этих стихах, которые г. Гоберг перевел из эклоги Фирсис, древнего поэта Феокрита

Вы, козы, перестаньте танцовать!

как об увещании, которое бы очень пригодилось для тогдашних гостей моих.

Как редко тогда можно было встретить Итальянских дам в обществе иностранных офицеров, видно из того, что упомянутая сходка была первым и последним случаем, в который я встречался с ними, не смотря на то, что я простоял в Италии [434] на зимних квартирах всю эту зиму и часть последующей, что любезная жена моя постоянно была со мною, и что я сам достаточно мог изъясняться по итальянски, чтобы принимать участие в разговоре.

1707 Февраля 22-го скончался в Пиццигитоне вечером при закате солнца наш сын родившийся за 4 недели перед этим. Он умер от конвульсий без всякого признака другой болезни. Вследствие этого неожиданного случая постигшего нас на пути в Милан мы воротились в нашу квартиру и похоронили младенца под ретраншаментом.

1709. Февраля 10-го около часу по полудни родилась на свет моя старшая дочь, а следующего

11-го числа ее окрестил один Брауншвейг-Люнебургский полковой священник и нарек ей имена София, Анна, Луиза. Местом рождения же был город Мехельн в Брабанте, а восприемниками были:

1) Бабушка с материнской стороны София, Катерина фон Мюнних, урожденная фон-Эткен.

3) Генеральша Луиза фон Зейбольдсдорф урожденная фон Шпигель, каковые восприемницы одни были на лицо и приняли младенца из купели.

4) Тетка с материнской стороны тайная советница Анна, София фон Вурмб, урожденная фон Зебах.

5) Дядя Иоганн Фридрих фон Мюнних, наследственный владетель Броктейха и Нутцорна.

6) Дядя же Иоган-Вильгельм фон Зебах, владетель Шёневерда.

7) Г-жа фон Шверцельн, урожденная фон Экстерн.

Даруй Боже младенцу христианскую добродетель и дай ему возрасти на славу Твою.

Это случилось во время жесточайшей стужи в тогдашнюю холодную зиму. Живучи в квартире, которая по Голландскому обычаю, имела большие камины, я тратил в день не менее одного талера на топливо (что состовляло часть моего жалованья). Не смотря на это однакож не нагревалась ни одна комната, так что родильница и новорожденная кое как только могли согреваться в постели, пока не прошла жестокая стужа.

Когда мне нужно было писать, чернильница моя стояла у огня на горящих угольях. Но лишь только я успевал написать 4 или 5 слов этими горячими чернилами, как они уже примерзали к перу. А так как у меня была оловянная чернилица, то она наконец и расплавилась от жара.

1721 Января 8-го отправил из Варшавы доверенность к моему брату, тайному советнику, чтобы он, в случае кончины отца заступил мое место при разделе наследства.

Старшая же моя сестра, г-жа фон Ретберг, прибыла в Гундорфт 8-го Марта и лично присутствовала при этом разделе.

18-го Марта скончались покойные родители мои, отец Антон Гунтер фон Мюнних и мать София Катерина фон Мюнних, урожденная фон Вактерн, и схоронены в наследственном имении Нейенгундорфте, в тамошнем фамильном склепе.

21-го Марта приступили к разделу, а 23-го к распродаже излишней утвари и мебели.

Ночь с 5-го на 6-е я оставался в Ревельне у моего свояка, г. фон Вильдеманна и у младшей сестры моей, которой я невидал уже несколько лет.

которого достиг утром в 8 часов в добром здравии

NB. От Риги до Петербурга почта считается не по милям, а по Российским верстам, коих на милю идет от 5 до 6 в. Каждая верста имеет 500 саженей.

Его Царское Величество показал мне и барону фон Вальдекеру все, что в Стрельне и Петергофе было достопримечательного, а

24-го Его Царское Величество сам показал нам гавань, флот, лучшие корабли его, большой канал, начатые доки, и укрепления старого и нового Кроншлота, над которыми, не смотря на зимнее время в то время сильно работали; также лежавшее на берегу французское судно, которое недавно погибло, по тому что оно не следовало настоящему фарватеру, идущему мимо укреплений. Тут Его Величество взял топор и собственноручно отрубил кусок сваи, принадлежавшей к старым укреплениям, которые прежде были выстроены на том месте, чтобы показать нам как мало тут подгнило дерев; по том показал нам фрегаты отнятые у Шведского флота и проч. и проч. Наконец мы в свите Его Величества вернулись в С.-Петербург, где прибыли вечером того же дня.

Известие об этом путешествии было напечатано в газетах и таким образом Польский двор впервые узнал, что я в Петербурга.

Так как в это время происходили переговоры о мире между Россиею и Швециею, то Его Величество с целью подвинуть переговоры приготовился к поездке в Ригу, но когда был спущен корабль ... то он не поехал.

Посланник Долгорукий, который в Варшаве предложил мне от имени Его Царского Величества вступить в русскую службу и обещал мне большия выгоды, находился в Петербурге и участвовал в нашей поездке в Кронштат; но не смотря на то что а торопил как его так и генерал-фельдмаршала князя Меньщикова, чтобы получить резолюцию на счет моего определения, а добился однакож ни чего иного, как царского приказа следовать за Его Величеством в Ригу.

Это путешествие было очень тегостно, по тому что наступила весна, и я несколько дней в местах где не было снега, должен был ехать на колесах, в других на полозьях, так что приходилось постоянно то снимать колеса с своего экипажа, то снова надевать их.

Май, Июнь.

Его Царское Величество был частью так занят заключением мира между Швециею и Россиею, о котором тогда трактовали, частью так недоступен вследствие приключившейся болезни, что я в течение нескольких недель не мог получить резолюции, пока наконец:

Вследствие сего мне тогда же выдали патент за собственноручною подписью Его Величества числом следующего года, следующего содержания:

Божиею милостию, Мы Петр первый Царь и Самодержец всея России и проч. и проч.

Объявляем сим всем и каждому, что приняли на свою службу генерал-майора Мюнниха и за рекомендованную нам его опытность и ревность определили его генерал-лейтенантом нашей армии; сим же мы повелеваем всем Нашим подданным признавать и уважать означенного генерал-майора как подобает нашим генерал-лейтенантом. За сие Мы уповаем, что он в жалованном ему Всемилостивейше чине будет служить Нам верою и правдою, как следует доброму и верному офицеру и слуге. В засвидетельствование чего мы сие скрепили собственноручною подписью и приложением Нашей военной печати. Дано 22-го Мая 1722 года.

ПЕТР.

Июня. Перед тем я однакож должен был доставить г. тайному советнику графу Толстому письменный реверс, в котором обещал возвратиться на службу Е. Ц. В. при первой возможности. Вслед за тем а отправился:

В Ревельне я оставался у сестры до 8-го числа, 13-го Его К. В. Король Прусский обозревал конный и пехотный полки, стоявшие в Кенигсберге. Я был на смотру, но чтобы не замешкаться непредставлялся Е. В. 17-го числа я писал в Варшаву к г. генерал-фельдмаршалу, графу Флемнигу, потребовал увольнения из Польской и Саксонской службы и донес ему, что поступил в Русскую службу, а из Данцига я отправил морем в Любек обер-аудитора Шумахера с моим коммердинером и частью моего багажа.

1721. Июля 1-го Я выехал из Гамбурга и прибыл в Бланкенезе 2 мили. там переправился через Эльбу

Здесь я посетил старшего брата и осмотрел свой дом в Мюнхенавском имении. За тем

Тут встретил младшего брата с его женою, занятого разделом имения и выжидавшего меня, так как я дал ему с своей стороны полномочие для раздела. Несколько дней спустя прибыли в Гунторфт обер-аудитор Шумахер, и люди отправленные вместе с моими вещами морем.

Так я решился возвратиться в Петербург как можно скорее, чтобы начать службу, то я вместе с младшим братом употребил все усилия, чтобы ускорить раздел с остальными и приготовиться к отъезду.

На этот конец мы три брата назначили окончательное совещание в Эльсфлете на 12-е Июля и, хотя старший брат мой был [446] очень недоволен тем, что отец назначил меня, среднего, главным наследником всех имений и по тому много спорил, мы согласились все таки 12-го числа, особенно потому что я всячески старался уступить ему, где уступки не были прямо противны воле отца. Таким образом я уступил ему дом в Эльсфлете с принадлежностью за 666 2/3 талера, чтобы не оставить его недовольным, или еще вызвать процесс между братьями. 13-го Июля как я так и оба брата подписали рецесс, коим раздел наследства был покончен.

14-го Июля к нам прибыл и муж старшей сестры нашей, г. фон Ретберг с которым также все было покончено того же числа, так что в следующий день когда мы вместе с ним поехали в Гунстофорт мы вручили друг другу обоюдные квитанции.

Это случилось 16-го Июля и мы в тот же день приехали

В Эссенсе я остался у своих братьев до середины Августа, устроил с ними все, что касалось управления двумя моими имениями Гунторфтом и Эльсфлетом и условился так, что старший брат принял на себя управление Эльсфлетом, а младший Гунторфтом.

Также я совершил несколько поездок в Аурих и Норден к депутатам земских сословий и к его светлости князю восточной Фрисландии, чтобы получить уплату некоторых долгов в несколько тысяч, или же обезпечение за них. Упомянутые сословия на этот конец отправили ко мне депутацию и после некоторых переговоров выдали мне облигацию в  (пробел в издании), [448] которая в последствии и была уплачена.

Август. Успев в получении наследства и вступив во владение имений и имея полную возможность в разсуждении управления их положиться на своего брата, тайного советника, даже во время отсутствия моего, я в середине Августа пустился в обратный путь, при чем названный брат и жена его проводили меня до Бремена; но прежде чем мы достигли этого города, мы провели еще несколько дней в Гунторфте где находились вещи моей покойной мачихи. На эти вещи претендовали ее наследники Валтеры в лице своего полномочного королевско-датского советника Гоудена. И с ними все было покончено полюбовно и вещи им выданы.

22-го числа я оставил Бремен.

23-го прибыл в Гамбург — 13 миль. Желая познакомиться с матерью моей свояченицы, г. тайною советницею фон Ватцендорф и с ее семейством, я выбрал тракт через Ратцебург, где она живет, но не застал ее, а только ее второго сына. Вследствие этого я не хотел остановиться и навестил его под именем капитана Ретберга, передал ему письмо к его матери.

Из Ратцебурга я отправил 27-го Августа [449] через почтодержателя Бергманна 100 тал. в Ганновер к адвокату Альберти, как к своему поверенному, для получения инвеституры за ленное имение Гундорфт.

Как сказано я прибыл в Ртацебург 26-го

в Любтен 27 (Пробелы означают места, оставленные такими в автографе).