Юрий Баранов

-

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

ХРОНОС:

В Фейсбуке

ВКонтакте

В ЖЖ

Twitter

Форум

Личный блог

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Юрий БАРАНОВ

К.Р. ВТОРОЙ

Правдивая, смешная, печальная и страшная повесть о нецелованном поэте

КОНЕЦ ПЕРВОЙ СЕРИИ

Молчаливый господин за океаном остался очень довольным этой серией книг; особенно ему понравился завершающий том – «Последняя тайна К.Р.-Второго». «Ну что ж, первая серия снята», – удовлетворённо сказал он, но перед тем, как дать команду Бенджамину Крайку, позвонил в Иерусалимский университет, по-советовался со своей старой Профессоршей. Она одобрила его решение: после того, как сами русские написали о намерении «второго Бродского» уехать в Аме-рику и перейти на английский язык, после того, как они сами (разве «Павел Кра-шенинников» – не русское имя?) поставили К.Р.-Второго рядом с Пушкиным, «завершить дело» будет нетрудно.

– Надо только выгрести все материалы и передать их Фире Лаптевой, – под-вела она итог. – Фира, конечно, слаба в дипломатии, не могла с первого захода наложить лапу на бумаги, но архивное дело она знает, быстрей всех сообразит, что сжечь, что должным образом перевести, а что оставить для завершающего этапа. Ну, а лишних лиц, безусловно, пора отсечь…

Закончив разговор, Профессорша мысленно обозрела разработанный ею об-щий план завершающего этапа операции «К.Р.-Второй». Получалось вроде не-плохо и достижимо без особых трудностей. Предстояло «раскрыть» ещё один секрет невинно убиенного поэта: пустить в оборот легенду о его тайном иудаизме и его страданий от невозможности писать на иврите, о чём он якобы «мечтал с пелёнок», о том, что якобы в его секретном, скрываемом даже от жены архиве, хранившемся в Интернете, находились «дубликаты» всех его опубликованных в России стихотворений и что именно «дубликаты» и есть подлинный К.Р.-Второй, которого ещё предстоит узнать миру. Но торопиться с этим, считала она, не сле-дует: ещё несколько лет можно будет снимать навар с имени К.Р.-Второго как с великого русского поэта. Шантажируя его гибелью от рук злодеев-антисемитов, при поддержке либеральной общественности, не составит труда заставить рос-сийскую власть завалить всю страну переизданиями книг К.Р.-Второго, внести коррективы в учебники, в справочные издания (ну какая же теперь может быть Литературная, да и Российская энциклопедия без него!), в перспективные планы научных исследований, в программы литературоведческих конференций, особен-но международных, и т. д. и т. п. Конечно, после смерти вдовы К.Р.-Второго нужно будет найти в тайных бумагах поэта завещание – передать все права на из-дание и переиздание его произведений петербургской архивистке Ф.М.Лаптевой. Ну, это задачка из простеньких.

А потом придёт время всё перевернуть – и обвинять российскую власть, что она препятствовала оглашению подлинного имени великого поэта К.Р.-Второго, запретила произносить его на похоронах жертвы антисемитизма, указывать в школьных методичках по спецкурсу «Наш великий земляк», на мемориальных досках и даже на могиле. Особый удар, конечно, будет нанесён по родному горо-ду поэта. Русским надо будет открыть глаза на правившего тогда генерала-антисемита Грохоталова, который приказывал дворникам стирать сделанные мо-лодыми демократами надписи на стенах «К.Р.-Второй = Рабинович». Надо будет припомнить и тот факт, что генерал распекал редактора газеты «Административ-ные ведомости» за обнародование фамилии родителей К.Р.-Второго при публи-кации беседы с ними; можно будет прибавить и то, что редактор слёг после этого разноса. Ну, а затем мировая общественность потребует исправить положение, сменить мемориальные доски на домах, где жил К.Р.-Второй, поставить ему но-вый памятник и т.д. И пусть власть проклятой страны России кается, кается, ка-ется.

Наконец, когда она со страху сама поставит Клеопу Матвеевича превыше Александра Сергеевича, и придёт время опубликовать тайные дубликаты стихов К.Р.-Второго и сказать всему миру: вот она, нищая, расово неполноценная Рос-сия! И Пушкин был эфиопом, и её первый поэт, К.Р.-Второй, под страхом погро-ма вынужденный притворяться русским, взял себе этот псевдоним, чтобы дума-ли, что он в родстве с династией Романовых, которые, кстати, были почти сто-процентными немцами. И тогда мы заставим Россию снова переиздать все творе-ния великого К.Р.-Второго, но уже в двух вариантах: в открытом, замаскирован-ном, и в подлинном, тайном. Фире Лаптевой предстоит огромная работа, и она окажется полной дурой, если в результате не станет академиком, а то и президен-том Российской академии наук. Ну, а требовать этого будет, конечно, вся миро-вая общественность…

…А Молчаливый господин, закончив разговор с Профессоршей, набрал номер Бени Крика и сказал ему пару слов, которые он всегда говорил в подобных случа-ях. Одессит в свою очередь, позвонил в Россию одному из своих людей (разуме-ется, не Генке Штырю), и через пару дней колумнистка газеты «Наша Свобода» Мэй Уэст, она же Хэлли Бесс, вдова поэта К.Р.-Второго, она же Геля Бесовских, погибла в автомобильной катастрофе. Тело кремировали, дабы развести по вре-мени прощание с покойной и захоронение останков. Либеральная интеллигенция, естественно, ожидала, что госпожа Хэлли Бесс упокоится в одной могиле со сво-им знаменитым супругом, но у заморских кукловодов были несколько иные пла-ны, и урну с её прахом захоронили на другом кладбище.

На церемонию пришло не так уж много народу, но всё же нельзя сказать, что совсем мало. Бросалась в глаза разница между двумя основными группами про-вожающих. Одну составляли степенные мужчины и женщины, по виду – крепкая сибирская рабочая косточка: родственники покойной. В другой преобладали да-мочки истерического вида и бородатые господа с грустными и талантливыми гла-зами. Но и тех и других подпустили к свежему захоронению не сразу: мордово-роты в камуфляже охраняли безопасность и покой выпивающей там компании людей, не похожих ни на родню Гели Бесовских, ни на поклонников К.Р.-Второго. Это были американский предприниматель мистер Кеннеди Штайр, он же русский уркаган Генка Штырь, его старый кореш мокрушник Витька Лимон и ведущие сотрудники фирм Кеннеди Штайра, в том числе газеты «Наша Свобо-да».
Погода не благоприятствовала долгому пребыванию под открытым небом, и довольно скоро разошлись и первые, и вторые, и третьи. Последним двинулся к выходу с кладбища державшийся в стороне, но внимательно слушавший все речи Павел Крашенинников, доверенное лицо мистера Бенджамина Крайка, то есть одесского уголовника Бени Крика. Главное – он должен был сообщить, какие разговоры будут вестись на похоронах, какие предположения о смерти Гели бу-дут высказаны. Такую ориентировку получил Павел Крашенинников от Бени Крика, и она показалась ему странной. В их отношениях не было принято допы-тываться о смысле задания, просить уточнить – можно, а задавать вопрос «для чего?» – нельзя. Гордясь своей наблюдательностью, стукач решил, что в донесе-нии за океан обязательно надо будет указать на необычность поведения Генки Штыря. Вопреки ожиданиям, он не метал громы и молнии в адрес не установлен-ного пока виновника ДТП и не грозился закатать его в асфальт. Беня Крик как в воду глядел, дав это поручение – что-то стоит за странной сдержанностью матё-рого бандита. Павлу Крашенинникову, разумеется, не была известна тайна гибе-ли К.Р.-Второго и странного исчезновения Леонида Артоболевского. Будь она ему известна, он бы в момент догадался, что Генке Штырю и Витьке Лимону предстоит ликвидация, но он этого не знал. Тем не менее он пришёл к выводу о неизбежности такого конца для друзей-уркаганов, правда, на основании других логических построений.
Нетрудно было сообразить, что с уходом К.Р.-Второго и его жены произойдут какие-то подвижки, ведь Павел Крашенинников как журналист сам участвовал в раздувании истерики вокруг смерти поэта, и склонен был ожидать, что теперь, после подозрительного ДТП, стоившего жизни Геле, кто-то другой будет руково-дить кампанией. Вполне вероятно, что Генка Штырь окажется ненужным тем, кто продолжит лепить светлый и непорочный образ К.Р.-Второго. Как-никак, а бан-дит входил в его ближайшее окружение. Многие в городе знали, что жену поэта связывали с Генкой Штырём многие годы совместной работы сомнительного свойства, а весьма вероятно – и тесные личные отношения. Размышляя об этом, Павел Крашенинников додумался и до того, что в таком случае и Витьку Лимона скорее всего тоже устранят. Известно, что русские за водкой склонны выворачи-вать душу, и если от Генка Штыря боятся утечки какой-то нежелательной ин-формации, то ею может обладать и его постоянный собутыльник Витька Лимон.
Самое смешное, что у кадрового партработника не хватило дара предвидения касательно себя самого. Не зная подлинных масштабов «операции К.Р.-Второй», он не смог, конечно, просчитать, что на её завершающем этапе ненужными сви-детелями, потенциальными источниками утечки ненужной информации, окажут-ся не только Генка Штырь с Витькой Лимоном, но и сам он, Павел Крашенинни-ков, старый верный пёс Бени Крика и стоящих за ним господ, и Алина Бенимов-ская, и Гертруда Сидоровна, а потому все они будут безжалостно ликвидированы. И уж подавно он оказался неспособным предвидеть, что игра будет продолжена и после их устранения. Что в их смертях обвинят «шовинистические, антисемит-ские круги этой страны», которые, дескать, расправившись с великим поэтом, принялись уничтожать его окружение, что – самое главное – даст ещё один ко-зырь для формирования мирового общественного мнения в духе ненависти к Рос-сии. И что в перспективных планах заморских господ значится даже требование влиятельных зарубежных деятелей к российским властям – увековечить память мучеников «круга К.Р.-Второго»: установить мемориальные доски и т. д.
Наконец, что под этот шум от России потребуют, если она претендует на роль цивилизованной страны в мировом сообществе, учредить в своих универси-тетах стипендии для потенциальных (!) жертв еврейских погромов. Пусть ректо-ры и губернаторы соревнуются, кто больше учредит таких стипендий и у кого они окажутся щедрее; ну, а мировое сообщество займёт судейское кресло в этом соревновании и на основании его итогов будет выносить приговоры об опасности погромов и коэффициенте антисемитизма в том или ином регионе проклятой страны. До такого Павел Крашенинников при всей холодной изощрённости сво-его ума не смог додуматься. Конечно, ведь в Высшей партийной школе при ЦК КПСС, которую он окончил с отличием, не изучали Библию и уж тем более не слушали бесед тёти Меропы, которая могла бы доходчиво растолковать глубин-ный смысл ветхозаветной легенды о жертвоприношении Авраама.
…Лишь после того, как Павел Крашенинников вышел за кладбищенские воро-та, к могиле Гели Бесовских приблизился ещё один человек. Он положил цветы, вынул из кармана бутылку водки, отпил половину и горько заплакал. Это был Иван Поморцев, только что приехавший из Санкт-Петербурга.

Книга для публикации в ХРОНОСе предоставлена автором.

Далее читайте:

Юрий БАРАНОВ (авторская страница).

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС