Михал Сокольницкий

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

XPOHOC

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

РЕЛИГИИ МИРА

ЭТНОНИМЫ

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Михал Сокольницкий

О способах избавления Европы

от влияния России, а благодаря этому — и от влияния Англии

Генерал Михал Сокольницкий.

Взгляд на театр военных действий, а также на возможные передвижения войск, которые могут в них участвовать, с одной и с другой стороны

Рубеж, на котором находятся все продовольственные и другие воинские склады, а также все корпуса, предназначенные для формирования большой армии, является операционным рубежом. Именно на него и надо ориентироваться как ввиду возможного собственного наступления, так и в том случае, когда придется дожидаться выдвижения туда неприятельских сил. На этом рубеже сконцентрированы огромные средства, важные с точки зрения как обороны, так и обеспечения внутренней безопасности страны. Там сосредоточены все дополнительные ресурсы и резервы. Туда могут беспрепятственно перебрасываться подкрепления и доставляться денежная помощь. В случае же неблагоприятного поворота событий необходимо предусмотреть, чтобы этот рубеж послужил отправной точкой либо организованного отступления, либо вторым рубежом обороны.

Территорию Литвы мы должны рассматривать как театр предстоящих военных действий. Двинские и полесские болота могут служить русским после первого поражения второй линией обороны. Но встает вопрос: захотят ли они с целью овладения инициативой форсировать Неман, служащий им передовой линией, чтобы встретиться с Великой Армией в Пруссии? Или же, осуществив маневр на левом фланге, они предпочтут осадить герцогство Варшавское? Как бы ни развивались события, выбирать они могут только из этих двух начал. Начнем с анализа первого и посмотрим, какие в этом случае могут наступить последствия.

Логично предположить, что уроки предыдущих кампаний заставят русских отказаться от плана любой ценой удержаться в Пруссии. Если так, то целью их проникновения туда будет поднятие мятежей для того, чтобы заставить короля принять их сторону. Осуществив это, русские скорее всего проявят достаточно осторожности, чтобы не попасть в западню, из которой им будет нелегко выбраться в случае, если вспыхнут восстания у них в тылу. (Поднять такие восстания будет несложно, о чем мы расскажем подробнее в другом месте.)

На первый взгляд этот план кажется привлекательным, принимая во внимание, что так можно достичь берегов Вислы еще до того, как к ним приблизится Великая Армия, которая будет выдвигаться со стороны бранденбургских пределов. Тогда, оставив сильный гарнизон в Грауденце 88), заняв Торн, а затем наведя несколько переправ через Вислу и угрожая Данцигу, русские смогли бы не только отодвинуть свою передовую линию от собственных границ, но и получили бы возможность форсировать в нескольких местах Буг, занять герцогство Варшавское и заставить отступить его армию, которая, будучи немногочисленной, не смогла бы действовать наступательно до подхода подкрепления...

Какой в этом случае видится задача армии герцогства?

1. Опираясь на Модлин 89) и Прагу 90), она бы могла охранять левый берег Вислы, прикрывая Варшаву. Эту позицию ей следовало бы занять для того, чтобы впоследствии иметь возможность пробиваться через один из двух пунктов — то ли через тылы основной армии русских, то ли через расположение одного из ее обособленных корпусов, проникших в страну.

2. Второй вариант: оставив гарнизон в Модлине и покинув Варшаву, она могла бы попытаться превзойти в скорости русскую армию, чтобы занять плацдарм у Торна, дожидаясь там подхода Великой Армии.

3. Посмотрим, однако, не способна ли она на осуществление еще более смелой и дерзкой стратегии. Доверившись звезде своего Освободителя и убежденная в том, что он скоро даст сигнал избавления, не смогла бы она, например, оставив сильный гарнизон в Модлине, быстро направиться в Литву, постаравшись опрокинуть там первые неприятельские корпуса, или же, обойдя их, продвигаться сразу до Несвижа, для того чтобы отбить там большой арсенал, а затем инициировать всеобщее восстание?

Волынь, которая поднимется так же быстро, как Подолия и Украина, как нельзя лучше подходит для главного отвлекающего маневра. В этой стране можно маневрировать с большим числом войск, избегая сражения, особенно когда вся масса вражеской армии будет выдвинута на двести лье вперед. Восстание будет победоносно завершено, прежде чем русские войска смогут ускользнуть от Великой Армии.

Эта попытка представляется вовсе не безрассудной. Напротив, она может стать самой быстрой и результативной, а ее успех видится как наименее сомнительный. Я уже давно рассчитал все последствия этого варианта и, ввиду его значимости, осмелился бы даже нести за него ответственность.

Однако вряд ли стоит надеяться на то, что судьба предоставит столь блестящий шанс. Русские скорее всего не станут простирать свои щупальца так далеко. Если они и форсируют Неман со стороны Пруссии, то сделают это лишь с целью демонстрации силы. С большой долей вероятности можно предположить, что если они и захотят испытать судьбу в большом сражении, то лишь по ту сторону реки. Вот тогда-то мы и увидим, каким образом наш шанс можно будет конкретизировать.

Теперь перейдем к изучению второго возможного плана кампании. Если бы вместо маневрирования в Пруссии русская армия вздумала всей своей массой обрушиться на герцогство Варшавское, тогда у армии последнего оставались бы только два варианта действий, а именно: ожесточенное сопротивление в невыгодной позиции или оставление поля боя агрессору и отход в расчете на поддержку в будущем Великой Армии.

Если сознательно отдавать русским инициативу в этой войне, то еще надо посмотреть, захотят ли они ее брать в свои руки. Возможно, захват инициативы — как раз не главная их цель. Для чего они будут стараться оккупировать страну? Чтобы сначала завоевать ее, а потом сохранить? Мы уже показали, что русская армия ни в коем случае не может рассчитывать на сердечную встречу в Польше. Еще меньше у нее надежд на преданность поляков, какими бы соблазнительными ни были посулы русских. Захват нужен им для того, чтобы опустошить страну, уничтожить все ее ресурсы, собранные для Великой Армии? Тем самым они выиграли бы время и пространство для последующего испытания судьбы в сражении. Не исключено также, что после утоления своей ярости они предпочли бы отойти на исходные позиции, выместив всю свою злобу на поляках.

Беды и несчастья, принесенные русскими, были бы неизмеримыми. Они стали бы неизбежными, если бы неприятелю было дано время для того, чтобы ускорить переправу через Вислу с использованием любого подходящего для этого моста. Конечно, в конце концов русские (я в этом нисколько не сомневаюсь) были бы жестоко наказаны. Но исцеление в этом случае протекало бы более тяжело, чем сама болезнь. Несчастные, которые были бы принесены в жертву, вряд ли смогли бы выдержать последствия подобного «лечения». Надо смотреть правде в глаза. Я считаю, что, как только русские решатся на подобные действия, все поляки, которые попадут под подозрение, будут немедленно высланы внутрь страны, а земли тех, кто будет принят на службу в Армию Великого Наполеона, будут разграблены. Я уже приводил примеры таких жертв. К тому же русские не остановятся перед тем, чтобы уничтожить все, что они не смогут унести с собой. Они пустятся во все тяжкие из чувства мести даже в том случае, если командиры не будут побуждать их к этому. Террор — их национальное оружие. По сути, это оружие всех варварских народов. Они, кстати, уже продемонстрировали свое намерение прибегнуть к террору. Так что какими бы гуманными ни выглядели принципы, которые кое-кто пытается приписать благодушному характеру Александра, российский монарх при все желании не сможет помешать своим подданным.

Последствием этого жесточайшего кризиса станет то, что еще перед тем, как Великая Армия пересечет Одер, внезапно осажденная армия герцогства будет либо раздавлена массой русских, либо окружена в районе Модлина. Либо она подвергнется преследованию при отступлении на Торн, который является единственным местом, где она могла бы найти убежище, чтобы не быть разрезанной и изолированной от Великой Армии.

Армия герцогства Варшавского, без сомнения, достойна блестящей участи. Но эта участь будет следствием скорее отчаяния, чем зрелого планирования, скорее срочной необходимости заполнить прореху в обороне, чем рассчитанной в тиши кабинетов комбинации. Ситуация потребует, чтобы армия герцогства действовала скорее по вдохновению, чем по команде, чтобы она подверглась испытанию со смирением, не теряя ни мгновения на обдумывание предоставленного ей шанса. Не исключено, что сама ситуация заставит ее сознательно решиться на самопожертвование во имя спасения родины и Европы. В этом случае, даже если она будет уничтожена до последнего своего солдата, ее участь будет самой блестящей, а ее слава не уступит ни славе защитников Фермопил 91), ни славе десяти тысяч отважных Ксенофона 92).

Действительно, после принятия мер по защите Модлина и обеспечения прикрытия для членов правительства, перебирающихся в Познань, разве не следовало бы армии герцогства, ввиду переправы русских через Буг или Нарев, поспешить к Замости, демонстрируя намерение защищать его? А затем, по мере того как основная русская армия переправлялась бы через Вислу, разве не следовало бы армии герцогства атаковать армейский корпус русских, который бы выдвинулся из Волыни, с тем, чтобы опрокинуть его и проникнуть либо в эту провинцию, либо в Подолию, а затем идти без остановки на Киев или на Каменец 93), в зависимости от того, с какой стороны будут угрожать русские? Следующий шаг — инициирование в этих провинциях восстания и либо занятие в них неприступной позиции, либо непрерывное маневрирование с таким расчетом, чтобы избежать встречи с массой вражеских войск, все время изводя их нападениями и уничтожая по частям. Эта страна как нельзя лучше подходит для проведения подобной операции. На преданность ее обитателей можно целиком и полностью положиться, о чем я уже докладывал выше и о чем еще расскажу дальше. Чтобы подвигнуть их на любые жертвы во имя возрождения родины, достаточно будет сообщить им, что такова воля их Освободителя.

Предсказуемым результатом этого маневра было бы смятение русских, которые были бы вынуждены прекратить свое выдвижение, отойти назад или же сразу броситься на спасение своих провинций. Этот маневр полностью изменил бы план кампании, разработанный русскими, и дал бы Великой Армии время настигнуть их, поскольку, вследствие восстания в южных провинциях, они бы обязательно:

•          либо двинулись туда всей своей массой, чтобы ликвидировать последствия этого восстания, для чего им пришлось бы покинуть Литву на откуп армейскому корпусу, который смог бы ее занять и тоже инициировать там восстание, обложить Ригу, захватить Смоленск и угрожать Петербургу (в результате театр военных действий был бы отодвинут на берега Днепра);

•          либо (предпочтя сохранить позиции в Литве с целью защиты своих морских портов и столицы) были бы вынуждены разъединить свои силы, которые затем можно было бы уничтожить по частям;

•          либо отказались бы возвращать себе юг, чтобы только спасти север (в одном и другом случае их коммуникации в обширных болотах Полесья были бы нарушены).

Если бы с этим предложением согласился Герой, от которого зависит принятие решения, было бы, вероятно, разумным, ввиду имеющегося запаса времени, предпринять кое-какие подготовительные действия в Замости в ожидании дивизии, которая послужила бы ядром для сбора вокруг себя других частей, которые впоследствии должны были бы присоединиться к Герою.

Взвесив, таким образом, шансы, которые могут представиться армии герцогства Варшавского в случае, если бы Россия захватила военную инициативу (что, конечно же, следовало бы предупредить, исходя из соображений гуманности и общих интересов), я на всякий случай подведу промежуточный итог, представив, что русские, укрепившись на Немане, будут дожидаться приближения Великой Армии.

Таким образом, театром военных действий скорее всего станет Литва, и поэтому возникает необходимость представить синоптическую карту этой страны и обозначить возможные преграды, которые Великой Армии предстоит преодолеть на своем пути.

Неман — река достаточно полноводная и извилистая. В основном она течет спокойно, однако местами ее течение отличается стремительностью. Берега Немана, как, например, в районе Гродно, изрезаны глубокими оврагами. В районе Мережи 94) правый берег реки доминирует. Это один из самых важных плацдармов. В других местах обычно возвышается левый берег, как, например, в Ковно 95), устье Невежи, Дубисы 96) и т. п. Неман часто широко разливается. Подойти к нему в принципе несложно, но бывают периоды в году, когда местность становится непроходимой.

Эта река становится судоходной после впадения в нее Щары, то есть намного выше Гродно. Начиная с этого места по Неману ходят большие суда, которые называются кумегами 97). Корабли, которые ходят по Курляндскому заливу, могут подниматься до Гродно без опаски. Важно иметь в виду, что гродненская гавань будет иметь большое значение для снабжения Великой Армии после того, как последняя форсирует эту реку.

Почти повсюду ее берега поросли кустарником. Ее русло проложено в дремучих лесах, где растут сосна, черная и белая пихта, дуб, ольха, липа, вяз и береза. Это в значительной степени облегчает безопасное форсирование реки в различных местах. Причем сделать это можно, не дожидаясь прибытия обоза с понтонами. Литва, включая Самогитию 98) и Земгалию 99) — страна достаточно равнинная, с почвой то песчаной, то глинистой, редко известняковой или меловой. Значительную часть ее территории занимают обширные болота, торфяники, озера и пруды. Ее многочисленные реки, протекающие под сенью дремучих лесов, — плавные, но не полноводные.

Недостатка в фураже Литва не испытывает. Эта страна может поставить также большое количество скота в качестве сырья для заготовки провизии для армии. Хлеб там иногда заменяется просом или гречихой. Этого добра на складах неприятеля полно. Вместо вина в Литве пьют медовуху. Этот напиток пользуется даже большей популярностью, чем пиво и водка.

Небольшие и необустроенные литовские дома для расквартирования не приспособлены — армии придется разбивать биваки. (Приспособиться к условиям проживания в домах местных жителей можно, имея только некоторый опыт.) За исключением дорог, которые ведут в Ригу, а также частично тех, по которым можно добраться до Минска, Полоцка, Могилева и Смоленска, других постоянных путей сообщения в этой стране нет.

Впрочем, можно сказать и так: дорог в ней имеется столько, сколько удастся найти сухих, незыбких мест. С помощью срубленных деревьев, особенно когда не идут дожди, можно пройти везде, где захочешь, если не будет мешать неприятель.

Эта страна представляется удобной для ведения малой войны, а не для тактических построений с вовлечением больших сражающихся масс. Там, где занятый плацдарм позволяет победителю контролировать территорию, основой тактических построений обязательно должна быть стратегия, так как она дает неоспоримое преимущество стороне, которой сочувствует население.

В Литве это преимущество будет расти по мере продвижения в глубь страны и приближения к Двине, берега которой еще более болотистые и лесистые, чем берега Немана и самого близкого к Двине морского побережья — балтийского. И тем не менее это вовсе не исключает возможности успешного продвижения по Литве больших людских масс. Но, исходя из характера местности и отношения жителей, мне представляется очевидным, что, набросившись разом на переднюю линию неприятеля на каком-нибудь узком ее участке, опрокинув и раздробив его войска на части, нападающие могут затем, объединившись в отдельные корпуса, стать центрами синхронных действий и неустанной активности, акцентируя свою инициативу на различных направлениях. Они, в частности, могли бы отрядить небольшие мобильные отряды, которые наступали бы на пятки неприятельским колоннам, изматывали, рассекали на части и били их до тех пор, пока те не были бы отброшены за естественный рубеж, который должен был бы спасти их от дальнейшего преследования и полного уничтожения. Действия таких отрядов можно было бы скоординировать, что позволило бы собрать их в нужный момент вместе. Это могло бы быть особенно актуальным при приближении ко второй линии, где неприятель, по нашим предположениям, должен будет остановиться и защищаться.

Не мне судить о том, какие замыслы вынашивает Господин, которому дано сообщать импульс всему, что замышляет его громадный гений и планирует его глубочайшая мудрость. Я лишь осмеливаюсь представить здесь составленный мной прогноз первых шагов Великой Армии после ее выдвижения в Литву, где одна выигранная битва независимо от места, где это произойдет, откроет перед ней всю страну и, как следствие, отдаст в ее распоряжение все склады, арсеналы и ресурсы, которые накопит там неприятель. Я считаю свою задачу выполненной, представив Герою основанные на моих познаниях новые данные, которые, наряду с прочими, помогут ему решительно идти к своей цели.

Мне не кажется правдоподобным, что русские захотят рисковать, ввязавшись в большое сражение по эту сторону Немана. Но я уверен, что они не преминут использовать первый же свой шанс и по ту сторону реки. Центр их армии будет находиться скорее всего в месте впадения Мережи 100) в Неман в тот самый момент, когда Великая Армия будет готовиться к переправе через реку. (Скорее всего, это произойдет в окрестностях Троков 101) или Кейдани 102), где будет нанесен первый удар дубиной, который заставит русских оставить страну на милость победителя.)

Кажется маловероятным, что они захотят подставить свой правый фланг, позволив тем самым отрезать себя от морских коммуникаций, а также от их единственной крепости Риги, их единственного военно-морского порта Ревеля и от столицы. Наконец, вряд ли им улыбается перспектива быть повернутыми и опрокинутыми в болота Полесья, которые, ввиду их протяженности более чем на 120 лье с запада на восток и более чем на 40 лье с севера на юг, можно пересечь только по двум дорогам, отстоящим друг от друга на 60 лье по прямой и на 80 лье, если идти в обход (а ведь именно так им и придется следовать, чтобы выйти на эти дороги, где будет очень легко перерезать им путь с помощью небольших партизанских отрядов). Это неизбежно произошло бы, если бы в присутствии Великой Армии русские захотели маневрировать левым флангом и если бы, совершая челночные перемещения, они захотели бы осадить герцогство Варшавское, для чего им пришлось бы бросить все свои силы в Пултуске, чтобы вклиниться между Бугом и Наревом. Можно считать, что в этот момент они бы сами вынесли себе приговор, а казнь последовала бы сразу же вслед за судом.

Не будем, однако, считать их столь неосмотрительными. Напротив, будем исходить из того, что строгий расчет заставит их маневрировать так, чтобы защищенными оказались самые значительные коммуникации, связывающие их с Ригой. Тогда, по мере того как Великая Армия будет выдвигаться, поднимаясь вдоль Нарева своим правым флангом, армия герцогства или какой-нибудь другой армейский корпус, следуя в том же направлении, будет параллельно с ней продвигаться в направлении Бельска — Белостока. В этом случае их корпуса, дислоцированные в этих краях, начиная с Бреста до самого Гродно, должны будут (ввиду опасности быть отрезанными от основной армии и разбитыми по частям) обязательно развернуться на Щаре по направлению к Слониму или, по крайней мере, на Зельву, чтобы выстроиться в линию с основной армией, растянувшейся вдоль Немана до Ковно.

Примерно такой была бы диспозиция русских в момент, когда Великая Армия подходила бы к реке, чтобы форсировать ее на обозначенном участке. Однако в том случае, если Великая Армия, маневрируя с целью укрепления своего левого фланга в районе Курляндского залива, направила бы одно из своих соединений на Тильзит 103), русским не оставалось бы ничего иного, кроме как сконцентрировать свои силы за Вилией. Следовательно, все их корпуса левого фланга также были бы вынуждены следовать в этом же направлении и не смогли бы отойти за Минск, чтобы прикрыть дорогу на Смоленск и уж тем более на Могилев.

Не исключено, что, даже не успев вступить в бой, русские в этих условиях могут потерять большую часть Литвы, открыв Великой Армии путь на Пинск, Слоним, Несвиж, бросив все свои склады и уступив коммуникации, связывающие их не только с Волынью и Украиной через Мозырь, но и с центром страны через Рогачев. И тогда хорошо обученные партизаны в составе элитного кавалерийского полка и двух батальонов отборных стрелков смогут просочиться незамеченными через полесские болота по известным только местным охотникам лесным тропам к Несвижу, где находятся главные артиллерийские склады и все военные запасы русских, чтобы поднять восстание, застать врасплох охрану и завладеть всем, что там находится.

Эту задачу лучше всего поручить молодому князю Радзивиллу 104), отрядив ему в помощь опытного вояку. Полк, которым в настоящее время командует князь Радзивилл, состоит почти полностью из беглых татар — большей частью местных жителей, известных своими бесстрашием и преданностью. Молодой князь — глава знаменитого рода. В его владении находится больше земель, чем у всех остальных помещиков Литвы, вместе взятых. К тому же в окрестностях Слуцка и Несвижа проживает много зависящей от него знати. Зависящей не потому, что эти знатные семьи платят дань своему сюзерену. Преданность молодому Радзивиллу уходит корнями в те времена, когда знаменитый Кшиштоф Радзивилл обязал всех без исключения их предков являться вооруженными и экипированными в условленное место по первому его зову.

Бросив клич, можно будет собрать ополчение в составе не менее б тысяч человек, которые, сгруппировавшись в Воложинских лесах, станут ядром, вокруг которого после взятия Несвижа при соответствующей поддержке может собраться большая армия добровольцев, представляющая все слои общества и все территории вплоть до Поднепровья. Это войско будет ждать момента для проявления своих лучших боевых качеств. В успехе предприятия можно не сомневаться, тем более что в тех местах находятся пушки и другое оружие, припрятанные в земле до лучших времен. Один из Радзивиллов, с которым я встречался после последней военной кампании, уверял меня, что он лично закопал там в 1794 году 32 пушки, несколько тысяч винтовок и большое количество холодного оружия. Эта информация подтверждается и другими заслуживающими доверия источниками.

Таким образом, можно будет менее чем за две недели сформировать 15-тысячный армейский корпус, который выйдет из Воложинских лесов и займет Несвиж. Было бы очень хорошо, если бы эту операцию поддержала мобильная колонна, которая во время формирования 15-тысячного корпуса под Несвижем завладела бы Пинском. Этот город русские начали укреплять, но он находится еще далеко не в том состоянии, чтобы устоять перед комбинированным ударом мобильной группировки. Пинском — ключевым укрепленным пунктом на пути из Литвы в Волынь через обширные полесские болота — можно легко овладеть, организовав комбинированную диверсию, о которой я расскажу в другом месте. Подразделения численностью от 200 до 300 человек будет достаточно, чтобы ее охранять. Эта мобильная колонна, поддержав восстания в Слуцке или Воложине, пошла бы на Мозырь — еще более важный по своему значению пункт между Литвой и Украиной. Этот город не укреплен, и овладеть им можно еще легче, чем Пинском, потому что охраняется он менее тщательно, а потому чрезвычайно уязвим в случае нанесения внезапного удара.

После занятия этих двух ключевых пунктов (Пинска и Мозыря) мобильная колонна, пополненная повстанцами, составит почти 20-тысячный армейский корпус, который сможет легко подняться вверх по Днепру, занять Рогачев, Могилев, Шклов, Оршу и поднять восстание за Днепром — в Белой Руси. Он мог бы даже попытаться овладеть Смоленском, средства защиты которого, по сведениям годичной давности, находятся в весьма расстроенном состоянии... 105)

Этот факт объясняется не оплошностью правительства, а, скорее, взяточничеством и наклонностью к казнокрадству, которые пышным цветом расцветают в этой ветви российской администрации. Сей факт был изложен мне одним из заслуживающих доверия источников из числа местных жителей.

Армейский мобильный корпус выполнил бы возложенную на него задачу, если бы в момент, когда Великая Армия оказалась бы в состоянии форсировать Неман в каком-нибудь месте между Ковно и Тильзой 106) (после чего русская армия была бы неизбежно опрокинута и отброшена за Двину), смог удержаться в Орше, через которую проходит магистральный путь из Смоленска на Санкт-Петербург. Из Орши он мог бы досаждать корпусам левого фланга неприятеля. В то же время, поддержанный армейскими корпусами, которые постепенно продвигались бы в сторону Минска то ли через Слоним или Мир, то ли через Мосты, Белицу и Новогрудок, он мог бы (это я утверждаю со всей ответственностью) помочь отбросить русских за Двину — к Полоцку и Витебску.

Потому что, повторяю, русская армия после первого же поражения (независимо от того, в каком месте за Неманом это произойдет) не имела бы иного выбора, кроме как спасаться за Двиной под прикрытием Риги. И все ее корпуса, которые были бы разбиты и раздроблены, вынуждены были бы также искать место сбора за этой рекой, потому что они не имели бы никакой возможности удерживать свои позиции в не имеющих ни конца ни края болотах, где берут свое начало Вилия и Березина, — в тех самых болотах, что становятся все обширнее и непроходимей по мере продвижения к истокам Двины, Днепра и Волги. Спрашивается, осмелятся ли русские (а тем более целая их армия с тяжелой артиллерией и громадным обозом) на такую авантюру, как продвижение по разбитой дороге, которую выбрал в свое время Сигизмунд 107) для своего броска на Смоленск, чтобы найти там убежище под прикрытием стен, которые уже давно заслужили репутацию ненадежных?

Это еще вопрос, привлечет ли это место к себе рассеянные русские корпуса. Захотят ли они именно здесь вновь объединяться в единую сплоченную массу? И позволит ли им сам факт объединения в Смоленске вновь мечтать о реванше, дожидаясь в кажущейся безопасности присылки английских субсидий и прибытия военных подкреплений...  В условиях массовых волнений за Днепром, где жители, как я уже отмечал, являются одними из самых отважных и самых преданных делу родины, было бы очень удобно как раз из того места, где мы оставили наши восставшие корпуса (обеспеченные как фланговым, так и тыловым прикрытием), организовывать нападение многочисленных партизанских отрядов на коммуникации, связывающие русскую армию с двумя российскими столицами, с целью перехватывать конвои и посыльных, а также сеять тревогу и смуту на всей территории вплоть до берегов Волги. Среди этих партизан можно было бы отыскать нового Жолкевского 108), чтобы тот мог привести к ногам Героя несколько ускользнувших царевичей.

И пока победоносная армия продвигалась бы к берегам Днепра, пока она готовила бы новые средства, чтобы срубить вторую голову возрождающейся гидры, избавленная от присутствия своего заклятого врага Литва подняла бы массовое вооруженное восстание. Это восстание, кроме корпуса добровольцев, о котором я уже говорил, поставило бы более чем 60-тысячную армию, формирование которой (если поручить это дело людям с безупречной репутацией преданных (сынов отчизны, обеспечив их необходимым количеством оружия) могло бы завершиться в течение очень короткого времени.

А разве можно сомневаться в том, что воспрянувшие в результате первой же катастрофы своих грабителей шведы не захотят, со своей стороны, принять участие в общем деле, в полной мере отвечая своему высокому предназначению? Здесь я позволю себе остановиться и не продолжать далее свои размышления по поводу первых побед, которые будут одержаны на Севере, — побед, в которых можно не сомневаться. Простому смертному не дано предвидеть, особенно с такого временного расстояния, как будут развиваться события, ход которых станет диктовать мудрость высочайшего гения.          

Перехожу к углубленному анализу одной чрезвычайно важной диверсии, о которой я уже вскользь упоминал. Эту диверсию следует произвести в южных провинциях Польши. Если я считал своим долгом гарантировать ее успех даже тогда, когда пойти на эту меру диктовало отчаяние, то теперь, когда августейшим освободителем и законодателем Польши для этого созданы все условия, а под рукой находятся все необходимые ресурсы, сомневаться в успехе тем более не приходится. Я уже имел возможность подкрепить вескими аргументами (я процитировал авторитетнейшие мнения и предъявил заслуживающие доверия доказательства того энтузиазма, с которым все сословия этой неординарной страны поспешили бы продемонстрировать при случае свою любовь к родине и свою преданность своему освободителю) свои наблюдения и выводы о том, что обитатели этих провинций сочтут за честь помочь в преследовании преступников и их преступлений. Они, не задумываясь, пожертвуют собой ради торжества европейских интересов. В то же время нельзя оставить без внимания те силы, которые русские имеют или могли бы еще иметь как на границах, так и в глубине этих провинций. А разве можно хоть на мгновение отвлечься и оставить вне поля зрения Австрию с ее сервильной политикой? 109) Разве можно спокойно реагировать на ее демарши в той части Галиции, которая ей досталась? Какую бы сторону ни приняла Австрия в этой большой игре (от успешного завершения которой зависит становление Континентальной Системы), необходимо сформировать в Замости выдвинутый вперед наблюдательный корпус, который мог бы при необходимости предпринять активные действия и дать, если потребуется, жесткий отпор. Этот корпус, включая гарнизон, должен состоять по меньшей мере из 25 — 30 тысяч человек. Причем ядро корпуса необходимо сформировать из поляков, имеющих опыт участия в боевых действиях. Эти воины будут в состоянии окружить себя новыми людьми, стать центром новых формирований из тех лиц, которые по первому сигналу станут стекаться со всех концов раздробленной провинции, чтобы стать под национальное знамя, которое будет поднято под эгидой Орла-триумфатора Великого Наполеона.

Его августейшее величество продемонстрировало бы полякам свое высочайшее покровительство, снискав тем самым их признательность и верность, если бы позволило сформировать это ядро из польских корпусов, которые находятся в Испании, — особенно из тех, что входят там в Висленский легион. Эта мера произвела бы грандиозный эффект, во-первых, потому что эти части, обученные военному искусству в первой школе мира, неизбежно вселили бы ужас в сердца русских. А во-вторых, сами поляки были бы воодушевлены уже только тем, что им представилась бы возможность обнять своих братьев и друзей, увидеть которых они потеряли надежду. Этот такой по-человечески понятный и гуманный шаг обернулся бы потом многими положительными последствиями. Солдаты стали бы еще более расположенными к тому, чтобы образцово выполнять свой воинский долг, ввиду того духа здорового соперничества, который бы пробудился и укрепился в новых братьях по оружию, взбодренных гордостью, которую испытывали бы за них их семьи. Если в то время, когда Великая Армия начнет выдвигаться к Неману, заранее сосредоточить, как я указывал выше, в Замости армейский корпус и одновременно приступить к осаде Пинска с помощью мобильной колонны, предназначенной для поддержки отряда князя Радзивилла со стороны Несвижа, то затем этот стоящий в Замости армейский корпус после форсирования Буга и опрокидывания передового корпуса неприятеля мог бы снарядить отряд для того, чтобы перерезать русским пути отступления из Пинска и Мозыря. Этот отряд мог бы затем объединить вокруг себя отряды восставших в отдаленных регионах, в частности в Воложине. Туда может проникнуть незамеченным корпус численностью до 15 тысяч человек, чтобы, как по волшебству, удвоив там свою численность, неожиданно ударить на Киев, который, несомненно, будет застигнут врасплох и, ввиду состояния умов в этой провинции, наверняка падет.

Киев — очень важный стратегический пункт, и его обязательно надо захватить, имея в виду то, что это — единственное место на всем течении Днепра, где переправа надежна и постоянна. С этого момента все коммуникации, ведущие из центра России к ее армиям в Молдавии и складам в Украине, будут перерезаны. Из достоверных источников известно, что все орудия и остальное оружие, отнятые у поляков после раздела их страны, все еще находятся в цитадели Киева, которая неприступна только со стороны реки. Что касается защитных сооружений, обороняющих ее с суши, то они не в состоянии выдержать осаду умело направляемого отряда атакующих.

В это же время другой корпус, состоящий из 15 — 20 тысяч человек, преследуя раздробленные части корпуса русских, разбитого на Буге (или же избегая встречи с ними), мог бы в полной безопасности направиться к Каменцу. Преисполненные чувства любви к родине жители с радостью помогут сдать этот город. Дело это верное. Я могу гарантировать успех предприятия, основываясь на моем доверии к генералу Княжевичу, который, благодаря своей доблести и верной службе в Италии и Германии, завоевал расположение великого монарха. Генерал к тому же пользуется огромным уважением в этой стране. Я с удовольствием называю его как одного из тех, чья преданность делу родины является надежным залогом верности его соотечественников.

Укрепив эти два пункта сильными гарнизонами, два армейских корпуса постарались бы установить между собой прямую связь и совместно наметили бы центр всеобщего восстания в стране, тем самым отнимая у русской, армии в Молдавии всякую надежду спокойно форсировать Днестр и оставив ей, быть может, единственный шанс — сделать это с помощью силы. Однако этот вариант можно было бы оспорить несколькими путями.

Вооруженное восстание в этих провинциях, если его хорошо направить, может дать огромные преимущества не только в военном плане. Оно чрезвычайно важно и полезно для обеспечения будущих интересов. Для этого там должны царить верность, бескорыстие, мудрость и воздержанность. Успех будет обеспечен, если дать себе труд хорошо изучить образ мыслей всех классов и сословий, чтобы извлечь из этого максимум выгоды, которую может предоставить их добрая воля. Все это при условии, что будут надлежащим образом распределены склады и будет обеспечено рациональное использование местных ресурсов. И, конечно же, если хватит оружия, которое можно при первом же удобном случае пустить в ход. Одна только эта страна в разгар восстания может выставить армию численностью от 120 до 150 тысяч человек. При этом треть ее будет представлять кавалерия, состоящая из самых умелых всадников в Европе. Эту армию можно поднять буквально за считанные месяцы, причем одного или двух слов Героя было бы достаточно, чтобы сделать ее способной выполнить ту службу, на которую он пожелает ее призвать. В этой стране все было готово для восстания и во время последней войны. Чтобы приступить к решительным действиям, недоставало только соответствующего сигнала. Если обстоятельства не позволили восстать тогда, если ресурсы, которые были аккумулированы для этого, были использованы не по назначению или же секвестрированы похитителями, то состояние умов не претерпело никаких изменений. Но я должен предупредить (и делаю это со всей определенностью): чтобы успешно управлять всеми частями этой страны, прежде всего ее надо досконально изучить.

Ни в одной области не то что Польши, а и всей Европы в целом, нет таких контрастов, такой несхожести характеров, настроений, интересов, привычек различных классов и сословий, как в этой стране. Она представляет собой очаг того, что зовется польским магнатизмом. Из этого вытекает, что мы имеем дело с областью, где ярмо рабства — самое тяжелое. Однако здешние олигархи, являясь большими деспотами, чем где бы то ни было, вынуждены переносить не меньшие страдания из-за своего униженного положения и чинимого их родине бесчестья, чем простой люд. Более образованные, чем где бы то ни было, они в силу этого становятся мудрее и рассудительнее. По этой же причине они также более расположены к тому, чтобы слушаться голоса рассудка и подчиняться велению судьбы. Что же касается вассалов, то их статус более приближен к статусу рабов, чем в любой другой стране. Однако это не умаляет их способности и готовности к борьбе, не делает их менее привязанными к своей родине или менее послушными голосу своих господ.

Правда, местные хроники утверждают, что они ненавидят своих тиранов, приводя в подтверждение ужасные сцены многочисленных народных восстаний, направленных против их гнета. Но это не вся правда. Я погрешу против истины, если не скажу, что все эти ужасные сцены имели место исключительно в результате подстрекательства попов и под влиянием русских. С тех пор как народ перестал заблуждаться на их счет, особенно с тех пор, как новые русские магнаты, которые частично заместили старых и превзошли их в своих привилегиях, сделав еще более нестерпимым ярмо для своих вассалов, низведя их, как это принято на Руси, до самой последней, варварской, степени рабства, да еще заставляя принять схизму, так вот с этих самых пор одни и вторые (и священнослужители, и крестьяне) стали ненавидеть русских и с особым рвением поклоняться своим старым господам, проникаясь их помыслами и устремлениями. Чувство мести ферментируется в этих краях быстро, и из этого можно извлечь немалую выгоду. Но, повторяю (так как я не считаю себя вправе скрывать это от Великого Героя), ум посредственный, особенно ум, который будет руководствоваться жадностью и высокомерием, может навсегда потерять там все: и армию, и ресурсы, и всю эту многообещающую страну. А вот ум прямой и ясный может сделать из нее почитаемый алтарь, воплощение мощи, самую надежную опору высоким помыслам и могуществу своего законодателя. Ум слабый и мятущийся не только подвергнет гибельному риску себя, но и добудет вместо меда, которым переполнена эта страна, горы пепла. Вместо молока он заставит течь оттуда реки крови. Все это надо предвидеть с самого начала и опасаться мною предсказанного. Там можно либо все потерять, либо все заполучить благодаря уму, характеру и соответствующей манере поведения командиров и начальников, которые будут наделены соответствующими полномочиями.

Таким образом, в то время как Великая Армия будет готова нанести последний и решающий удар то ли на берегах Нарвы в Ливонии, то ли в другом месте за Двиной, расчлененные провинции Польши, в том числе Галиция, а также провинции за Днепром, выставят военные силы численностью более чем 250 тысяч человек, которые, будучи присоединенными к тем, что имеются в настоящее время и что будут иметься после прибытия корпусов из Испании и из герцогства Варшавского, представят в итоге общую силу от 320 до 350 тысяч человек. Их поднятые руки будут ждать только сигнала наместника Бога на земле, чтобы срубить последнюю голову гидры, испускающую дух под ударами его разящей палицы. Разве 50-тысячный корпус нового формирования, который прорвется с одной стороны через Могилев, и второй, такой же по составу корпус, который в это же время перейдет Днепр, взяв согласованное направление на Москву, будут неспособны водрузить Орла-триумфатора на башни Кремля? Разве Великая Армия будет неспособна в это же время победоносно внести на своих плечах Героя на главную площадь Санкт-Петербурга, где она возведет в его честь вечный монумент, переплавленный из поверженного колосса?

А далее, в то время как Герой оставался бы на берегах Днестра, 150-тысячная армия (не считая резервов и передового наблюдательного корпуса) была бы готова форсировать эту реку (в случае, если бы от этого отказалась Австрия), чтобы помянуть на равнинах Цецоры 110) павших в результате предательства воинов доблестного Жолкевского. Эта армия воодушевила бы турков, вселила бы в них храбрость, возродила бы их пошатнувшуюся веру и, протянув руку Далматийской армии, водрузила бы французского орла в самом устье Дуная.

Из всего вышеизложенного легко сделать вывод, что цель этого плана заключается не столько в том, чтобы разбить и отбросить дислоцированную в Литве русскую армию, сколько в том, чтобы нанести поражение русским одновременно всюду, где только можно. Или, по крайней мере, там, где их можно настичь. Надо лишить их возможности и средств отступать единой массой, помешать собраться их рассеянным колоннам, отрезать всякую подмогу, которую они вправе ожидать из глубины страны или из любого другого места, возвести, наконец, мощный барьер против новых агрессий, которые они могли или захотели бы замыслить. Я уверен, что в результате трех или четырех решительных победоносных сражений с русскими армиями в течение одной военной кампании эту державу можно было бы вывести из дальнейшей борьбы. В этом случае она была бы вынуждена подчиниться воле своего победителя.

А теперь я перехожу к соображениям, которые будут формировать тему следующей статьи, где я позволю себе привести некоторые данные относительно того, как сделать вышеозначенный барьер непреодолимым. Я также сделаю беглый обзор тех преимуществ, которые может представить для системы Великой Империи и особенно для интересов Великой Нации само присутствие подобного барьера, равно как и его дальнейшее укрепление.

Примечания:

88) Грауденц — современный польский город, порт на Висле Грудзёндз.

89) Модлин — речь идет о крепости (рус. — Новогеоргиевская), находившейся при слиянии рек Вислы и Нарева.

90) Прага — имеется в виду предместье Варшавы.

91) ...славе защитников Фермопил... — автор ссылается на пример из античной истории, когда во время греко-персидских войн в 5 в. до н. э. в горном проходе в Греции спартанский царь Леонид с отрядом в 300 воинов до последнего сдерживал войско персидского царя Ксеркса.

92) Ксенофон — автор вновь демонстрирует знание античной истории, называя Ксенофонта (5 — 4 вв. до н. э.), известного древнегреческого писателя и историка. В историю вошел и как полководец (стратег), руководил армией греческих наемников у правителей Персии, Фракии, Спарты.

93) Каменец — современный украинский город Каменец-Подольский.

94) ...в районе Мережи... — скорее всего, автор так называет современный литовский город Мяркине, который стоит при впадении р. Мяркис в Неман. .

95) Ковно — современный литовский город Каунас.

96) Невежа, Дубиса — правые притоки Немана

97) ...которые называются кумегами — так автор передает местное название выдолбленных из стволов деревьев челнов-камяг.

98) Самогития — историческое название территории проживания балтского племени жемайтов, западная часть современной Литвы.

99) Земгалия — историческое название территории проживания балтского племени земгалов — бассейн р. Лиелупе, срединная часть современной Латвии.

100) В данном случае автор называет р. Мяркис.

101) Троки — речь идет о современном литовском городе Трокае.

102) Кейдани — современный литовский город Кедайняй.

103) Тильзит — современный российский город Советск.

104) Видимо, автор имеет в виду Михаила Радзивилла (1778—1850), участника восстания под руководством Т. Костюшко. Он служил затем в польских легионах Наполеона, а в 1812 г. был бригадным генералом Великой армии. Хотя, вероятнее всего, «молодым князем» мог быть Доменик Радзивилл (1786—1813) — полковник войск Варшавского герцогства и гвардии Наполеона, несвижский и олыкский ординат. А вот Михаил Р. — тот, кто в 1794 г. «закопал 32 пушки».

105) Автор, повторяясь, умышленно стремится обратить внимание Наполеона на стратегически важные, по его мнению, направления развития военных действий в планируемой кампании.

106) В данном случае автор так называет Тильзит.

107) Сигизмунд — автор имеет в виду короля Речи Посполитой Сигизмунда III Вазу (1587-1632).

108) Жолкевский — речь идет о Станиславе Жолкевском, польском государственном деятеле и полководце, великом коронном гетмане. Один из руководителей интервенции Речи Посполитой в Россию, подписал договор с русскими боярами о возведении на царство королевича Владислава. Руководил польскими войсками против турок и татар в Подолии. В 1620 г. в ранге великого канцлера потерпел поражение от турок под Цецорой, где и был убит (правый берег Днестра, около современного украинского г. Могилева-Подольского).

109) ...Австрию с ее сервильной политикой... — автор таким образом определяет политику властей Австрийской империи как угодническую, раболепную.

110) Автор вновь обращается, в качестве примера, к событиям, приведшим к гибели С. Жолкевского.

Документ печатается по книге: Михал Соколовский. "Исполнено по высочайшему повелению..."
Рапорт, поданный Наполеону начальником его контрразведки, польским генералом Михалом Сокольницким, с рекомендациями "о способах избавления Европы от влияния России..." Минск, Белорусский государственный университет. 2003.

Здесь читайте:

Участники наполеоновских войн (указатель имен)

Литература по наполеоновским войнам (список литературы).

Глинка С.Н. Из записок о 1812 годе. Очерки Бородинского сражения.

Исторические лица Польши (биографический указатель). 

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА