А. В. Синельников

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

XPOHOC

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

РЕЛИГИИ МИРА

ЭТНОНИМЫ

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

А. В. Синельников

Шифры и революционеры России

Глава третья. Партия социалистов-революционеров

В начале ХХ века резко обострившиеся классовые противоречия придали новый сильнейший толчок революционному движению в России. Ширилась не только социал-демократия. Свежее дыхание обрели многочисленные неонародовольческие кружки. Зашевелилась старая эмиграция. В конце 1901 года состоявшееся за границей совещание отдельных групп социалистов-революционеров учредило новую партию эсеров. У истоков ПСР с самого начала стояли ветераны народничества и народовольчества – Е. Брешковская, М. Гоц, М. Натансон, Н. Ракитников, Н. Чайковский, Н. Тютчев… Список этот можно продолжать и продолжать. Влияние старых народовольцев испытали на себе большинство молодых революционеров, ставших первыми эсерами и боевиками.
ПСР гремела в России в прямом и переносном смысле. Ряд удачных покушений на видных царских сановников до невероятных размеров подняли ее популярность. Это мало нравилось основным оппонентам эсеров – марксистам. А царская полиция направила на борьбу с террористическим кошмаром свои лучшие силы.
Все это привело к тому, что теоретическая и практическая деятельность партии эсеров получила сравнительно широкое освещение. Причем со всех точек политического спектра – от революционеров до деятелей царского сыска. Но о такой деликатной детали конспиративной деятельности эсеров, как их шифры, мы знаем очень и очень мало. Однако конспирация являлась общей наукой для всех нелегальных организаций России. И ясно, что изученные нами шифры социал-демократов имели такое же распространение среди эсеров. Ведь здесь действовали точные криптографические законы, а не правила политической борьбы.
Эту мысль подтверждают и редкие жандармские документы, имеющиеся в нашем распоряжении. Вот, к примеру, выдержка из доклада начальника Петербургского охранного отделения подполковника Кременецкого директору Департамента полиции Лопухину от 12 ноября 1903 года:
«Вся конспиративная переписка партии эс-эров шифруется при помощи известного календаря Гатцука, издаваемого в Киеве… Ключом к переписке с Москвой и Харьковом служит имя «Николай», с Екатеринославом – «Огюст Кант», а заграничная переписка шифруется по 8-й книге за август сего года журнала «Мир Божий». Второму отделению при дешифровании заграничной переписки следует к проставленной на письме дате прибавить число 13, то есть разницу между старым и новым стилем, и полученное число укажет ту страницу в указанной книге, с которой начата шифровка…» (35).
Доклад Кременецкого не вызывает никаких вопросов – речь в нем идет о квадратных (или же гамбеттовских) и книжных ключах, традиционных для российского подполья.
 
Вот еще один пример. К партии эсеров близко стоял старый народоволец и издатель журнала «Былое» Владимир Бурцев. В качестве адепта террора он был под неусыпным контролем заграничной агентуры Департамента полиции. Возле него постоянно действовали осведомители. Например, некий Лев Бейтнер, бывший у Бурцева одно время чуть ли не личным секретарем. Возможно, через него, а может и через иные агентурные источники, жандармы многое знали о деятельности своего поднадзорного.
В 1914 году в журнале «Минувшее» (Париж) бывший охранник Л. Меньшиков опубликовал разоблачительную статью «Русский политический сыск за границей». На основе этой публикации видный марксист и журналист Л. Троцкий в том же году печатает свою работу: «Гартинг и Меньшиков». Она вышла уже в самой России – в газете «Киевская мысль». Через такую длинную цепь Париж-Киев мы узнаем сегодня о шифре В. Бурцева. Цитируем:
«Департаменту [полиции – А.С.] известен был ключ шифра, который употреблялся всеми находившимися в конспиративных сношениях с Бурцевым. Шифр этот: «И вот тебе, коршун, награда за жизнь воровскую твою». Происходило, следовательно, вот что: Бурцев писал черновик письма, заменяя буквы цифрами, подписывал фразу ключа, букву под буквой, подставляя и в ней цифры, слагая обе строки и посылая адресату цифры суммы. Получатель проводил ту же изнурительную работу в обратном порядке и таким образом выписывал фразу, которая в это время была уже доподлинно известна Департаменту, может быть даже по бурцевскому черновику» (36).
Ироничное изложение Троцким гамбеттовского шифра Бурцева просто восхитительно. Особенно любопытно его указание на «изнурительную работу». Дело в том, что Троцкий сам немало пользовался тем же самым «гамбеттом» и имел здесь собственный опыт.
 
И Кременецкий, и Меньшиков только подтверждают нам старые истины и не дают ничего нового. Однако у эсеров были и свои собственные нововведения. Об одном из них мы узнаем из письма главы Боевой организации Евно Азефа (он же по совместительству агент полиции «Виноградов») к старому народнику Николаю Чайковскому. Письмо датировано 1905 годом и адресовано в Лондон. Чайковский, как и Азеф, был членом Центрального комитета ПСР.
«О всяком предположительном транспорте сообщать раньше в Петербургский комитет по имеющемуся у вас адресу… Шифр – наш обычный.

27 22 17 12 7 31 26  2116 11 6 30 25 20 15 10  5 29 19 14 9 4 28 23 24 18 13  8 3  0

 а  е к п ф  щ б  ж  л р  х ы  в  з  м с ц ю  и н т ч я д г  э  о  у  ш  –

Ключ: 3162» (37).

Если вникнуть в нумерацию букв, то становится очевидным, что она выполнена при помощи следующей таблички:

Здесь вписанные в 30-клеточный квадрат буквы алфавита (в его правильном виде вертикальными столбцами) пронумерованы в обратном порядке, начиная с буквы «Ш» (соответствует цифре 3). Оставшиеся в крайнем правом столбце литеры (щ, ы, ю, я) обозначены отдельно. Это несомненно так. Азеф в своем буквенном наборе сначала забыл вписать букву «Г» (= 24), а затем указал ее в конце списка. Приведенная же буква «Э», вероятно, является ошибкой и следует ее читать как «Й». Ведь табличка построена на основе «тюремной азбуки», и к ней добавлена лишь одна буква. Судя по нумерации и народовольческой традиции, это никак не «Э». Нулю в таблице нет буквенного соответствия. Роль его сводилась к разделению двузначных и однозначных цифр.
Рассположив буквы шифра в одну строку, мы получим более простую таблицу, являющуюся, по-сути, обычным ключом Цезаря:

Приведенный Азефом числовой ключ так же легко поддается заучиванию. Максимальное число в таблице 31, которое при умножении на число групп в ключе (= 2) дает 62. Предположительно, процесс зашифровки мог выглядеть так:
 
 Текст: р е в о  л  ю  ц и я
 11 22 25 13 16 29 05 19 28
+
Ключ: 3 1 6 2 3 1 6 2 3
Шифр: 14  23 3115 19 30 11 21 31
 
Здесь мы имеем образец самого настоящего двойного шифра. Может, именно такую систему пытался запечатлеть в романе «Андрей Кожухов» Степняк-Кравчинский. А бундовец П. Розенталь назвал ее «вторичным слитным шифром». Это был один из наиболее стойких видов, употребляемых революционерами, среди всех периодических систем криптографии. Правда в данном случае представлен его простейший вариант. Таким образом двойные шифры прочно вошли в практику эсеровской партии. Недаром Азеф писал Чайковскому, что «шифр – наш обычный». А вот еще один пример (из опыта 1918 года!), взятый из переписки членов ЦК ПСР А. Альтовского и Н. Ракитникова: «Посылаю… два наших новых ключа, так как не помню, дал ли я их… перед отъездом… Для сношений с ЦК будем пользоваться этими ключами, а так же ключом ЦК (двойным - сложение)» (38). Аналогия с шифром из 1905 года  очевидна.
 
Кроме шифров в эсеровской подпольной практике нашли широкое применение всевозможные виды кодов. Так, в конце 1906 года группа террористов Никитенко – Синявского – Наумова (осколок известного Боевого отряда при ЦК ПСР Льва Зильберберга) начала вынашивать планы покушений на императора Николая II, командующего Петербургским военным округом великого князя Николая Николаевича и председателя Совета министров Столыпина. С этой целью они попытались завербовать казака императорского конвоя Ратимова. Уклоняясь от непосредственного участия в теракте, он, однако, дал согласие телеграфно оповещать эсеров по данному ему адресу о времени прибытия в Царское село великого князя и премьер-министра. Для этого эсерами был выработан следующий код. В депеше всегда должно было стоять слово «Приезжайте». «Захворал» – обозначало утренние часы, от 10 до 12; «Заболел» – вечерние, от 5 до 10 часов; «Степан», «Дядя» – Великий князь Николай Николаевич; «Иван», «Отец» – Столыпин. Таким образом, телеграмма: «Приезжайте, заболел Иван» обозначала, что премьер-министр приезжает к царю на доклад между 5 и 10 часами вечера.
Поглощенные своими планами, эсеры не догадывались, что Ратимов вел с ними двойную игру в интересах полиции. В результате этого дела в марте 1907 года было арестовано 28 эсеров, из которых трое руководителей группы подверглись смертной казни, а 15 подсудимых ушли в каторгу и ссылку. Представленная в громком судебном разбирательстве условная телеграмма Ратимова о предстоящей поездке к царю его дяди Николая Николаевича послужила одной из главных улик обвинения. Она была обнаружена при обыске террористов и инспирирована начальником Петербургского охранного отделения Герасимовым (39).
 
Теперь обратимся к воспоминаниям Виктора Чернова – одного из идеологов и руководителей ПСР. Он написал их в эмиграции, где кончил свои дни в 1952 году. Чернов стоял у истоков эсеровской партии, прожил бурную жизнь и был прикосновенен к важнейшим тайнам своей эпохи. И его мемуары – важный документ истории.
«Для связи с русскими товарищами у нас были шифры и код, а кроме того условные краткие сообщения почтовыми открытками. Свой особый условный смысл имели трафаретные приветствия, лучше всего печатные, ко дню рождения, именин, вступления в брак и т.д. Тут разгадать что-либо был бессилен и сам «Черный кабинет»… Текст открыток совсем не имел никакого значения; иллюстрация, изображавшая, например, мужские фигуры, означала успешный ход работы, женские фигуры – трудности и неудачи» (40).
Эти воспоминания Чернова относятся к деятельности центральной Боевой Организации, руководимой Евно Азефом и Борисом Савинковым. Действующая совершенно самостоятельно и изолированно, в глубокой тайне, она контактировала исключительно с заграничным центром эсеровской партии, который возглавлял старый народоволец Михаил Гоц. Переписка была редкой. Все обставлялось самой тщательной конспирацией.
 
 Особо важные письма отправлялись в Россию надежными курьерами в легальных книгах и журналах, где химией и шифром вписывался секретный текст. Одним из таких курьеров стал известный в последствии эсер Владимир Зензинов. Именно он в 1904 году, в момент охоты боевиков за министром внутренних дел В. Плеве, привез из Женевы в Москву для руководителя Боевой Организации Азефа очень важное письмо от М. Гоца, о чем Зензинов рассказал в своих воспоминаниях. Из них нам интересен также следующий фрагмент: «Ничего компрометирующего у меня никогда не было; все свои адреса и нужные свидания я записывал мнемонически — замечательный метод, которому меня в свое время научил Михаил Рафаилович [Гоц – А.С.]. Хорошо записанный мнемоническим способом адрес невозможно расшифровать другому — его неудобство заключается лишь в том, что иногда сам забываешь, что сам с собой условился связывать в памяти с тем или другим словом, поэтому сделанные записи необходимо время от времени перечитывать» (40). Здесь мы видим все тот же народовольческий способ опорных слов, о котором в своих мемуарах писал Борис Оржих.
 
 Стоявший во главе БО Евно Азеф, долгие годы сотрудничал с полицией. И он не мог не понимать, что совершенно случайная перлюстрация и расшифровка переписки боевиков могла сразу выявить его двойную игру с полицией и революционерами. Провокатор обманывал и тех и других. Его хозяева в Департаменте полиции даже не подозревали, что он лично курирует БО. Так что возможно сам Азеф развивал подобную секретную переписку. Помимо всего прочего, он гарантировал себя от опасного провала.
Но все это только догадки автора. К сожалению, о реальностях шифрованной переписки эсеров, меньшевиков, бундистов, рабочедельцев и т.п. мы судим лишь по их брошюрам, мемуарам, редким письмам, полицейским документам. И только в случае большевистского крыла РСДРП ученые располагают огромным опубликованным архивом. Его тщательной разработке посвящена третья часть нашей книги.
Но предварительно нужно обратиться еще к одной теме – деятельности дешифровального бюро Департамента полиции, опыта которого справедливо опасался Павел Розенталь.

Вернуться к оглавлению

Здесь читайте:

Андрей Синельников (авторская страница). 

Синельников А.В. Шифры советской разведки.

Члены "Народной Воли" и др. :  | АБ | БА | ВА | ГА | ДА | ЕА | ЖА | ЗА | ИА | КА | ЛА | МА | НА | ОА | ПА | РА | СА | ТА | УА | ФА | ХА | ЦА | ЧА | Ш-ЩА | ЭА | ЮА | ЯА | (биографический указатель)

Кто делал две революции 1917 года (биографический указатель)

Царские жандармы (сотрудники III отделения, Департамента полиции и др.)

А.П.Мартынов. Моя служба в Отдельном корпусе жандармов. В кн.: "Охранка". Воспоминания руководителей политического сыска. Тома 1 и 2, М., Новое литературное обозрение, 2004.

Заварзин П.П. Работа тайной полиции. В кн.: "Охранка". Воспоминания руководителей политического сыска. Тома 1, М., Новое литературное обозрение, 2004.

Заварзин П.П. Жандармы и революционеры. В кн.: "Охранка". Воспоминания руководителей политического сыска. Тома 2, М., Новое литературное обозрение, 2004.

Васильев А.Т. Охрана: русская секретная полиция. В кн.: "Охранка". Воспоминания руководителей политического сыска. Тома 2, М., Новое литературное обозрение, 2004.

Герасимов А.В. На лезвии с террористами. В кн.: "Охранка". Воспоминания руководителей политического сыска. Тома 2, М., Новое литературное обозрение, 2004.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА