ХРОНОС:
Родственные проекты:
|
Макаки в полумраке
Без государства
Друга никто не заменит
А всё это, значит, безвластье.
Прогнали царя...
Так вот...
Посыпались все напасти
На наш неразумный народ.
Сергей Есенин
Газета, да не эта
Газета “Дом Ростовых” создавалась нами в МСПС для буднего разговор о
трудностях и успехах братских литератур народов СНГ и России, но сегодня она
превращена Ларионовым в какую-то грязную и визгливо лающею дворнягу. Оббрёханы
не только имена лучших писателей, но подворотняя шавка набрасывается теперь на
поэтов, которые учились мастерству в семинарах Владимира Цыбина и Егора Исаева,
Владимира Гусева итогов Валентина Сорокина, до сих пор еще защищающего хозяина
газеты от пропойства и резкого негодования литераторов.
Ларионов увольнял с работы Андрея Облога, сейчас дружно ринулись они на
Юзифовича, петухи. Вчера Ларионов рекомендовал Бояринова в зам. Председателя
Ревкомиссии Правления МСПС, а сейчас, рехнувшись на Юзифовиче, требует суда над
Бояриновым. Но главный виновник — Владимир Гусев: не желает выполнять, указания
Ларионова — посылает полководца подальше и гасит склоку. А большая вина — на
Валентине Сорокине: как он смог, посмел как признать позицию Гусева необходимой?
Три кита современной русской классической литературы — Слава Орлов, Арсений
Ларионов и Андрюша Облог, Три Солнца, Три Радости, день ото дня наглее и наглее
поднимаются над Москвою выше и выше, взвинчиваясь градусами и щедро воняя
приватизированной жратвою. А Слава Орлов на всех русских поэтов заготовил по
нескольку сногсшибательных эпиграмм: то рябчиками их обзовет, то енотами, то
гадами, то зайцами.
Пять строчек похвалил я из его поэм,
Я думал — он поймёт, и будет глух и нем,
Но этот графоман, неистовый натурой,
Замордовал Москву своей макулатурой!..
Да, предела нет самовздутию у малоодаренных циничных пупов. Я в свое время
написал о Ларионове светлый очерк. Мало. Ниши еще. я в свое вред громко и
свободно защищал Ларионова, иногда и виноватого, надеясь на грядущую его
трезвость, но?.. Защищай далее. Устал защищать шамана.
Посоветовал евоному рабу, храброму советскому офицеру Облогу, перестать пахнуть
водкой, побриться, хорошенько умыться и не забывать доброту и поддержку друзей,
особенно — старших, но Андрюшу грабитель ударил по голове трубою и растворился в
ночи, мы живем с вами не в государстве, а в Психбольнице: никто не обережен от
напасти!.. Перед Андрюшей бандиты оцарапали, помяли и ограбили Ленку, адвокатшу
знаменитую, клятвенно обещавшую нам разоблачить и наказать автоматчиков, а сама
наманикюрилась и, прихватив тапочки Ларионова, смылась на Кавказ
Один алкаш, другой алкаш сорвется,
А третий похмеляет их: “Браты,
Мы не дебилы с вами,
мы — три солнца,
Три солнышка ума и красоты!
Пустой бутылкой нас чуть не прибила
Юристка и, шатаясь, вышла вон.
Мы не дебилы, нет, мы не дебилы,
Сорокин же — израильский шпион!
Он из когорты бывших коммунистов,
Но дрогнул,
доллар, значит, уловив:
Все бабы от него лишь сионистов
Родят и высылают в Тель-Авив!”..
Андре Отблох, автор этого чудесного стихотворения, троюродный брат Андрея
Облога, лирика замечательного России, но братья разошлись на отношениях к
народной борьбе за справедливость Арсения Ларионова: Андре Отблох — за
приватизацию и распродажу писательского имущества, Андрей Облог — за трезвость,
после моего обращения к нему.
Юристка Ленка не хваталась за трубу и не шевелила ее... Арсений бежит от
дерущихся в туалет, а позже зовет героев из форточки к битве. Сергей
Владимирович Михалков — не вздыбит трубу, стар... Да и есть у него костыль и
автоматчики, Феликс Кузнецов — со зрением неважно. А Ганичев в тот вечер пел с
Кобзоном в Рязани романсы есенинские. Так кто же долбает по башкам? Не Ганичев
же с Кобзоном. Чья мафия долбает?
Да и Андрей Облог не вор, не бандит, не спекулянт, зачем рядового стихотворца
трогать? Да еще — трубою по голове. Ведь после данной обширной и невменяемой
трубы зоркая память разума советского боевого офицера раскисла. Он стал путать
имена и фамилии знакомых людей, стал путать нравы и привычки свои с чужими. Стал
родственников забижать, каждую субботу искать свежую девку в мены, а расходы на
застолья с кого? Опять — с патриота, Арсения Васильевича Ларионова, сталевара из
Ненецкого Округа Архангельской Области, генетического оленевода...
Но на шестую свадьбу Ларионов отказал Облогу в застолье: автоматчики Михалкова
все слопали в МОПС, коллектив Ларионова голодает. А Облог не понимает трагедии.
Занервничал. Сиониста Юзифовича, ученика Сорокина, перепутал с вепсом, русичем
бесстрашным, Арсюхой, а вепса Арсюшу — с Грефом. Но Греф — министр. А Ларионов —
ненецкий вепс.
Андрей Облог в пику троюродному брату Андре Отблоху сочинил на Арсена Ларионова
антипартийный пасквиль:
Он очень много нам принес уронов,
Талант его, скажу вам,— чистый блеф.
Вот Юзифович — это ж Ларионов,
А Ларионов — аж почти сам Греф!..
Я, например, ничего оскорбительного в сравнении вепса архангельского с
кремлевским министром не нашел. Наоборот — почет и зависть. Но Арсений
Васильевич закусил удила и понес ахинею на Сорокина: мол, ты воспитал Юзифовича,
твой ученик, сионист. А написал гадость-то не Юзифович, а действительно мой
ученик, Андрей Облог, воспитанник Высших Литературных Курсов, верный соратник
Ларионова. Дебилы.
Получается теперь: враг Арсения Ларионова — Андрей Облог, а не сионист Юзифович,
воспитанник Сорокина. И Облог и Отблох — приближенные Ларионова, национальные
крупные деятели Вепсии, но вышла оплошка, вызванная некачественным спиртным и
половою бесцеремонностью Андрея. Эх, увез бы их всех к чертовой матери из Москвы
на чугунном паровозе Слава Орлов и сбросил бы в какой-нибудь чукотский кювет!..
Известный поэт Юрий Баранов издал книгу публицистики, которая названа очень
отважно — “По русской правде говоря”, и верно: надоела нам до отвращения эта
трусливая болтовня о русской идее, о национальной идее, о программах для
уничтоженного крестьянства, о возрождениях сел, угробленных коллективизациями,
колхозоизациями, совхозоизацими, фараоноизациями, мавзолеяизациями,
коммунизациями, перестроизациями, монетизациями, приватизациями,
ограбленизациями, израилизациями, американизациями и подлонизациями, а Юрий
Баранов, не сутулясь, не пряча гнева, нам говорит правду, нам говорит о
несчастном народе русском.
Кто же виноват в трагедии русского народа? Прежде всего — мы. Это мы позволили
русским христопродавцам заключить кровавые союзы с кровавыми нашельцами. Баранов
прав. Прав Юрий Баранов, перечисляя Фамилии негодяев и палачей, истребивших
миллионы и миллионы самых работящих, самых верных, самых умных снов и дочерей
России.
“Из украинского еврейства вышли ближайшие друзья Ленина, прежде все эго те
единственных два человека, с которыми он был на “ты” — лидер меньшевиков “Л.
Мартов” (Эли Иосифович Цедербаум) и будущий диктатор Северной Коммуны, то есть
Петрограда и всей северо-запалной России, и глава Коминтерна “Г. Зиновьев” (Евсей
Гирт-Аронович Апфельбаум).
Не хочу перечислять далее их. Лучше давайте заглянем в телеэкран: кто нами
руководит сегодня? Кто вещает нам о театре, литературе, экономике, науке,
политике, сельском хозяйстве? Кто ищет день и ночь в нас Фашистов русских? Кто
изгадил русскую песню, русскую молитву? Кто разрушал Храм Христа Спасителя? Кто,
получая от народа русского последние святые гроши на восстановление Храма Христа
Спасителя, опять под храмом насрамил: смастачил гаражи и разные доходные службы?
Вчера Каганович советский взорвал храм — под банный бассейн, а ныне
перестроечный Каганович, возведя храм на народном пожертвовании, под Арамом
Христа Спасителя, под многострадальным храмом, опять смастачил иудину пакость.
Да, “Страна негодяев” — поэма Сергея Есенина... Да, мы пожинаем отраву,
посеянную биологическими роботами.
Холопствуй, но не остолопствуй
Газета “Дом Ростовых” начала свой путь к читателю продуманно и уютно: рассказ о
деятельности МСПС, рецензии на вышедшие в издательствах книги, проза и поэзия,
критика и публицистика, страницы под текущее творчество действующих писателей,
старых и молодых. Но вдруг ее главный редактор Владимир Фомичев оказался
вытесненным. А на его место Ларионов привел литературного и житейского
неудачника — газета стала грязной дворнягой.
Он с виду так себе да и умишком плох,
В конторе — раб,
а в туалете — гордый,
И думал, он — Облог,
а этот тот Отблох,
Что в дурости своей неисправимо твердый.
В каком же дружеском окружении динамичил руководство JJHC Арсений Ларионов? С
одной стороны — Вячеслав Орлов, подражающий баснями Сергею Владимировичу
Михалкову, но бездарно, и строчащий на четыре стороны эпиграммы, еще бездарнее,
с другой стороны — Облог или Отблох, кто их здесь разберет? Облог — триста
мелких значков и брошек наколол на измызганный френчик или пиджак, определить
невозможно. Наколол — боевой офицер, а где, на каких фронтах воевал? Видимо — на
междуусобных драчках.
Видимо — совесть не дает ему покоя? Вот и пахнет день и ночь водкой.
Значков на пиджаке, как мух, аж на дерьме,
Жужжат под бородой
и под гнилым пальтишком,
А ежеле бы ты был при своем уме —
Давно б их раздарил дошкольным ребятишкам!..
Бегает. Высматривает. Доносит. Искажает. Обзывает. Следит. И опять, опять
доносит и доносит. И это газета “Дом Ростовых”? Кто не отринет ее' Кто продолжит
творческий союз с моськой, грязной и злобной, кому она полезна и кому она,
вонючая и жалкая, страшна? Хотя и обижается на меня Олег Шестинский — первый
публицист “Дома Ростовых”, но и он убедился: дебил на дебиле сидит и дебил
дебила дебилом погоняет.
На совместном заседании членов Исполкома, михалковцев и бондаревцев, было
оглашено документально преступление — продажа флигеля, что более 300 кв. метров
недвижимости Дома Ростовых, гнезда МСПС, исторического здания. Но два года
Михалков молчал. Ларионов продал, а Председатель мСПС молчал о “подвиге” первого
заместителя? Ларионов продал, имея на руках право-доверенность Михалкова. А кто
дал это право Михалкову? Кто?
Доверяй, но проверяй. И зачем в 92 года Сергею Владимировичу кресло
Председателя? Неужели не устал от почестей и медалей? Повода такая... Каким
позором за тягу начальствовать михалковскую мы заплатили перед всей писательской
организацией? Надо давно было отстранить ненасытную страсть Михалкова
руководить. При всем этом — Ларионов оставался почти приемным сыном Михалкова.
Он надоедал нам, декларируя к нему любовь и неувядаемую надежду на авторитет и
лидерскую смекалку зама, первого...
Ларионов же вставал, по стойке “смирно”, когда раздавался звонок от
Председателя. Холуйство цвело тюльпанами перед Михалковым в МОПС, мне даже
невыносимо было глядеть на подобное лизоблюдство и рабство. К тому же —
Михалковы не гнушались материальных благ, журчащих от мСПС. Они же привыкли —
при Сталине и Хрущеве, при Брежневе и при Андропове, при Черненко и при
Горбачеве, при Ельцине и при Путине. Клещевидные растения.
Случилась распря. В чем ее причина?.. Нужен образ человека, писателя, равный
Михалкову. Тут же — переадресовка на Бондарева. Хотя Бондарева и сравнивать с
Михалковым — неуважение к русской литературе. Но Ларионов не пощадил
сталинградца: позорные, иногда, заявления “Дом Ростовых”, газета подавала миру
за подписью беззаветного Юрия Васильевича Бондарева. А я умолял Арсения не
делать сего бескровного злодейства, но тщетно.
Бондарев — солдат. Бондарев — офицер. Бондарев — выдающийся писатель, как не
стыдно было его “приторачивать” к тайному торгашеству? Ларионов — понесет
наказание. Но и Михалков — не должен оставаться святым. Он сам себя опозорил
перед нами и перед грядущими поколениями писателей России и СНГ. Его лживые
“афоризмы” я уже лег двадцать слушаю с большим трудом.
Богат, а холоп,
Знаменит, а трус!..
Путин, Президент РФ, прав, приехав за рулем к Михалковым на дачу поздравить
Никиту. Не под охраной же ему было заявиться в гости к дворянам, князьям древним
или даже боярам? Никита — сын Сергея Владимировича, обожаемого в мире баснописца
и детского лирика. Путин, когда бегал в школу, зубрил стихи Михалкова про
милиционера, дядю Степу, зубрил — и стал в КГБ служить, зубрил — и стал
Президентом, опосля Бориса...
Михалковы — белая кость, а Путин — из черни: мог и на велосипеде к ним
прикатить. Простота — неотвязная лукавость черни: бедный, бедный, а на
велосипеде к боярскому застолью пожаловал!.. Да и Никита Михалков довольно
бесцеремонно, без барского самодовольства, хватал под затылок Президента РФ и
чмокал громко, поворачивал голову так и сяк у Владимира Владимировича,
прицеливался и, чуток поджав ей уши, снова накренял ее и чмокал, дабы народы
России, малые и великие, видели гармонию отношений барина и черни, выдвинутой
наверх демократическими силами перестройки.
Дедушка — повар или бабушка — повариха у Президента? Не знаю. Слухи — вроде бы —
дед Сталину щи варганил!.. Че зазнаваться-то Президенту? И не тосковать о
Сталине или Брежневе Михалковым?
Из гимна:
И Ленин великий нам путь озарил,
Нас вырастил Сталин на верность городу,
На труд и на подвиги нас вдохновил!..
Потом — Сталин исчез из гимна: имя исчезло Сталина. А еще потом — и СССР исчез.
Осталась Россия, но я не ;логу вспомнить — как, под какой она строкой и рифмой
осталась. Читать противно. Но демократия — демократия, и Путин с Никитой —
братья по оружию свободы слова, по Савику Шустеру...
Путин прав: семья Михалковых — бессменная культура России, дворянская и
патриотическая!.. Не отдавать же было Сергею Владимировичу пролетариям
наследственные апартаменты? Не посылать же было ему детей и внуков на комбайны и
в мартены? Экран и касса, дача и Кремль — туда вели тропы дедушку, туда эти же
тропы ведут последышей. Святая традиция. Лишь Путин ее нарушил: из поваров — раз
и в президенты!.. Народное чудо.
И, понимаете, не зазнался, не задрал носа, а приехал на гулянку к барам.
С Арсением Ларионовым я дружу — не разлей вода! — около тридцати с лишком
годиков. Когда редко о ним вижусь — на душе Три Солнышка:
Слава Орлов,
Арсений Ларионов,
Андреи Облог!..
А об Андре Отблохе я давненько ничего не слышу: не в Израиле, не в Тель-Авиве ли
он? Покидая Вепсию, он опять сочинил пакостную строфу на Арсения Васильевича,
вчерашнего секретаря обкома ВЛКСМ, чуткого сегодняшнего приватизатора, защитника
писательской недвижимости, мученика православного Вепсии и Ханты-Мансийска:
Он сделал шаг и с первой же ноги
Попал в дерьмо...
Кругом враги, враги,
И он, сражаясь, по дороге всей
Измазал их, а заодно — друзей!..
В Рязани на Есенинском празднике присутствовало более ста русских писателей, но
ни одному не дали выступить в зале. Председатель СП России В. Н. Ганичев вместе
с группой поэтов покинул демонстративно зал. И правильно сделал, поскольку
концерт заполнили собою Андрей Дементьев и Иосиф Кобзон. До Израиля было — рукой
подать!..
О, если бы мы, русские, не грызли друг друга, разве бы нас позорили? Зачем
понадобилось Арсению Ларионову предать Шавката Ниязи и Владимира Фомичёва,
Рината Мухамадиева и Валентина Сорокина? Зачем он окружил себя жульём и холуями?
Мне и нам стыдно за него и жалко его. велико Кузнецов призывает его к покаянию и
рассудку, но вряд ли получится.
Пустая забава. Одни разговоры!
Ну что же? Ну что же мы взяли взамен?
Пришли те же жулики, те же воры
И вместе с революцией
Всех взяли в плен...
Да, пленные — мы. В чужой стране — мы. Ну как нам домой вернуться как нам в
себе, русским, себя утвердить?
Мы сами виноваты
Талантливые поэты — щедрые и добрые русичи: попроси пособить, обязательно
помогут, попроси простить сказанное тобою грубое слово, тут же простят, а
напишешь ты хорошее стихотворение, похвалят тебя первыми. Не бездарные
поэты — вечно в обидах и претензиях, и кроме своих мелочных программ у них
ничего под сердцем не шевелится.
Сергею Михалкову много было отпущено матерью, но, кроме ряда отличных басен он
ничего больше не создал: весь энергетический пыл растратил на подлизывание
начальственных задниц и на неуёмное пробивание дядь степ и прочих лживых и грубо
сколоченных гимнов... Нравиться начальству и торчать возле — удел
приспособленцев царских, советских и прорабских эпох. Потому никогда не осенит
их страдание Александра Блока:
Лютый голос жгучей боли
Слёз потоком освежать.
Никогда не услышат они внезапный голос трагической минуты жизни, как слышал его
Василий Дмитриевич Фёдоров, мудрый и окрылённый поэт России:
Обнови
От недругов и хворей
И от наговоров обнови,
Ты, моя,
Испытанная в ссоре,
В добром мире,
В неутешном горе,
В беспокойном счастье
И любви.
Арсений Ларионов и Сергей Михалков, вчера — отец и сын, сын и отец, — сегодня
судят друг друга, втаскивая и нас в грязь, а нам, есенинцам, то Дмитрий Кедрин
послышится, то Павел Васильев с Борисом Корниловым, то Сергей Есенин мае
окликнет стоном:
Быть поэтом — это значит тоже,
Если правды жизни не нарушить,
Рубцевать себя по нежной коже,
Кровью чувств ласкать чужие души.
Эта удивительно благородная и глубокая беседа состоялась, организованная Бюро
пропаганды литературы и дирекцией Дома Учителя, перед началом Праздника —
110-летием со Дня рождения гениального русского поэта Сергея Александровича
Есенина.
В зале сидели тихие скромные люди. Головы их были седы и красивы. Рук устало
лежали на коленях. Глаза — внимательные, чуткие. Каждое наше слово о поэте, о
русской литературе, поэзии русской родные наши учителя встречали и принимали
душою, сердцем, жизнью и собственной судьбою. А судьба русского учителя — без
особых привилегий и льгот: скромная зарплата, скромная квартира, скромная
награда. Но встречающие нас аплодисментами — как мы, влюблены в стихи Сергея
Есенина, любое стихотворение для них знакомо и дорого.
Встреча встретившихся — Праздник и красота Русского Олова. Потому и в Доме
Национальностей Столицы поэтический вечер, посвященный Есенину, прошел еще
вдохновеннее и крылатее. Поэт Геннадий Гоц кратко рассказал о работе и
программах Дома национальностей. Есенинская группа ученых, есенинцы ИМЛ,
возглавляемые заместителем директора Александром Ушаковы, поделились радостями,
находками и открытиями — они ведь издали полное Академическое Собрание Сочинений
Поэта. Еще Юрием Львовичем Прокушевым подобрана “команда” неистовых и честных
есенинцев.
Когда я читал стихотворение Сергея Есенина:
Не жалею, не зову, не плачу,
Все пройдет, как с белых яблонь дым...
Кто хлопал в ладоши, кто вытирал слезы, кто улыбался и кивал, живал, поддерживая
красоту и дружелюбие. Поэзия Есенина — храм: в ней и молитва, и колокольные
звоны, и тяжкий снятой Крест Христа!
А на Высших Литературных Курсах при Литературном Институте им. A. M. Горького,
беседуя со слушателями, Владимир Фомичев и я были очарованы молодыми поэтами: их
верностью русскому слову, любовью их к гениальному поэту русскому, Сергею
Александровичу Есенину. Владимир Фомичев рассказал им кратко о Смоленщине,
яростно-героической, Земле русской обелисковой, вспомнил Александра
Твардовского, Михаила Исаковского и других великих певцов русского Мира, Державы
Русской, СССР!..
Я рассказал о доме Есениных, о матери и отце поэта, о сестрах и сын Константине,
рассказал о Рязанском Крае, о праздниках Есенинских. Говорил о Прокушеве —
великом подвижнике, до конца своих дней пронесшем есенинский свет над нами.
Спит ковыль. Равнина дорогая.
И свинцовой свежести полынь.
Никакая Родина другая
Не вольет мне в грудь мою теплынь.
Вспомнил скульптора, есенинца, Николая Александровича Селиванова, вспомнил
племянницу Сергея Александровича Есенина, Светлану, которая столько организовала
мероприятий в память о своем гениальном даже: и праздник у памятника Есенину на
Тверском бульваре звенел и плакал, летел ж пел. Светлана Есенина — неудержимый
организатор. Прозаик Лидия Сычёва, поэты Александр Бобров и Владимир Фомичёв, а
рядом — студенты радовались и читали изумительные строки, строфы, стихотворений
поэта.
В Рязань в составе писательской делегации СП России я поехать не мог: часовым
разговором в эфире о Есенине меня одарило «Народное радио», его обозреватель
Иван Сергеевич Вишневский: и как мы порассуждали!..
Полевое, степное ку-гу,
Здравствуй мать, голубая осина,
Скоро месяц, купаясь в снегу,
Сядет в редкие кудри сына!..
Вопросы. Ответы. Вопросы. Ответы. Стихи. Разговоры. И опять — стихи, Много
друзей — есенинцев. Много, сотни и сотни, выпускников института и ВЛК,
работающих на бессмертную память о Есенине. Я берегу их дружбу ко мне. Горжусь
ими. Они не помогают. Я помогаю им. Годы летят, летят.
Тот ураган прошел. Нас мало уцелело.
На перекличке дружбы многих нет.
Но, как говорят в народе, семья — не без урода. Об иной мокрый тюфяк на мусорной
свалке запинается всякий, кто чистит свой дом, двор и душу: тюфяк этот пахнет
всеми наркотиками и спиртами, дурной и обшарпанный. А иногда и похмельный
одописец мешает красоте слова тюфяковыми афоризмами: то от имени Бондарева
заявит личную глупость, то от имени русского офицера шалавый номер выкинет. Пил
бы, болван, и не мешал красоте. А он, знай: то от Исполкома МСПС, то от ВЛК, то
от Проскуринского Комитета, лежа на свалке, бубнит и чешется...
Чем чаще он таскает по склочной странице яркие имена поэтов и прозаиков, тем
ужаснее веет от него исполинским перегаром, мурло халявное. Зациклился на имени
Владимира Гусева, на моем имени. А я спас олуха от явной тюрьмы. Спас от
увольнения с работы. Теперь спасаю — от оплеух, нависающих над его обросшей
конфликтами физиономией.
Клопы, маломошки и блохи
Сидели на сыне эпохи.
Кусали...
Он дрыхнул, верзила...
А утром их сильно отрезвило —
Лежали без шороха, стона.
Итог:
Скончалися от самогона!..
Прикрываясь именем Юрия Васильевича Бондарева, они, до опохмелиния, в стрессе
алкашном, орут: “Юристку убивают! Юристку насилуют!”
Опохмелясь, вопят: “Юристка пропала! Юристка сейф с нашими детскими метриками и
бамперсами украла!” А юристка драчливее Жириновского...
Но я точно знаю: на юристке ночью внезапно женился бен Ладен, всунул ее в
багажник самолета МЧС и собирается дорого продать ее музею Европы, Шавкат Ниязи,
Ринат Мухамадиев, Владимир Фомичев и я сообщили о факте другу, классику Исхаку
Машбашу, но тот лишь спросил нас: “Мужики, неужели бен Ладен решил заняться
полезным делом?”
Мы все вместе захохотали над шуткой, сострив снова: “На Кавказе и без нее
неспокойно. Слава Богу, что она с бен Ладеном смылась из России!”..
Без государства
Вот мне — через год, если я доживу, исполнится 70 лет. Я без перерыв протрудился
53 года на родной земле. Перед кем я должен извиниться, а?
Перед Горбачёвым? Перед Ельциным?
Перед Путиным?
Перед Фрадковым?
Перед Гайдаром, Чубайсом, Черномырдиным, Грефом, а?
На литфондовских территориях домов творчества восходят, как спелые грибы, виллы:
кто продаёт землю? Кто продал наши издательства и журналы газеты, больницы, кто?
А кто 300 квадратных километров отторгнул от нас передал их китайцам? И почему
Гаагский Суд не арестует Шеварднадзе, он ведь пол-океана продал Америке, отняв у
СССР? Разве Горбачев и депутаты пригорбачевские не предатели? А где остров
Даманский, подаренный пьяным Ельциным КНР? Страна — Россия есть. А Российского
Государства нет.
То, что происходит в Кремле, антинародного, антироссийского,
антигосударственного, — в малых дозах творится в республиках и областях, районах
и комитетах, союзах творческих и прочих организациях. При советской власти ко
мне иногда забегал литхмырь: — Василич, а я не работаю. Я за столом творю! —.. И
ныне эти хмыри не перевелись: — Василич, я не лезу в склоку, я творю! —.. Чего
ты творишь, если ты робеешь замолвить слово против тех, кто продаёт, предаёт,
пропивает и прожирает наше, горбом заработанное? Чуток мы сплотись — нет их,
жуликов и христопродавцев бы!..
С 1991 года я умоляю собратьев решить вопрос о создании комиссии, наделённой
правом разобраться — хотя мы имена опубликовать — литераторов, ограбивших Союз
Писателей СССР, но славнее творцы, заикаясь и оглядываясь, убегают от смелых
забот и поступков. Хмыри. Вильнопопые герои!..
Друзья! Друзья!
Какой раскол в стране,
Какая грусть в кипении весёлом!
Знать, оттого так хочется и мне,
Задрав штаны,
Бежать за комсомолом.
Возле мертвых и живых есенинцев пляшут бесы. То подавай им раскопку могилы
Есенина. То нас, действующих есенинцев, они оболгут, стукачи. Молчим — визжат ж
улюлюкают. Не задеваем — воняют. Провоцируют скандал за скандалом. Пытаются
затащить, заманить, завлечь, заарканить в бесий круг наивных и безгрешных. Часто
сия подлость им удается. Чего скрывают?
А что будет — если мы перестанем ссориться — с тайной отца и сына?
Кто хихикает там исподтишка,
Злобно отплевываясь от солнца?
………………………………….
... Ах, это осень!
Это осень вытряхивает из мешка
Чеканенные сентябрем червонцы.
Да! Погиб я!
Приходит час...
Мозг, как воск, каплет глухо, глухо...
... Это она!
Это она подкупила вас,
Злая и подлая оборванная старуха.
Это она, она, она,
Разметав свои волосы зарею зыбкой,
Хочет, чтоб сгибла родная страна
Под ее невеселой холодной улыбкой.
Борцы за талант и бессмертье Есенина, куда же вы дели Международную премию им.
С.А. Есенина? я столько сил и тревог вложил в нее! Она была утверждена
Губернатором Рязани Шпаком, Михалковым и Бондаревым, а вы пропили ее или
прожрали? А где премия им. Александра Жарова, певца Ленинского комсомола? Я,
Фомичёв, мэрия Серпуховская оформили ее и утвердили, но где она? Сии документы
юристка украла?..
Наш, бондаревский, Исполком не собирается уже восемь месяцев. Мы не можем выйти
на телефоны Ларионова и Облога, корифеев классовой борьбы за русское дело. А
печатная дурь от них идет — от Исполкома МСПС.
Лауреаты Международной премии им. М. А. Шолохова, вчера вами зело уважаемые,
сегодня у вас — враги:
Анатолий Жуков,
Сеид Досанов,
Николай Федь,
Сергей Есин,
Валентин Сорокин,
Ринат Мухамадиев,
Владимир Гусев,
Александр Николаев, генерал,
Геннадий Зюганов, лидер КПРФ?!..
Как не стыдно? С чего такая сатанинская дурь? С перепоя или с недопоя? Нагло
перечеркнув наш, бондаревский, Исполком, вы, однако, напуганы Бояриновым. Но вы
же сами избрали Бояринова заместителем Председателя Ревизионной Комиссии МСПС, а
приписываете его мне. Я даже в те годы среди вас не значился, не работал в МСПС.
С Бояриновым мы 10 лeт проработали в издательстве “Современник”. Хорошо
проработали.
На каком Исполкоме МСПС и кто из нас голосовал за продажу имущества МСПС, когда
ни нас, ни заседания подобного Исполкома не было? Кто вам разрешил заслонять
собственную ложь нашими именами, кто? Кто же есть Исполком МСПС, вы или
Исполком?.. И почему не щадите имя Бондарева? Я неугоден вам — не поддался на
ваше науськивание, не принял вашего лал не научился от вас пропойству и
обжорству. Лидеры комсомола, эх!..
От кого, от какого черта прятался Ларионов? Ильич в шалаше?
От кого пьяно увиливает хвостатый и бородатый Облог?
Какой джигит поцарапал и на коне умчал Братнину в горный аул?
Моя судьба — судьба, увы, нацбола:
Ни взяток, ни аренды, ни попойки, —
О, был бы я стукач из комсомола,
Давно бы стал прорабом перестройки!..
Спасибо не вам, а Есенину. Спасибо поэтам русским. Спасибо маминой песне
колыбельной. Спасибо Александру Матросову. И Мусе Джалилю.
За нами — не приватизация. За нами — не распродажа писательских больниц и домов
творчества. За нами — русское есенинское слово!.. Его соловьиное, колокольное,
набатное слово русское не испугает ни автоматчик, ни стукач, ни олигарх! Пора
собраться. Хватит грызться.
От одной беды
Целых три растут, -
Вдруг над Питером
Слышен новый гуд.
Не поймет никто,
Отколь гуд идет:
“Ты не смей дремать,
Трудовой народ.
А Есенинский Праздник в ИМЛИ, 30-го сентября, не Праздник — клен, багрянолистый,
на древнем холме рязанском: кланялся в четыре русских стороны, шумел и
волновался, звенел и кланялся великому поэту.
И мне наплевать на автоматчиков Михалкова!.. Бессмертие наше — в русском
божественном и сверкающем слове Сергея Есенина. Музей Маяковского ликовал
молодостью и красотою. Небольшой зал — полон. Владимир Гусев, Наталья Корниенко,
Валерий Борисов, Алла Панкова, Валерий Хатюшин, русский песенный ансамбль были
встречены студентами на ура. Натосковались видать, по родному слову, по родной
песне юные сердца. Где услышать?..
Сумасшедшая, бешеная кровавая муть!
Что ты?
смерть?
иль исцеленье калекам?
Я хочу видеть этого человека.
Проведите, проведите русский народ к нему, проведите!..
2005
Валентин Сорокин. Макаки в полумраке. Очерки. Публицистика. – 496 стр.
М., 2010
Далее читайте:
Валентин Сорокин
(авторская страница).
|
