Введенский Александр Иванович

1856-1925

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

ХРОНОС:

В Фейсбуке

ВКонтакте

В ЖЖ

Twitter

Форум

Личный блог

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Александр Иванович Введенский

ВВЕДЕНСКИЙ Александр Иванович (1856—1925) — русский философ и психолог, неокантианец. Называя свою концепцию «логицизмом», В. последовательно развивал идеи кантовской философии, углубляя дуализм веры и знания, души и тела и т. д. В сочинении «О пределах и признаках одушевления» (1892) он утверждал, что чужая душевная жизнь никаких объективных признаков не имеет и потому непознаваема («психофизический закон В.»), В. пытался обосновать построение психологии, ограничивающейся лишь описанием душевных явлений («Психология без всякой метафизики», 1914). В логике — последовательный идеалист («Логика как часть теории познания», 1909). Выступал против атеизма и материализма («Судьба веры в бога в борьбе с атеизмом», 1922).

Философский словарь. Под ред. И.Т. Фролова. М., 1991, с. 59.

Введенский Александр Иванович (1856-1925) - русский философ-идеалист и психолог, представитель русского неокантианства. Биография. В 1888 г., после защиты магистерской диссертации на тему «Опыт построения теории материи на принципах критической философии», стал профессором Петербургского университета. С 1899 г. — председатель Санкт-Петербургского философского общества. В 1920-х гг. - активный участник философских дискуссий, где выступал критиком материализма. Исследования. Разработал — на основе учения И. Канта — философскую систему «логицизма». В книгах «О пределах и признаках одушевления» (1892) и «Психология без всякой метафизики» (1914) подверг критике экспериментальный подход к анализу душевной жизни. Считал, что психология возможна лишь как описательная наука, основанная на интроспекции, и что, так как нет объективных признаков одушевленности, признание чужой духовности возможно только на основе нравственного чувства познающего субъекта.

Кондаков И.М. Психология. Иллюстрированный словарь. // И.М. Кондаков. – 2-е изд. доп. И перераб. – СПб., 2007, с. 89-90.

Сочинения:  Условие допустимости веры и смысл жизни. СПб., 1896; Судьбы философии в России // Вопросы философии и психологии. 1898 Кн. 2; Спор о свободе воли перед судом критической философии // Журнал Министерства народного просвещения. 1901. Ч. 337; Психология без всякой метафизики. Петроград, 1914; Логика как часть теории познания. Петроград, 1917; Судьба веры в Бога в борьбе с атеизмом // Мысль 1922. № 2; Философские очерки. Прага, 1924.

Литература: Ярошевский М. Г. Наука о поведении: русский путь. М.; Воронеж, 1996; Ярошевский М. Г. История психологии: От античности до середины XX века. М.: Академия, 1996.

Введенский Александр Иванович (1856, Тамбов,— 7.3.1925, Ленинград), русский философ-идеалист и психолог, крупнейший представитель русского неокантианства. Председатель Санкт-Петербургского философского общества (с 1899). В сочинении «О пределах и признаках одушевления» (1892) и «Психология без всякой метафизики» (1914) Введенский ставил вопрос о необходимости вывести учение о душе и о сущности психического за пределы психологии. Всякая душевная жизнь, по Введенскому, подчинена закону отсутствия объективных признаков одушевления; признание чужой духовности диктуется человеку только его нравственным чувством. Последнее связано с нравственным долгом, постулирующим свободу воли, бессмертие души, существование бога. Полагая, что научная психология возможна лишь как описательная наука, Введенский считал её огненным методом интроспекцию (самонаблюдение). В этой связи Введенский скептически относился к возможностям экспериментальной психологии, получившей развитие в то время. Логическое учение Введенского связано с его гносеологией; функция логики, по Введенскому,— проверять истинность познания, а не открывать новое. В 20-х годы активный участник философских диспутов, где выступал против материализма и марксизма.

Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.

Сочинения: Спор о свободе воли перед судом критич. философии, «Журнал Мин-ва нар. просвещения», 1901, ч. 337, октябрь; Судьбы философии в России, «Вопросы философии и психологии», 1898, кн. 2 (42); Логика как часть теории познания, П., 19173.

Литература: Из истории рус. психологии, M., 1961, с. 384—90.

Введенский Александр Иванович [19(31) марта 1856, Тамбов — 7 марта 1925, Ленинград] — русский философ, психолог, логик. Окончил в 1881 историко-филологический факультет Петербургского университета. В 1888 защитил магистерскую диссертацию «Опыт построения материи на принципах критической философии». В Петербургском университете и др. учебных заведениях читал курсы логики, психологии, истории философии, был одним из инициаторов создания Философского общества. 31 января 1898 на первом заседании в качестве председателя сделал доклад «Судьбы философии в России».

Основывая собственное учение («логицизм») на принципах кантовского априоризма, трактовал априорность в смысле необходимости исходных, недоказуемых в системе знания, но «заведомо годных для знания» суждений. Хотя ни одна из школ европейского неокантианства и не оказала на Введенского непосредственною и решающего влияния, его пони-мание методологических задач «критической» философии в ряде существенных моментов было близко принципам теории познания Г. Когена и В. Виндельбанда. Достоверность познавательной деятельности, по Введенскому, ограничена пределами сознания, основополагающим законом которого является «объективирование»: «неотделимость я от не-я, я без не-я пусто», поэтому свойства нашего сознания (напр., ощущения) неизбежно выступают в виде объекта. В «логицизме» философа априорному (аксиоматическому) знанию противопоставляются не обладающие научной достоверностью знания апостериорные (опытные) и метафизические (основанные на вере). Ведущая роль в познавательном процессе отводится логике, которая является (в отличие от психологии, выполняющей лишь описательные функции) основным инструментом проверки научной состоятельности теории. Отрицая логико-рациональный статус метафизики (даже «чужое одушевление» недоказуемо и остается всего лишь метафизической гипотезой из-за «отсутствия объективных признаков одушевления»), Введенский в то же время видел в метафизике как вере, основанной на нравственных взглядах, необходимый элемент мировоззрения. В 20-е гг. выступал против пропаганды массового атеизма и полагал, что он не может иметь корней в России, т. к. верующие интуитивно и верующие в силу развитости нравственного и эстетического чувства делают религиозность населения чертой постоянной.

Сочинения: Опыт построения теории материи на принципах критической философии. СПб., 1888; Логика как часть теории познания. 4-е изд. Пг., 1922; Судьба веры в Бога в борьбе с атеизмом. — «Мысль», журнал Петербургского философского общества, 1922; Философские очерки. Прага, 1924; Статьи по философии. СПб., 1996.

Литература: Зеньковский В. В. История русской философии. Париж, 1909, т. 2, с. 218—228; Кант и философия в России. М., 1994.

В. В. Сербиненко

Новая философская энциклопедия. В четырех томах. / Ин-т философии РАН. Научно-ред. совет: В.С. Степин, А.А. Гусейнов, Г.Ю. Семигин. М., Мысль, 2010, т. I, А - Д, с. 372.

Введенский Александр Иванович (19(31).03.1856, Тамбов - 7.03.1925, Ленинград) - философ, психолог, логик. По окончании в 1881 г. историко-филологического ф-та Петербургского ун-та был оставлен для подготовки к проф. званию по кафедре философии. В 1884-1886 гг. находился в научной командировке в Германии (Берлин, Лейпциг, Гейдельберг), где работал у К. Фишера. С 1887 г. - приват-доцент Петербургского ун-та. Защитив в 1888 г. магистерскую диссертацию «Опыт построения теории материи на принципах критической философии», становится зав. кафедрой философии. Преподавал в ряде других высших учебных заведений С.-Петербурга, читая курсы логики, психологии, истории философии, ведя семинары по философии Канта, Аристотеля, Платона. Среди его слушателей были известные впоследствии философы Жаков, Лапшин, Н. О. Лосский, Поварнин. В. был редактором мн. переводов и изданий европейской философской литературы (в частности, лекций по истории философии В. Виндельбанда), одним из организаторов Санкт-Петербургского философского общества, начавшего свою работу в январе 1898 г. с его выступления «Судьбы философии в России», в к-ром он выражал надежду на ближайший расцвет русской философии. Главные работы В.: «Опыт построения теории материи на принципах критической философии» (1888), «Логика как часть теории познания» (1909, затем еще 3 издания), «Психология без всякой метафизики» (1914, 3 издания). В 1922 г. В. был уволен из ун-та. В. не создавал своей системы и, по общему признанию, в историю философии внес сравнительно мало нового. Он был прежде всего преподавателем философии, организатором философской жизни, воспитателем философской культуры русского общества. Считая различные мировоззрения ступенями самопознания человечества, В. в рамках такой общей постановки задачи разрабатывал 3 группы вопросов: натурфилософии, гносеологии и метафизики. Их решение он ищет в кантовском научно-критическом агностицизме, отвергая возможность научной метафизики, т. е. познания бытия, как оно существует само по себе, вне восприятия его. Однако в целях личной и общественной нравственности В. признает метафизику как дело веры. Его натурфилософские исследования основываются на признании субъективной природы познавательного опыта и его категориального аппарата. Поэтому он утверждает, что мы знаем только продукты нашего сознания «по поводу вещей». Что касается их собственного существования, то суждения об этом возможны в силу действия закона объективирования, в соответствии с к-рым «продукты душевной жизни мы сознаем уже объективированными» (Психология без всякой метафизики. Пг., 1917. С. 131-132). Последнее обусловлено структурой самосознания, раскрытой И. Кантом и И. Г. Фихте: осознание нашего Я невозможно без сознания ч.-л., что нашим Я не является. Возникающий в таком случае вопрос о соотношении объективированного предмета и объективирующего его сознания выводится на проблему причинной связи между ними. Последняя рассматривается В. как «примышляемая к опыту» априорная форма нашего рассудка. Тела, по его мнению, состоят из комплексов закономерно связанных ощущений, к-рые в силу законов сознания с роковой необходимостью объективируются нами, т. е., несмотря на свой субъективный характер, неизбежно понимаются нами как отдельно и независимо от нас существующие: «...что скрывается за этими объективированными ощущениями, остается неизвестным в той же мере, в какой неизвестно, что именно скрыто сзади сознания, душа ли или порождающая его недуховная сущность» (К вопросу о строении материи/ Оттиск из «Журнала Министерства народного просвещения». 1890. С. 76). В. исходит из наличного знания, представляемого им в виде позитивистски истолкованного опыта, который включает в себя ощущения и их логическую обработку при помощи априорных идей двух видов - понятий (причинность и действие, субстанция, Я и др.) и представлений (пространство и время). Собственно знанием, т. обр., являются данные опыта в чистом виде, логические законы, посредством которых при помощи силлогизмов «приращивается» опытное знание, и, наконец, априорные предпосылки познания. Из объекта научного знания, каким его представляет В., изъяты гипотезы и теории на том основании, что они переходят за границы чистого опыта и оказываются потенциально метафизичными. Гносеологию В. считает главной философской дисциплиной, поскольку она выясняет условия существования бесспорного знания (математики и естествознания) и устанавливает границу между знанием и верой или между миром явлений и миром вещей в себе. В. предлагает свое собственное доказательство критицизма или установления упомянутой границы только при помощи логики. Свое учение поэтому он именует логицизмом или русским вариантом критицизма, суть которого он излагает следующим образом: «Вследствие неизвестности, подчинено ли истинное бытие закону противоречия, метафизическое знание неосуществимо до такой степени, что нельзя даже узнать, трансцендентно ли истинное бытие, или же оно имманентно. Одинаково допустимо и то и другое, если математика и естествознание считаются знанием» (Логика как часть теории познания. 3-е изд. Пг., 1922. С. 315). В любом случае для Введенского характерна субъективно-идеалистическая позиция, согласно к-рой предметы математики и естествознания являются не самим истинным бытием, а «нашими невольными представлениями о вещах». Этим, считает он, не отрицается их бытие, как таковое, но установление данного факта есть дело не науки, а метафизики веры, причем такой метафизикой может быть и материализм, и спиритуализм, атеизм и теизм. В рамки критицизма B. вписывается его «психология без всякой метафизики», т. е. утверждение, что чужая душевная жизнь не является предметом опыта, ни одно физиологическое явление, включая и речь, нельзя принимать за достоверное свидетельство чужой душевной жизни. Это утверждение вызвало возражение со стороны Грота, Лопатина, Радлова, C.Н. Трубецкого и др. Осознание границ знания не мешает, по Введенскому, раздвинуть границы мировоззрения за счет суждений веры. Невозможность научной метафизики не исключает метафизику как реализацию нравственного сознания. Последняя прямо включается в научное мировоззрение, к-рое, чтобы оправдать свою общеобязательность, должно выявлять мотивы исповедания того или иного нравственного кредо и оценивать его. Не выходя за свои пределы, наука не может объяснить самого существования мира, допуская тем самым акт творения. Однако сам В. выбирает религию из соображений нравственно-практических: «...вера в личное бессмертие есть условие и логической и нравственной позволительности веры в смысл жизни» (Философские очерки. Спб., 1901. Вып. 1. С. 129). По его мнению, сама совесть оправдывает религиозное чувство. Распространенность атеизма в русской обществе объясняется им его низкой культурой и засилием материализма и позитивизма. Сменивший их марксизм, считал он, предложил привлекательный социально-экономический идеал, нелогично воздвигнув его на материалистическом и атеистическом фундаменте. Защита Введенским религии вызвала ряд резких обвинений его в советской прессе (В. А. Ваганян, И. А. Боричевский, В. А. Быстрянский).

А. А. Ермичев

Русская философия. Энциклопедия. Изд. второе, доработанное и дополненное. Под общей редакцией М.А. Маслина. Сост. П.П. Апрышко, А.П. Поляков. – М., 2014, с. 89-90.

Сочинения: К вопросу о строении материн. Спб., 1890; О пределах и признаках одушевления. Новый психофизиологический закон в связи с вопросом о возможности метафизики. Спб., 1892; Судьбы философии в России. М., 1898; Философские очерки. Спб., 1901. Вып. 1; Новое и легкое доказательство философского критицизма. Спб., 1909; Судьба веры в Бога в борьбе с атеизмом И Мысль. Журнал Петербургского философского общества. 1922; Статьи по философии. Спб., 1996; Логика как часть теории познания. М., 2010; Опыт построения теории материи на принципах критической философии. М., 2011.

Литература: Менделеев И. От критицизма к этической гносеологии. Опровержение критицизма проф. А. И. Введенского. Введение в этическую гносеологию. Клин, 1914; Водзинский Е.И. Русское неокантианство конца XIX - начала XX в.: марксистско-ленинская критика онтологии и гносеологии. Л., 1966; Филиппов Л. И. Неокантианство в России //Кант и кантианцы: Критические очерки одной философской традиции. М., 1978; Кант и философия в России. М., 1994.

Введенский Александр Иванович (19[31].03.1856 — 7.03.1925), философ, логик, психолог. Родился в Тамбове. По окончании гимназии поступил на математический факультет в Московском университете, через год перевелся (на тот же факультет) в Петербургский университет. Скоро Введенский покинул математический факультет, перейдя на историко-филологический, и специализировался по философии; в 1890 стал профессором философии в Петербургском университете.

В ранней своей работе («Опыт построения теории материи») Введенский не выходит за пределы чистого кантианства, развивая основы «критической философии» с чрезвычайной четкостью и осторожностью. «Очень вероятно, даже наверное, вне нас существует что-нибудь (вещь в себе), — пишет Введенский, — но пока не найдены основания для перенесения априорных понятий (причины, субстанции и т. д.) за пределы мира явлений, — до тех пор выбор между ответами на вопросы о существовании и несуществовании вещей в себе… может быть сделан не наукой, а только верой». Поэтому «первейшее отличие критической философии состоит в том, что достоверность нашего априорного и всякого основанного на нем познания она ограничивает только пределами сознания». «Несомненность критической философии равна несомненности существования знания», — заключает Введенский. Ход размышлений Введенского ведет его от Канта к Декарту и от Декарта снова к Канту. Он, прежде всего, устанавливает «основной закон сознания», который состоит в неотделимости «я» от «не-я»: «я без не-я пусто, так что существует оно только в момент противопоставления друг другу». «Иначе говоря, — продолжает Введенский, — знание о своем я или сознание состоит именно в признании или понимании чего-либо (ощущений) своим не-я… это есть закон, которому подчинено сознание». «Самовосприятие» означает непосредственное восприятие внутреннего мира — конечно, в его целости (хотя бы в поле внимания из этой полноты внутреннего мира выступила бы только часть его), — поэтому действительно «чистое я», т. е. отвлеченное от всякого содержания никогда в опыте не дано. Когда Введенский устанавливает свой «закон сознания», считая его «фактом», то он дальше уже смело превращает этот «факт» в основоположение идеализма (в духе Декарта): «наше сознание, — говорит он, — подчинено такому закону, вследствие которого оно должно представлять вещи как бы существующими, хотя это еще не свидетельствует об их существовании помимо представлений». «Мы не можем решить вопроса, — заявляет Введенский, — почему основной закон сознания такой, а не иной». Уже здесь Введенский вводит в «основной закон сознания» логический принцип противоречия, — и в дальнейшем (как видно из его книги «Логика, как часть теории познания») это становится для него поворотным пунктом «для нового и легкого доказательства философского критицизма». Отныне «критическая философия» именуется Введенским «логицизмом». Из того соображения, что закон противоречия — «естественный для наших представлений и нормативный для нашего мышления», из того, что, с другой стороны, всякие выводы (т. е. работа мышления) покоятся на законе противоречия, Введенский заключает, что выводы уместны и законны лишь в наших представлениях, но они бессильны и неуместны в отношении всего, что находится за пределами представлений, т. е. в отношении вещей в себе.

«Т. к. априорным путем вещи в себе непознаваемы (в силу невозможности применять к ним категорий мышления), — пишет Введенский, — то мы должны искать иное, неаприорное познание… Самый факт существования апостериорных элементов (т. е. опыта) в познании свидетельствует, — продолжает Введенский, — что опыт возникает не из одной деятельности познания, а еще из чего-то, т. е. что бытие не ограничивается одной этой деятельностью сознания… Во всяком случае, апостериорные элементы свидетельствуют о существовании такого бытия, т. е. о существовании вещей в себе». Введенский идет так далеко, что говорит следующее: «Что касается потустороннего мира, то о нем можно судить только в той мере, в какой он свидетельствует о себе апостериорными элементами опыта, т. е. познание его должно быть чисто апостериорным».

«Для нас невыносимо быть заключенными в мире явлений, — категорически заявляет Введенский, — и именно философия выводит нас за пределы явлений!» «Тот, кто верует в свободу воли, если он верует по тем же основаниям, по каким веровал в нее Кант, — пишет тут же Введенский, — тот обязан при критическом построении цельного мировоззрения допускать существование времени самого по себе». Введенский делает тут же характерное для него добавление: «конечно, лишь в виде неопровержимой, но и недоказанной веры, а не в виде доказанного знания». Введенский называет верой «состояние, исключающее сомнения иначе, чем это делается при знании».

Введенский допускает 3 вида постижения:

а) несомненное (на основе априорных элементов) знание;

в) апостериорное знание;

с) постижение в порядке веры.

«Несомненное знание» — это верхний этаж, но он вовсе не висит в воздухе, а имеет под собой еще 2 этажа. И философия не отбрасывает этих последних данных — наоборот: «критическая теория познания доказала, что в состав целого мировоззрения неизбежно входит, кроме знания, еще вера, что философия должна изучать не то, существует ли Бог, свобода, бессмертие, а то, как в нашем мировоззрении сцепляются между собой различные веры по поводу этих вещей и чем обуславливаются они». И если «познание вещей в себе окончательно невозможно», все же «Кант открыл для веры, рассмотренной и добровольно допускаемой критическим рассудком, очень широкую область». К вере нельзя «принудить» так, как принуждает разум; но она имеет свои основания, свои мотивы, «принуждающие» нас (хотя по-иному, чем принуждает разум). Потому атеизм философски, в сущности, недопустим; хотя он так же неопровержим, как неопровержима вера, — он сам есть, в сущности, вера («атеизм есть вера в несуществование Бога, а вовсе не знание»), но философски он недопустим. Основания для такого утверждения лежат в области этики.

С самого начала своего творчества в сфере философии Введенский, вслед за Кантом, «открывает широкий простор вере», лишь бы она не выдавала себя за знание. Этическое и даже религиозное вдохновение получает у него полный простор при этом условии; отдав дань всецелой покорности требованиям критицизма и выйдя «на простор веры», Введенский смело и с большим подъемом раскрывает свой духовный мир. «Верой, т. е. мистическим знанием о существовании других вещей, — пишет Введенский, — объясняется наша уверенность в существовании других вещей!» Сюда включается и вера в существование других людей. В специальном этюде «О пределах и признаках одушевления» Введенский очень строго и настойчиво развивает тезис, что «душевная жизнь не имеет объективных признаков», что «всякий может отрицать существование душевной жизни повсюду, кроме самого себя». «Никто не спорит, что можно допустить в других людях душевную жизнь без всякого противоречия с фактами, — более того, нельзя сомневаться в ее существовании, так как для каждого из нас существование одушевления составляет непреложную истину, то надо допустить, что источником истины для нас служат и эмпирические чувства, но также и метафизическое чувство. Существование особого органа познания и именно такого, которое отличается метафизическим характером, — вот вывод логически неизбежный при признании закона об отсутствии объективных признаков одушевления».

Все построения, основанные на 1) апостериорном материале; 2) на метафизическом чувстве, 3) на вере — не затрагивают основ критицизма и не вытекают из него. Система Введенского слагается, т. о., из «аподиктического» материала («априорное знание») и из «проблематического» (с точки зрения критицизма), материала, который признается «непреложной истиной». Есть 2 типа истин — и рядом с законным, с точки зрения критицизма, путем к истине есть иной (незаконный) путь — тоже подлинный ибо «дает непреложные истины». Этот второй путь для Введенского всецело связан с моральной сферой («метафизическое чувство и нравственное чувство — одно и то же», — пишет он). «Посредством изучения постулатов нравственного чувства возможны прочные решения метафизических задач» и даже построение «системы метафизики».

«Если веления нравственного чувства не бессмыслица», — говорит Введенский, то из этого вытекают положения о: 1) «предначертанности человека для безусловной ценной цели; 2) о подчиненности общего строя вселенной (считая в ней не одни лишь явления, но бытие в себе) той же цели». Установление таких положений покоится лишь на признании «не бессмыслицы» велений морального сознания. Эти положения являются «непреложной истиной», — как неизбежно и потому непреложно для Введенского и признание бытия Божия. Тут же Введенский вводит и идею «всеобщего спасения», т. е. идею Царства Божия.

Введенский часто ссылается, развивая свою систему, на то, что он называет «законом Юма», т. е. на то, что связь причины и действия не может быть рационализирована и носит «синтетический» характер. За узкой сферой априорного знания открывается, поэтому, «широкий простор» для апостериорного нерационализуемого знания. В порядке «апостериорного знания», «веры», «постулатов морального сознания», система Введенского полна целого ряда не подлежащих доказательству «незаконных», но драгоценнейших идей — о бессмертии человеческого духа и о свободе его, о бытии Божием. К этим драгоценнейшим идеям присоединяется убеждение в том, что мир есть «целое», что самое существование мира необъяснимо из законов природы.

Прот. Зеньковский В.

Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа.

Далее читайте:

Философы, любители мудрости (биографический указатель).

Русская национальная философия (специальный проект ХРОНОСа)

Сочинения:

Опыт построения теории материи на принципах критической философии. СПб., 1888;

Атомизм и энергетизм. (По поводу речи В. Оствальда «Несостоятельность научного материализма»). СПб., 1896;

Об атеизме в философии Спинозы // Вопросы философии и психологии. 1897. Кн. 2 (37);

Судьбы философии в России // Там же. Кн. 2 (12);

Спор о свободе воли перед судом критической философии // ЖМНП. 1901 (окт.). Ч. 337;

Психология без всякой метафизики. Пг., 1914; Изд. 3-е. 1917;

Логика как часть теории познания. Изд. 4-е. М.—Пг., 1922 (на обл. 1923);

Условия допустимости веры в смысл жизни // Смысл жизни. Антология. М., 1994.

Судьба веры в Бога в борьбе с атеизмом. — «Мысль», журнал Петербургского философского общества, 1922. № 2;

Философские очерки. Прага, 1924;

Статьи по философии. СПб., 1996.

Литература:

Зеньковский В. В. История русской философии. Париж, 1909, т. 2, с. 218—228;

Менделеев И. От критицизма к этической гносеологии. Опровержение критицизма проф. А. И. Введенского. Введение в этическую гносеологию. Клин, 1914;

Водзинский Е.И. Русское неокантианство конца XIX - начала XX в.: марксистско-ленинская критика онтологии и гносеологии. Л., 1966;

Филиппов Л. И. Неокантианство в России //Кант и кантианцы: Критические очерки одной философской традиции. М., 1978;

Кант и философия в России. М., 1994.

Ярошевский М. Г. Наука о поведении: русский путь. М.; Воронеж, 1996;

Ярошевский М. Г. История психологии: От античности до середины XX века. М.: Академия, 1996.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС