Шопенгауэр, Артур

1788–1860

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

ХРОНОС:

В Фейсбуке

ВКонтакте

В ЖЖ

Twitter

Форум

Личный блог

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Артур Шопенгауэр

ШОПЕНГАУЭР Артур (1788- 1860) — немецкий философ, представитель философского иррационализма, один из разрушителей классического типа философствования. Основные произведения: «Мир как воля и представление», Афоризмы житейской мудрости», «Две основные проблемы этики». Ш., строя свое учение, обращается к таким далеко отстоящим друг от друга традициям, как философия Платона и философия Эпикура, кантовская философия и современный ему «вульгарный материализм», пантеизм Дж. Бруно, буддизм, французский материализм просветителей.

Ш. рассматривает данный нам мир как совокупность явлений, феноменов — как «представление». Мир сам по себе, вне нашего восприятия — ничто. Для человека, который встал на эту философскую позицию, нет ни солнца, ни земли, а есть только глаз, который видит солнце, рука, которая осязает землю. Мир как поток представлений противоречив и античеловечен. С помощью категории причинности как основной формы рассудка наша мысль переходит от одного явления к другому, нигде не находя успокоения, ни в чем не находя прочной основы существующему. Всё существует через другое и для другого, в мире нет ничего безусловного: «Прошедшее и будущее... столь же ничтожны, как любое сновидение, а настоящее служит только непротяженной и неустойчивой границей между тем и другим». Жизнь как поток представлений есть долгое сновидение. Отличие бодрствования от сна лишь в том, что, бодрствуя, мы как бы последовательно читаем книгу, а во сне мы ее праздно листаем.

Неразрывная связь между субъектом и объектом лишает человеческую жизнь осмысленности, стирает границы между сном и бодрствованием, между прошлым и будущим, между человеком и животным. Человек живет в мире фантомов и сам превращается в фантом. Но человек, говорит Ш., не только субъект познания, он еще и телесное существо, наделенное «хотением». Поняв это, можно проникнуть в призрачный мир феноменов, снять «покрывало Майи» и увидеть вещи как они есть.

То, что обнаруживает человек, не делает его счастливее. «Если, следовательно, физический мир должен быть чем-то большим, нежели просто наше представление, то мы должны сказать, что он, кроме представления, т.е. в себе и по своему внутреннему существу, является тем, что мы в самих себе находим непосредственно как волю». Воля лежит не только в основе нашего представления о мире, в основе наших поступков. Воля — это основа мира, она пронизывает существование каждой вещи. Воля, о которой говорит Ш., — это не кантовская способность свободно следовать долгу, это «голос тела», слепой, иррациональный, бесцельный. Воля не противопоставляется миру необходимости, она проявляется в нем. В природе она проявляется в силе, питающей растения, в облаках, ручьях, кристалле; она притягивает магнитную стрелку, она является в поведении человека. Волевое начало мира толкает всё существующее на борьбу, воля — бесконечный поток трансформаций. Такие силы природы, как тяжесть, текучесть, электричество, магнетизм, являются «объективациями» воли, они также борются между собой. Воля, по словам Ш., имеет определенный «набор» идей-образцов вещей, которые, борясь за собственную объективацию, вырывают друг у друга материю.

В мире живого борьба становится еще острее, воля «пожирает самое себя». Общество потребительски относится к природе, человек — к другому человеку. Вся человеческая культура, представления о высших ценностях — лишь набор мифов, скрывающих устремления эгоистической воли. Всё человеческое знание, мир как представление с его раздвоением на субъект и объект есть продукт вечной раздвоенности воли. Воля всегда голодна, она направлена на другое, на объект, она постоянно хочет утвердить себя через другое, хочет поглотить это другое, овладеть им. В воле изначально заложено противоречие, которое в человеке осознается как трагедия. Эгоизм воли делает человека прикованным к другому человеку, но не узами любви. Другой — вечный враг, покушающийся на мое счастье; но другой — это также объект удовлетворения моих потребностей, это потенциальная часть моего «я».

Пессимизм Ш. имеет свои пределы: он полагает, что человек способен вырваться из тисков мировой- воли. Первое, что может помочь ему в этом, — искусство, В искусстве, эстетическом мироощущении в целом предмет созерцается незаинтересованно, без примеси корысти. Особое внимание Ш. уделяет категории возвышенного. Это сложная гамма чувств, возникающих при встрече с чем-то безграничным. Субъект уже не ощущает себя центром мира; в то же время у него появляется предчувствие единства с миром. Возвышенное приближает нас к первооснове мира. Эстетический эффект возникает в результате осознания двойственности человека как выразителя воли и одновременно — созерцания мира как представления. Когда мы видим борьбу природных сил, пишет Ш., в невозмутимом зрителе этой картины двойственность его сознания достигает предельной отчетливости: он чувствует себя индивидом, бренным явлением воли, которое может быть раздавлено малейшим ударом этих сил; и вместе с тем он чувствует себя вечным спокойным субъектом познания, который в качестве условия объекта является носителем всего этого мира. Отделяя себя от собственных волевых импульсов, созерцая мир в его обобщенных характеристиках, человек прозревает «тайную историю воли», он видит родственность «чистого» созерцания «чистой» необъективированной воле. Нечто человеческое обнаруживается в мировой воле. Однако искусство как средство очищения воли — удел немногих.

Путь к освобождению человека от пут воли открывает повседневность. Первый шаг на этом пути — признание других равными себе, чувство справедливости. Чувство справедливости рождает более глубокое чувство — сострадание, отождествление себя с другими. Когда эгоизм достигает высшей точки, мучитель начинает осознавать, что он еще и мученик. Человек начинает чувствовать себя и субъектом, и объектом воли. Однако сострадание только открывает дверь в свободу, для окончательного «поворота воли» необходим путь аскетизма — безбрачия, добровольной нищеты, ухода из мира.

В своей философии Ш. разрушает все барьеры между необходимостью и свободой, человеческим и нечеловеческим, желанием и разумом, которые служили каркасом классической философии Нового времени. Философия утрачивает черты академической дисциплины, философ начинает походить больше на пророка и поэта, нежели на ученого. Идеи Ш. послужили непосредственной предпосылкой возникновения такого направления, как «философия жизни»; философия Ш. повлияла на творчество Р. Вагнера, Ф. Ницше, Л. Толстого, Т. Манна.

Кириленко Г.Г., Шевцов Е.В. Краткий философский словарь. М. 2010, с. 440-442.

Вернуться на главную страницу Шопенгауэра

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС