ХРОНОС:
Родственные проекты:
|
Лев Шестов
Шестов Лев (псевд. Льва Исааковича (Иегуды Лейба) Шварцмана)
(31.01(12.02).1866, Киев - 20.11.1938, Париж) - философ и литературовед.
Родился в семье крупного коммерсанта-мануфактурщика, учился в киевской
гимназии, на физико-математическом, затем на юридическом факультете
Московского университета. Перевелся на юридический факультет Киевского
университета и окончил его в 1889 году. Диссертацию Шестова по рабочему
законодательству в России цензура к защите не допустила. С 1895 по 1914 годы
живет преимущественно в Швейцарии, но бывает и в России, участвуя в
деятельности Религиозно-философских собраний в Петербурге, Москве и Киеве.
Первая книга Шестова «Шекспир и его критик Брандес» вышла в 1898 году. После
этого появляется ряд произведений, из которых особенно значимы «Добро в учении
гр. Толстого и Ф. Нитше» (1900), «Достоевский и Нитше» (1903) и «Апофеоз
беспочвенности» (1905).
В начале 1-й мировой войны Шестов возвращается в Москву. Октябрь 1917 года он
не принимает и характеризует власть большевиков (см.: Что такое большевизм.
Берлин, 1920) как небывало реакционный и обманывающий народ деспотизм. С 1918
года - в Киеве; в 1919 году Шестов становится эмигрантом. С 1920 года - в
Женеве, с 1921 года - в Париже (Кламар), позднее и до конца жизни - пригород
Парижа Булонь.
В эмиграции опубликованы наиболее значительные работы Шестова - «Potestas
clavium» («Власть ключей») (Берлин, 1923; написана в 1915), «На весах Иова
(Странствования по душам)» (Париж, 1929), а также изданные в Париже после смерти
Ш. «Киргегард и экзистенциальная философия (Глас вопиющего в пустыне)» (1939),
«Афины и Иерусалим» (1951),« Умозрение и откровение (Религиозная философия
Владимира Соловьева и другие статьи)» (1964), «Sola fide - Только верою
(Греческая и средневековая философия. Лютер и церковь)» (1966; написана в 1911
-1914). За рубежом философ знакомится с Э. Гуссерлем, порекомендовавшим ему соч.
духовного «двойника» Ш. - С. Кьеркегора, с М, Хайдеггером (возможно, работа
Хайдеггера «Что такое метафизика?» (1929) явилась следствием их беседы), с М.
Шелером, А. Жидом и др. Он читает курс по русской религиозной философии в
Сорбонне, выступает с лекциями по французскому радио, печатается в журналах.
Хотя у Шестова преобладала идейная (но не душевная ) отстраненность от
национальной, от общезначимой религиозной и прочей социальной проблематики,
события 30-х годов, связанные с утверждением фашистского режима в Германии,
войной в Испании, со «злобой, охватившей мир» (Бердяев), ускорили, вероятно, его
смерть и явились одной из причин смягчения его антирационализма (разум способен
защитить человека от «зверского, животного произвола») и почти отрицательного
отношения к любви и добру (сожаление Шестова по поводу исповедования любимым им
Ницше «беспощадной жестокости к ближним»). Поэтому можно выделить менее
разумоборческий и более христианский последний период творчества Шестова - 30-е
годы.
В жизни же Шестова неизменно оставался и «беспросветно умным» (Розанов), и
«бездонно сердечным» (А. М. Ремизов). Первые его увлечения и первый
малозначительный период творчества (до 1895) в соответствии с духом времени были
связаны с социально-экономическими вопросами. Второй период (с 1895 до примерно
1911) можно определить как радикальный антропоцентрический поворот к философии
жизни и своеобразному богоискательству. Причем речь шла не о христианском Боге
(для него Бог добра - это «бог» с маленькой буквы), а о Боге Ветхого Завета,
который «выше сострадания, выше добра».
В 1911 году Шестов начинает работу над книгой «Sola fide - Только верою», в
которой определяющим было обращение к тайнам библейской веры. Название книги
связано со своевольным переводом М. Лютером («только верою») изречения ап. Павла
- «человек оправдывается верою». На религиозно-экзистенциальный перелом в
творчестве Ш. указывает и понимание смысла грехопадения: если в 1910 году оно
трактовалось как начало творческого сотрудничества человека (Адама) и Бога, то
позднее - как выбор но Дьяволу (Змею), выбор ограниченного человеческого разума
вместо выбора по Богу, выбора веры. Однако для Шестова всегда оставалась ценной
и скептическая установка («и даже бытие Бога еще, быть может, не решено»), что
позволяет сделать вывод о наличии у него двух основных взаимосвязанных установок
- скептической и религиозной. Причем, судя по воспоминаниям Б. Шлецера, Шестов
считал, что не верит в нем «именно худшее». Это «худшее» беспощадный
скептический реализм - уживалось с ожиданием и ощущением чуда, со страстной
религиозностью. Третий период творчества (с 1911 до начала 30-х годов),
насыщенный религиозно-экзистенциальными идеями, можно назвать «библейским»,
четвертый заключительный - 30-е годы.
Можно принять и более простое деление творчества Шестова — на период
философии жизни и богоискательства (до 1911) и религиозно-экзистенциальной
направленности. Для третьего периода был характерен усиливающийся теоцентризм в
сочетании с антропоцентризмом, причем богу Канта, Гегеля и др.
(«замаскированному безбожию») и богу католиков («гнусному идолу») Шестов
противопоставляет «живого Бога Библии», связываемого с абсурдом (однако добрый
произвол преобладает), с «ужасной тьмой» и «акосмией». Бога Шестов называет
различно: «бог», «боги», «Творец», «демиург», «Бог», «божество», «живая и
боязливая истина» и т. д. В Библии им отвергается все разумное, все законы,
включая 10 заповедей Моисея и Нагорную проповедь Христа (и поэтому учение
Шестова можно связывать и с антииудаизмом и антихристианством). Признается же
все иррациональное, чудесное, защищающее «живую жизнь». Таким же было отношение
философа к православию. Вера, в понимании Шестова, - вне общего, вне разума, вне
священника, вне церкви, даже в главном вне Библии. Она не посюстороння, а
потустороння, она там, где уже безумие, изначальная Божественная свобода и
переход от видимого к невидимому миру. Она есть абсолютно неразумная и
безосновная личная встреча с Богом избранного им человека, открывающая
«невозможные» возможности. Вера, в понимании Шестова обладает сверхъестественной
онтологической силой - творит чудеса, уничтожает зло. «Вера Священного Писания
определяет и формирует бытие». Главным врагом Шестова был в конечном счете не
земной разум, науки, разумная культура, не земное «немощное» добро, не любовь,
гармония, свет, а мировое зло в различных проявлениях - от чудовищного факта в
истории (отравление Сократа, сожжение еретиков) до несвободы и безнадежности
существования человека в мире необходимости или «Ничто». Поэтому он искал «новое
измерение мышления», открывающее «путь к Творцу», и находил его в вере и во
«введенном в мышление своеволии». По мнению Шестова, дикое своеволие
«подпольного человека» Достоевского, сумевшего разбудить сверхэмпирический
«иррациональный остаток» своей души, или «звериное рычание» бунтующего
библейского Иова только и ведут к истокам и корням жизни. Новое или «иное
измерение мышления», в понимании Шестова, - это состояние, когда «в душах
зашевелится первозданный хаос», вырвутся «бесчисленные самости... с их
неутоленными желаниями, неутешными скорбями», иными словами, он предполагает
пробуждение глубочайших витальных сил человека, дерзновенности и неслыханной
свободы. Это пробуждение, согласно Шестову, чрезвычайно трудно даже для
гениальных избранников (Плотина, М. Лютера) и означает разрыв с общим, с
эмпирическим миром, с собой как обычным человеком; «самое важное» приходит
«вдруг» и помимо расчетов и воли человека.
Люди претерпевают мучения, ужас, совершают злые, аморальные поступки,
проходят через ужасную тьму и погибель (Федотов говорил о «жестоком чистилище»
Шестова), но к последнему озарению и свету. В целом у Шестова по всем основным
философским проблемам преобладают антиаполлонические начала и трагическая
экзистенциальность. На экзистенциальный дух Шестов указывает также выделение
подлинных («демонических», сверх-эмпирических) и неподлинных («обывательских»)
периодов жизни людей, их уровней бытия и мышления, истин, связанных с действием
в человеке соответственно «центробежной» силы, влекущей к «Небу», к безумию и
смерти, и «центростремительной» силы, влекущей к «Земле». Понятие
«экзистенциальный» у Шестов означало «глубинно индивидуальный»,
«иррационально-религиозный», причем тесно связанный с «живой жизнью»
стремящегося к Богу эмпирического человека. Экзистенциальная философия, по
Шестову, - это философия жизни в сочетании с философией веры или философией
абсурда, т. е. произвола как Бога, гак и человека, избранного Богом. И она
направлена в отличие от философии безнадежного земного абсурда А. Камю именно
против земного абсурда. По мнению Шестова, то, что для Афин (греч. мудрость,
согласие с необходимостью) - безумие, то для Иерусалима (библейское откровение,
чудесное в Библии) - мудрость, и наоборот. Судьбы человеческие, в понимании
Шестова, «решаются на весах Иова, а не на весах умозрения». Защита «суверенных»
прав человека, его души, его «своеволия», бунта, дерзновения приводит Шестова к
противоречиям не только в онтологии - оценке и понимании Библии, Бога, мира
(приоритет чудесного, иррационального, загадочного, «темной» стороны), но и в
гносеологии - в «разумном измерении мышления» видится (за исключением его
нек-рой ценности для обычной жизни) только отрицательное: принуждение к разумным
истинам, усреднение и обобщение неповторимых живых явлений, бездуховность и
бесчеловечность, интегрирование человека в мир Ничто. Разум «утешит громы и
подавит вопли» (Бога, бунтующего Иова), а «знание отравит человеку радость бытия
и, через отвратительные и страшные испытания, подведет к порогу небытия».
В своей борьбе с «несоразмерными претензиями» разума Шестов не замечал
сложности природы и уровней разума, знания. Противоречива и этика Шестова,
высокогуманная по высшему счету и имморалистическая по счету земному.
Противоречива также антропология Ш., главным в которой является деление людей на
«живых», или «произошедших от согрешившего Адама», и «посредственных», или
«произошедших от внегрешной обезьяны». Первые - существа с качественно иным
зрением («вторым зрением»), волей (к утраченному раю), верой (в то, что они от
Бога), жизнью (дерзновенной), возможностью спасения, а последние - «нечестивы» и
даже достойны смерти. В заключительном периоде творчества это деление принимает
более гуманный характер - люди от «безгрешного Адама», с божественной душой
райского человека, и люди от «согрешившего Адама», с живой человеческой душой.
Наряду с этим у Шестова наблюдается менее заметное вначале и усиливающееся к
концу творчества отрицание деления людей на первых и последних и признание за
каждым человеком особой «миссии» в мире.
Радикализм, свойственный многим идеям Шестова, в его антропологии особенно
проявляется в абсолютизации человеческой индивидуальности: «метафизические» (т.
е. сверхъестественные, духовные) судьбы людей столь различны, что меньше
различий между человеком и «кочаном капусты» или «скалой», чем между отдельными
людьми. Шестов предполагает множественность бесконечно неповторимых людей,
происходящих из множественности совершенно различных миров, вероятно и «иных»,
т. е. сверхъестественных, миров. Радикален Шестов и в своем выборе «максимума
метафизики», предполагающего совершенно особые философские способности, а также
вечную непроницаемость и бездонную чудесность мира, человека и Бога.
«Метафизик», как существо «иных миров», способен прорваться сквозь «щели бытия».
Необходимые элементы философствования, согласно Шестову, - это парадокс,
безосновное суждение, невиданный скепсис. И такое философствование, по мысли
Бердяева, было для Шестова «делом жизни и смерти», т. е. предельно серьезной
личной борьбой за приближение к «последним тайнам» человека, мира и Бога. При
этом Шестов не боялся проявить чрезмерную субъективность толкования учений
(например, умаление христианских идей Достоевского и Толстого), внимание ко
всякого рода «глупости», «ненужному», «ужасному», как и 3. Фрейд (но у Шестова
это «ненужное» ведет к Богу). Философ избрал асистемное, афористическое
философствование, проникнутое духом глубочайшего парадоксального вопрошания.
Хотя у него есть и достаточно логически стройные произв., например «Афины и
Иерусалим».
Значительное место в философии Шестова занимает своеобразная интерпретация
процесса и смысла первого грехопадения - оно оказывается истоком страданий и
неистинности человека, ложных ценностей (разума, общей морали и т. д.), мирового
зла. Смысл грехопадения составил основу онтологии, антропологии, частично и
гносеологии, этики Шестова. И хотя тайна грехопадения, согласно Шестову,
является «величайшей» и непознаваемой, тем не менее философ объясняет ее как
спровоцированное Дьяволом (Змеем) отпадение от Бога. Дьявол внушил абсолютно
свободным и мудрым райским людям беспричинный страх перед «пустым небытием»,
разрастающимся вследствие этого, покоряющим все сущее и даже способным
соперничать с Творцом. Человек утрачивает все божественные качества (в т. ч. и
всемогущество) и приобретает все человеческое. Ничто же, ставшее могущественным
Нечто, воплощается в виде Необходимости (любых закономерностей), Этического
(замены райского добра на «наше немощное добро и наше всеуничтожающее зло»),
вечности (необратимости и бессмысленности времени).
Главные причины грехопадения, по Шестову, - это влияние Змея, действие Ничто,
желание человека жить «своим умом» и особенно знание как проявление
человеческого разума. Выбор знания, согласно Шестову, - выбор дьявольский,
греховный, ведущий к искажению души и жизни «разумного» человека, к утверждению
в мире зла. Поэтому «живой» человек стремится к «безумию», на «окраины» жизни, к
сверхъестественной мудрости, свободе и могуществу. «Разумного» человека, не
борющегося за невозможное, Шестов понимает очень широко - от обывателя до
христианского мистика. «Живой» человек - по и Орфей, спускающийся в Аид, и Иов,
добивающийся «повторения», и Толстой, созидающий новые миры. Именно им доверена,
по Шестову, борьба за благое и радикальное преобразование мира и человека в
направлении первозданной райской чистоты, свободы, мудрости и добра, за
претворение «своеволия в истину».
Мистика Шестова противостояла идеям «Афин» - идеям материализма, атеизма,
рационализма, позитивизма, гедонизма и др. Он хотел, как пророки и апостолы, как
Ницше и Достоевский, участвовать в вечной борьбе «о месте и назначении человека
в мире, о его правах и роли во вселенной», причем величайших, соизмеримых с
правами и ролью Творца. А этим Хозяином мира, Хозяином над законами, стоявшим
рядом с Творцом, был безгрешный Адам. И возвратить человеку всемогущество и
свободу может только вера. Шестов продолжил ту линию в истории философии и
богословия, которая представлена Тертуллианом, М. Лютером, С. Кьеркегором,
Достоевским, Ф. Ницше и в которой он подчеркивал религиозно-иррационалистические
мотивы. Многозначность и адогматичность его идей привели к заметному их
непониманию у философов. Так, Булгаков говорил о «плоскостном» восприятии у
Шестова, Бердяев - о неясности отношения Шестова к человеку (защищает или
«восстает против человека») И его влияние на др. мыслителей было скорее, по
определению Ж. К. Маркадэ, «подземным» - на творчестве А. Мальро, Ж. Батая, И.
Боннефуа, на А. Камю, который спорил с Шестовым в «Эссе об абсурде». Э. Ионеско
видел в Шестове «великого забытого мыслителя» и своего учителя. Одна из наиболее
удачных оценок творчества Шестова принадлежит Г. В. Адамовичу, говорившему о
неисчерпаемости его книг и о невозможности ответов на его вопросы, под которыми
«хаос шевелится».
В. Л. Курабцев
Русская философия. Энциклопедия. Изд. второе, доработанное и дополненное.
Под общей редакцией М.А. Маслина. Сост. П.П. Апрышко,
А.П. Поляков. – М., 2014,
с. 776-778.
Сочинения: Соч.: В 2 т. М., 1993; Добро в учении гр. Толстого и Ф. Нитше
(Философия и проповедь). Спб., 1900; Достоевский и Нитше (Философия трагедии).
Спб., 1903; Апофеоз беспочвенности (Опыт адогматического мышления). Спб., 1905;
Умозрение и откровение (Религиозная философия Владимира Соловьева и другие
статьи). Paris, 1964; Sola fide - Только верою. Париж, 1966; Киргегард и
экзистенциальная философия (Глас вопиющего в пустыне). М., 1992.
Литература: Булгаков С. Н. Некоторые черты религиозного мировоззрения Л. И.
Шестова // Современные записки. 1939. № 68; Бердяев Ы. А. Древо жизни и древо
познания // Путь. 1929. № 18; Ерофеев В. Остается одно: произвол // Вопросы
литературы. 1975. № 10; Баранова-Шестова Н. Жизнь Льва Шестова: В 2 т. Париж,
1983; Лашов В. В. Гуманизм Льва Шестова. М., 2002; Курабцев В. Л. Миры свободы и
чудес Льва Шестова (Жизнь мыслителя, «сгранствования по душам», философия). М.,
2005; Визгин В. П. Лев Шестов и экзистенциальная мысль // Философские науки. №
7,2006; Baranoff N. Bibliographie des oeuvres de Leon Shestov. P., 1975; Perkins
R. Shestov Lev, Kierkegaard and the Existential Philosophy // Library Journal.
N. Y. 1.4.1970; Piron G. Leon Chestov - philosophe du deracinement. La genese de
l'oeuvre. L'Age d'Homme. Lausanne, 2010.
Вернуться на главную страницу
Шестова
|
