Нечаев Сергей Геннадиевич

1847-1882

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

ХРОНОС:

В Фейсбуке

ВКонтакте

В ЖЖ

Twitter

Форум

Личный блог

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Сергей Геннадьевич Нечаев

Во втором томе «Истории царской тюрьмы» указывалось, что к началу 70-х годов лишь один Бейдеман был узником Алексеевского равелина. 28 января 1873 г. в этот же равелин был заключен новый политический узник, имя которого было широко известно в то время в революционном движении — это был Сергей Нечаев. Для нас дело этого узника представляет

[189]

выдающийся интерес не только в истории царской тюрьмы, но и в истории царского «правосудия». Отдельные черты этого правосудия были выявлены нами в первом и втором томах «Истории царской тюрьмы» и во второй главе этого тома. Мы видели грубую, ничем не прикрытую заинтересованность Екатерины II, когда она расправлялась с Радищевым, Новиковым, Кречетовым, княжной Таракановой и другими узниками Петропавловской и Шлиссельбургской крепости. Мы видели превращение императора Николая I в сыщика, следователя, судью и палача по делу декабристов и петрашевцев. Мы узнали в процессе Чернышевского об использовании подлогов, фабрикации фальшивых документов и вербовке лжесвидетелей. Всегда в этих случаях именем судебного приговора по указу «его величества» прикрывался произвол жестокой расправы самодержавия со своими врагами.

В процессе Нечаева царская власть не постеснялась повторить то, что она проделывала в предшествующих политических процессах: совершить ряд обманов и грубых насилий и заменить состоявшийся суровый судебный приговор еще более жестоким произволом державной воли.

 Нечаев, угодливо арестованный швейцарским правительством и выданный русскому правительству 1 как уголовный преступник, был приговорен к 20 годам каторжных работ, но Александр II росчерком пера заменил ссылку в Сибирь заключением в Алексеевский равелин и вместо 20 лет собственноручно написал «навсегда», подчеркнув это так безнадежно звучащее слово (см. § 9).

Процесс Нечаева был одним из самых крупных в эпоху 70-х годов. Личные качества Нечаева, его железная воля и талант пропагандиста выдвинули его процесс, а затем и его десятилетнее пребывание в Алексеевском равелине на первое место в истории 70-х годов. В историю Алексеевского равелина он вписал необычные страницы своим поразительным успехом пропаганды среди жандармов равелина, он завязал регулярные сношения через жандармов с партией «Народная воля». В стенах равелина он занимался тем же, за что попал в равелин. Его сношения с комитетом партии «Народная воля» были исключительным явлением во всей истории этого политического застенка. Но за время пребывания Нечаева в крепости были и другие факты, доказывающие его исключительный характер. Например, ни раньше, ни позднее не было случая такого про-

_____

1. ЦГИА в Москве, дело III отделения, 3 экспедиция, 1869—1873 гг., № 116, часть V, «О расходах по доставлении Нечаева в С.-Петербург».

[190]

должительного заковывания в ножные и ручные кандалы, как это было применено к Нечаеву: он был закован в ручные кандалы более двух лет. Точно так же мы не знаем других случаев, чтобы ставился специальный часовой под окном одиночной камеры равелина, как это было сделано в отношении Нечаева. Только о нем одном доставлялись шефу жандармов еженедельные доклады вместо обычных месячных ведомостей с фамилиями содержащихся узников. Все это показывает, что пребывание Нечаева в равелине дало для истории царской тюрьмы немало материала.

 Переходя к описанию пребывания Нечаева в Алексеевском равелине, мы имеем все основания сказать, что условия этого пребывания составили историю самого равелина за 70-е годы. Хотя в эти же годы там содержался и Бейдеман, но историю равелина «делал» один Нечаев. Никогда не была так кипуча и разнообразна событиями жизнь равелина, как при Нечаеве, а между тем в это время почти два десятка камер пустовало. Дошедшие до нас архивные материалы, собранные Щеголевым после Октябрьской революции и опубликованные им в обширной статье, исчерпывающе знакомят нас с этим периодом истории равелина 1.

 Нечаев вошел под своды Алексеевского равелина 28 января 1873 г. Комендант крепости дал смотрителю специальную инструкцию об условиях содержания нового заключенного в крепости. В ней не только повторялись прежние правила о хранении ключей от камер, о входе сторожей в камеры лишь в присутствии смотрителя, о наблюдении за прочностью замков, решеток и пр., но делались и новые добавочные предписания. Новшеством явилось предписание коменданта ставить на ночь часового к окну с наружной стороны камеры Нечаева. Эта предосторожность была, конечно, излишней, так как в истории равелина не было ни одного случая побега из этой крепости. Но распоряжение коменданта показывает, какое значение придавалось охране нового узника. В целях самой строгой охраны заключенного инструкция требовала на каждый вывод Нечаева из камеры на прогулку или в баню разрешение коменданта и напоминала смотрителю, чтобы и он сам не выходил из крепости без такового.

 Этим не исчерпывались принятые комендантом меры предосторожности и предотвращения побега Нечаева или сношения с ним посторонних лиц. В марте 1873 года были установлены

_____

1. См. П. Е. Щеголев, Алексеевский равелин, М„ 1929, стр. 188- 376, см. также «Нечаев в равелине», Красный архив, тт. IV, V, VI.

[191]

для равелина четыре новых должности так называемых присяжных унтер-офицеров. Для Петропавловской крепости двенадцать таких должностей были введены еще 23 февраля 1870 г., три года обходились в равелине без этих «присяжных», но заключение в равелин Нечаева вызвало у осторожного коменданта и у III отделения решение использовать и этих новых стражников. По своему служебному положению они являлись наблюдателями за часовыми и ответственными перед смотрителем за точное исполнение всех правил равелина. Вместе с тем они до некоторой степени служили контролем над самим смотрителем. На их обязанности лежало находиться в камере заключенного всякий раз, когда туда входили лица, имеющие на то право. Только по особому распоряжению смотрителя «присяжный» должен был выйти из камеры заключенного при посещении ее другим лицом.

 III отделение, охраняя Нечаева в Алексеевском равелине, пошло еще дальше. В добавление к обычным месячным ведомостям о заключенных в равелине шеф жандармов приказал, как говорилось выше, доставлять ему каждую неделю сведения о Нечаеве за истекшие 7 дней. Это также было новшеством, так как таких донесений ни о ком ранее не делалось. Их не делалось ни о ком и позднее, вплоть до закрытия равелина.

 К сожалению, Щеголеву удалось найти лишь некоторые из указанных еженедельных донесений. Это тем более обидно, что они дают обильный материал о пребывании Нечаева в равелине.

 Первое из этих донесений охватило время с 2 по 9 февраля. В нем сообщалось, когда заключенный вставал утром и ложился вечером. Сообщалось, что в течение всего дня он читает «Военный сборник» за 1869 год, часто ходит по комнате и редко ложится на кровать. Отмечались даже мелкие подробности, как, например: «В последнее время стал более приветлив, лицом веселее и начал смотреть в глаза, тогда как прежде избегал встреч, отвечал отрывисто, резким тоном, с опущенными глазами и понуренной головой». Очень подробно и собственными словами Нечаева передана в донесении просьба Нечаева, заявленная им на словах смотрителю, о предоставлении ему книг и письменных принадлежностей для научной работы. Он мотивировал это боязнью сойти с ума без всякой работы. Второе донесение за неделю, с 9 по 16 февраля, снова повторяло сведения, когда Нечаев ложился спать и когда вставал. Опять сообщалось о чтении «Военного сборника» уже за 1870 год, о хождении по камере, о хорошем сне и аппетите. Оба эти донесения были доложены царю. Это дает основания предполагать,

[192]

что от него самого исходила мысль об этих еженедельных до кладах о заключенном. Подтверждением нашего предположения служит тот факт, что донесения пересылались царю даже за границу. Можно удивляться такому интересу Александра II к человеку, запертому им навсегда в стенах равелина.

 Письменные принадлежности и затребованные книги Нечаев получил через месяц. Нужные ему сочинения на русском и иностранном языках закупались для него в книжном магазине.

Письменные принадлежности давали возможность Нечаеву делать выписки из прочитанных книг и заниматься литературной работой. Так продолжалось три года. В первых числах февраля 1876 г. у Нечаева были забраны не только принадлежности для письма, но и все то, что он успел написать за три года своего заключения. Такова была воля Александра II. Нечаев был лишен предоставленного ему права чтения за обращение к царю с просьбой о пересмотре его дела. В своем прошении Нечаев настаивал на полной незаконности судебного приговора, на неправильности выдачи его швейцарским правительством, подчеркивал ручательство царя «своим императорским словом» перед швейцарским правительством за правильность и «беспристрастность суда» и напоминал, что тогда же, во время суда, он отказывался признать его правильность и назвал Московский окружной суд «Шемякиным судом». Не забыл Нечаев напомнить царю слова его указа о правде и милости в судах.

 Ни содержание обращения узника к царю, ни самый тон его не могли быть приятны тому, по чьему указу был совершен этот «Шемякин суд». Но кара, постигшая автора записки, была чрезмерно жестокой. Душевное равновесие Нечаева было совершенно нарушено. В первую же ночь после отобрания у него бумаг он разразился криками и бранью и выбил из окна своей камеры 12 стекол. За это на него надели смирительную рубашку, привязали к кровати, а затем заковали в ножные и ручные кандалы. В ножных кандалах он оставался три месяца, а ручные были сняты с него через два года.

 Отобранные у Нечаева бумаги были изучены в III отделении и по повелению царя сожжены, но с их содержанием нас знакомит до некоторой степени докладная записка об их просмотре, составленная для шефа жандармов и, очевидно, для самого царя. Из нее видно, чем занимался Нечаев в своей одиночной камере. Приходится пожалеть, что это творчество узника не сохранилось. Оно представляло бы особый интерес и для истории Алексеевского равелина, так как среди уничтоженных произведений был очерк «Впечатление о тюремной жизни (живая могила)». Содержание этого очерка в записке не приведено,

[193]

но само его заглавие говорит о многом. Среди других работ автора названы «Письмо из Лондона», «Политические думы», «О задачах современной демократии» и статья «О характере движения молодежи в конце 60-х годов». Среди уничтоженных произведений было значительное число беллетристических, в том числе романы из жизни эмигрантов, из быта студенческих кружков, из времен падения второй империи во Франции и др. Автор докладной записки особо отметил наброски Нечаева: «В царстве буржуазии» — падение Коммуны — и «В бельэтаже и мансарде» — приготовление к действию интернационалки (так в подлиннике.— М. Г.). Наибольшее число бумаг пришлось на записи в связи с прочитанными книгами. Автор докладной записки пытался дать и характеристику личности Нечаева. Характеристика включает в себя большей частью отрицательные черты, но вместе с тем подчеркивает изумительную настойчивость и силу воли Нечаева.

 Эти последние качества Нечаев особенно проявил в борьбе за право чтения книг и пользования письменными принадлежностями. III отделение, хотя и предоставляло узнику немецкие и французские книги, но сделало смехотворную попытку снабдить его книгами религиозного содержания. Так, в марте 1878 года III отделение предложило коменданту «незаметным образом» подложить в камеру Нечаева книги духовного содержания. Эта попытка вызвала резкое раздражение Нечаева на целый день. Раздражение возросло еще и потому, что книг для чтения у него почти совсем не было, а присылавшиеся из III отделения не удовлетворяли его ни по количеству, ни по качеству.

После одной из таких присылок сильный духом Нечаев был даже доведен до слез, как об этом сообщил смотритель. Он целый день не принимал пищи. Уже несколько лет лишенный бумаги, он прибегнул к оригинальному протесту. В апреле 1880 года на стене своей камеры он написал обращение к Александру II. По словам коменданта, оно было нацарапано чайной ложкой на стене, окрашенной охрой, а по словам «Вестника народной воли», написано кровью. В этом обращении он писал, что III отделение, лишая его новых книг и журналов, обрекает его на безумие, и заканчивал так: «Я уведомляю вас, государь, что III отделение канцелярии вашего величества может лишить меня рассудка только вместе с жизнью, а не иначе».

 В то же время Нечаев начал голодовку, продолжавшуюся 5 суток и закончившуюся его победой. Ему было доставлено 10 иностранных книг и каталог французских книг. Он продолжал борьбу и дальше, понимая, что прекращение этой борьбы вызовет задержку в доставке новых книг. Его настоянию буду

[194]

щие узники равелина были обязаны приобретением для библиотеки равелина книг на сумму около 700 руб. 1. Но и эта присылка не уменьшила энергии Нечаева в борьбе за чтение книг.

 Совсем не достиг успеха Нечаев в борьбе за возвращение ему письменных принадлежностей и бумаг. Запрещение царя осталось в силе. Когда была сделана попытка снабдить узника вместо бумаги грифельной доской, он написал на этой доске свой протест и отправил ее обратно коменданту, а свои записи пытался делать на стене камеры. В августе 1880 года на листе бумаги, выданном ему для составления списка книг для чтения, он написал обращение в департамент государственной полиции с протестом против не удовлетворявшей его доставки книг и запрещения с 1876 года письменных занятий. Он написал, что проводит «скучно мучительные дни хождения из угла в угол по каземату, как зверь в своей клетке», а еще более мучительные ночи «в слушании безумных воплей несчастного соседа, доведенного одиночным заключением до ужасного состояния», и боится, что такая же участь ждет и его. Он не получил письменных принадлежностей из департамента полиции, но сумел получить их от охранявших его часовых. На этом совершенно исключительном факте мы и остановимся.

 В самом деле, нет ничего более поразительного, чем превращение часовых строжайшей государственной тюрьмы Алексеевского равелина в пособников узника при установлении его сношений с внешним миром. Этот факт становится тем более удивительным, что заключенный сносился с исполнительным комитетом партии «Народная воля», что эти сношения продолжались несколько месяцев и велись самым регулярным образом. При этом не один и не двое часовых равелина сделались пособниками тайной переписки, а значительное число их. Можно сказать, что охрана равелина оказалась под начальством Нечаева. В задачи истории царской тюрьмы не входит выявление талантов Нечаева как пропагандиста, поэтому скажем только, что он

_____

1. ЦГИА в Москве, дело департамента полиции, III делопроизводство, № 8, 1881. «По содержанию государственных преступников в СПб. крепости и по другим предметам, к сему относящимся».

В 1881 году в Алексеевский равелин было переслано много книг, указания на которые не встречаются в мемуарах бывших узников этого равелина. Например, были посланы сочинения Гете, Писемского, Достоевского, Толстого, Григоровича, Майкова, Байрона, Шиллера, Лермонтова, Потехина, Станюковича, Диккенса, Добролюбова, Шпильгагена, Белинского, Островского, Жуковского, Шлоссера и др. Эти книги вошли в список книг библиотеки Алексеевского равелина. Вероятно, с 1882 года пользование узником этими книгами прекратилось.

[195]

действовал с упорством, энергией и настойчивостью, применяя разнообразные подходы к каждому человеку.

 Напоминаем, что инструкция равелина запрещала часовым отвечать на какие бы то ни было вопросы заключенных. При таких-то условиях Нечаев заставил часовых не только говорить, но и действовать. Связь Нечаева с часовыми началась с 1877 года.

Узник сумел так расположить некоторых из них в свою пользу, что они стали приносить ему купленные на собственные деньги газеты или что-нибудь из пищи. В своих сношениях с часовыми Нечаев проявил себя политическим пропагандистом, каким он и был до ареста. Он говорил о тяжелом положении крестьян и солдат, о предстоящей революции, об отобрании земли от помещиков для раздела ее между крестьянами, о передаче фабрик и заводов рабочим. Сам Нечаев в письме к исполнительному комитету партии «Народная воля» так характеризовал солдат, среди которых вел пропаганду «...в бога они не верят, царя считают извергом и причиной всего зла, ожидают бунта, который истребит все начальство и богачей и установит народное счастье всеобщего равенства и свободу».

 Первоначально Нечаев установил сношения с вновь заключенным в равелине 28 ноября 1879 г. Мирским, стрелявшим в шефа жандармов Дрентельна. Позднее при помощи тех же часовых он установил сношения со Степаном Ширяевым, заключенным в равелин 10 ноября 1880 г. по процессу 16-ти. От этого последнего он узнал нужные ему адреса, и вскоре из Алексеевского равелина к революционерам на свободе и от них к узнику в равелин начала регулярно поступать корреспонденция. Таким образом, через 7 лет после того, как Нечаев был заключен в равелин, где для его содержания были установлены исключительные меры предосторожности, рушились все преграды, отпали все запреты и фактически началось сношение Нечаева с волей.

 Совершенно изменилась жизнь Нечаева в равелине. Он с захватывающим интересом относился к работе среди солдат и жандармов. Стала интересна и жизнь этих сторожей равелина. В дежурной комнате они обсуждали политические вопросы, читали прокламации и свежие номера «Народной воли», даже учились шифрованному письму. Они охраняли Нечаева от неприятных неожиданностей, когда тот писал свои записки на волю. Сам узник использовал отдельных жандармов и часовых по-разному. Одним он поручал сношения и внутри и вне равелина, другим — только сношения внутри равелина с заключенными Мирским и Ширяевым. Ни один из этих жандармов и часовых не оказался предателем. Гнуснейшую роль предателя выполнил

[196]

Мирский, который также был узником равелина. Он совершил это предательство, выдав тайну готовившегося побега Нечаева.

 В своих письмах из равелина Нечаев касался нескольких тем. Он не только обдумывал планы побега, но и составлял проекты различных способов революционного воздействия на широкие народные массы. Практического значения его проекты не получили не только потому, что они были очень спорны с точки зрения революционной этики партии «Народная воля», но и потому, что исполнительный комитет «Народная воля» был в то время занят подготовкой покушения на жизнь Александра II. Сам Нечаев признавал, что приготовлению к такому покушению должны быть отданы все силы партии и что только после этого может быть начато дело его освобождения из крепости.

 Разгром правительством партии «Народная воля» после 1 марта 1881 г. оставил Нечаева в стенах равелина. Вскоре совершилось предательство Мирского. Можно предположить, что Нечаев был сдержан в своих сношениях с Мирским, который и не был в курсе подробностей сношения Нечаева с волей и не знал точно, как должен был совершиться побег из равелина. По-видимому, Мирский делал свои сообщения постепенно и начал их с доноса о будто бы возможном нападении на равелин с реки. Во всяком случае комендант крепости узнал о возможности побега раньше, чем о том, что команда равелина находится на стороне Нечаева.

Начиная с 16 ноября в течение целого месяца комендант предпринимал меры предосторожности против побега из равелина, но не подозревал никого из своих подчиненных в каких-либо отступлениях от правил службы.

 В половине декабря в равелине произошло небывалое событие: все жандармы, в числе 5 унтер-офицеров и 29 рядовых, были арестованы и сами оказались узниками Петропавловской крепости. Одновременно была смещена вся остальная команда (не менее 75 человек) и отстранен от должности смотритель равелина. Постепенно возрастая, число арестованных жандармских унтер-офицеров и рядовых достигло 681. Таковы были в цифрах итоги деятельности узника, который по первоначальным планам правительства должен был содержаться в равелине в исключительно строгих условиях. Когда Александру III была представлена докладная записка по этому делу, он сделал на ней следующую надпись «Более постыдного дела для военной

_____

1. В использованном нами архивном деле ЦГИА в Ленинграде, фонд управления коменданта СПб. крепости по Алексеевскому равелину, № 219, 1881 —1884 гг. «О беспорядках в Алексеевском равелине», на 561 листе, указана другая цифра арестованных жандармов, а именно 42.

[197]

команды и ее начальства, я думаю, не бывало до сих пор». Такое содержание резолюции показывало степень раздражения и вместе с тем требовало, чтобы виновным не было пощады.

 Преданные суду 24 человека были осуждены за несоблюдение особых обязанностей караульной службы, и 19 человек были признаны виновными в государственном преступлении. Приговором военного суда подсудимые были присуждены к различным наказаниям и в том числе в дисциплинарные батальоны. Смотритель равелина был приговорен к ссылке на житье в Архангельскую губернию, а его помощник Андреев заключен в Екатерининскую куртину на восемь месяцев 1.

 Хотя все без исключения преступления осужденных были связаны с деятельностью Нечаева, на суд он доставлен не был, фамилия его не была названа, вместо нее постоянно упоминалось «арестант Ne 5». Камера Нечаева была под номером 5 и была тем местом, откуда исходили и куда сходились все пути сношения с волей и где узник вел энергичную работу.

 После обнаружения деятельности Нечаева он 29 декабря 1881 г. был переведен в камеру № 1. Она находилась в так называемом малом коридоре лицевого фасада. Этот коридор был совершенно изолирован от большого коридора. В нем были три камеры, из которых одна — N 2 — была дежурной комнатой жандармов. Таким образом, была исключена возможность сношения с другими заключенными в какой бы то ни было форме. Нечаева перестали выводить даже на прогулки. После рассмотрения в военном суде дела по обвинению жандармских унтер-офицеров и рядовых равелина (с начала июня) директор департамента полиции Плеве уведомил коменданта, что министр внутренних дел нашел совершенно правильным одеть Нечаева в каторжную одежду, давать ему простую пищу и лишить чтения книг, кроме евангелия и библии.

 Правительство нашло «совершенно правильным» ускорить смерть Нечаева. Уже через пять с половиной месяцев оно добилось этого. 21 ноября 1882 г. Нечаев умер. Ночью его тело было тайно вынесено из камеры, где он был заживо погребен, и передано полицейскому приставу для погребения как труп «неизвестного» на кладбище вне крепости.

 Царское правительство сделало все возможное, чтобы убить Нечаева. Умерщвление Нечаева администрацией равелина было вполне сознательным. Это документально подтверждается доне-

______

1. ЦГИА в Ленинграде, дело управления коменданта СПб. крепости, № 227, 1882—1883 гг. «О предании военно-окружному суду чинов Алексеевского равелина»

[198]

сением тюремного врача, который лишь за 12 дней до смерти Нечаева нашел необходимым предоставлять ему ежедневную прогулку и для лечения по полбутылке молока. Трудно предположить, чтобы тяжко больной узник мог прогуливаться. Лишение прогулок в течение долгого времени и скудная пища в условиях полной изоляции привели узника к смерти.

О жизни Нечаева после суда над часовыми и перевода его в камеру № 1 в малом коридоре сведений почти нет. Нужно полагать, что заключенный особенно тяжело переносил свою полную изоляцию, так как перед этим его жизнь в равелине была наполнена и общением с волей, и пропагандой среди часовых, и чтением книг.

Почти 10 лет заточения Нечаева в Алексеевском равелине вписали, как мы видели, совершенно особую страницу в историю равелина. Ее особенность заключается в том разрушении жестокого режима, которого узник добился не от высшего начальства крепости, не от министра, не от царя, а от солдат и жандармов равелина. Удесятеренная жестокость этого режима после осуждения солдат и даже сознательное доведение тюремной администрацией Нечаева до преждевременной смерти не уничтожают этой особенности.

[199]

Цитируется по изд.: Гернет М.Н. История царской тюрьмы. Том третий. 1870-1900. М., 1961, с. 189-199.

Вернуться на главную страницу Нечаева

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС