Мережковский, Дмитрий Сергеевич

1865-1941

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

ХРОНОС:

В Фейсбуке

ВКонтакте

В ЖЖ

Twitter

Форум

Личный блог

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Дмитрий Сергеевич Мережковский

МЕРЕЖКОВСКИЙ Дмитрий Сергеевич (1865-1941) — русский религиозный философ, писатель, литературный критик. Его философские взгляды выражены в работах «Лев Толстой и Достоевский», «Грядущий Хам», «Не мир, но меч», «Тайна трех», «Тайна Запада, Атлантида и Европа», «Иисус Непознанный», а также в трилогии «Христос и Антихрист», написанной в форме романа культуры, куда входят «Смерть богов (Юлиан Отступник)», «Воскресшие боги (Леонардо да Винчи)», Антихрист (Петр и Алексей)».

Главный предмет размышлений М. — возможность достижения социальной справедливости, основанной на идее христианства как религии любви и свободы. Сближаясь с Вл. Соловьевым в постановке проблемы, мыслитель пытается проложить свой путь к ее решению. Сущность современных конфликтов, по М„ заключается в антиномичности мира культуры, в столкновении противоположных начал, исторически в нем заложенных. Опираясь на ницшеанское противопоставление эллинизма («олимпийского») и христианства («галилейского»), М. создает универсальную схему историко-культурного процесса, в котором, по его мнению, противоборствуют язычество и христианство, власть Земли и власть Неба, дух и плоть, Христос и Антихрист, Богочеловек и человекобог, личность и коллективность, бытие и небытие, творческая созерцательность и заурядный повседневный прагматизм.

Каковы перспективы человеческой истории, культуры и, главное, как чело-веку жить в пространстве взаимоисключающих противоположностей, загадочных даже для индивидуального бытия с его причастностью «тайнам духа и тайнам плоти»?

Путь синтеза, достижимый в спекулятивной философии, опровергается внутренней логикой жизни. Трагические герои трилогии М. как бы иллюстрируют этот факт: попытка Юлиана возродить язычество обречена: он пришел слишком поздно; Леонардо да Винчи, пытавшийся синтезировать христианство, искусство, науку, пришел слишком рано; столкновение Петра и Алексея трагично: всё уже установилось и они оба «без вины виновны».

Симпатии самого М. на стороне язычества с его культом полновесной телесности, искусством, пережившим века. Но очарованию «мраморного тела Эллады» не хватает пульсирующей сиюминутности жизни, ее духовности. На этом фоне испепеляющая духовность христианства, покорившего языческий мир, экстаз вечного напряжения духа, аскетика еще дальше уводят от теплоты человеческого мира, самой жизни. Трагизм языческого и христианского пафоса — в чрезмерности плоти и чрезмерности духа. Поэтому М. делает вывод: эстетически жить нельзя, эстетически можно только умереть; в этом заключается правда «реализма жизни». Единственный выход — продолжить дело Леонардо да Винчи, начатое в эпоху полуязыческого Ренессанса, с тем чтобы появилась новая религиозная культура христианского Возрождения. Для этого необходимо реформировать существующую церковь, неспособную решать современные проблемы («Богословы слишком привыкли к христианству. Оно для них серо как будни»).

В 1901 г. М. и 3. Гиппиус организова-ли «Религиозно-философские собрания», где обсуждались возможности формиро-вания «нового религиозного сознания», необходимого для развития культуры, на основе христианского творчества, пере-смотренной церковной догматики и «Нового Откровения», освящающего и плоть, и дух. В результате окончательного слияния преобразованной религиозной жизни с жизнью мирской, считал М., история придет к концу и человечество вступит в «сверхисторическую» стадию. Неохристианские идеи (веру в Третий Завет, в грядущее царство Духа, которое придет на смену современному царству Христа, на смену Второму Завету) М. связывал с надеждами на единую церковь. Иерархи православия к М. относились настороженно: в нем увидели русского Лютера, реформатора церкви. Так начался долгий путь М.-утописта.

Столкнувшись с религиозным индивидуализмом исторического христианства, М. предлагает всем и каждому, кто идет по пути «личного спасения и личного делания», переориентироваться на вселенскую церковь как реально-земную коллективность (всечеловеческое «мы»), в религиозной общности которой только и может произойти становление творческой личности. Бог, повторяет М., существует лишь в общественности, в человечестве. Поэтому всякое неискаженное «я» может родиться только в «мы». Смысл и задача религиозно-мистической утопии в том, чтобы подчинить личность религиозной общественности (коллективной реальности, а не традиционно-православной соборности, носящей религиозно-символический характер). Только в рамках тотальной христианизации общества, в процессе совершенствования мира можно приблизиться к царству земной справедливости.

Неохристианское учение М. не было принято русской интеллигенцией ни в России, ни в русской эмиграции. В последний период жизни главной темой творчества М. и смыслом его жизни была борьба с большевизмом, в котором он видел Антихристову силу. Чуткость мыслителя к кризисным состояниям эпохи, необычайно широкая эрудиция и утонченность вкуса литературного критика позволяли М. оставаться одним из самых творческих и стимулирующих умов для современной ему России.

Кириленко Г.Г., Шевцов Е.В. Краткий философский словарь. М. 2010, с. 221-222.

Вернуться на главную страницу Мережсковского

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС