ХРОНОС:
Родственные проекты:
|
Григорий Порфирьевич Исаев
Исаев Григорий Прокофьевич (10.I.1857 - 25.III.1886) - русский
революционер-народник, член Исполнительного комитета "Народной воли".
Происходил из разночинцев. Учился в Петербургском университете и
Медико-хирургической академии. В 1878-1879 годы участвовал в студенческом
движении. Весной 1879 года вступил в террористическую группу "Свобода или
смерть", затем в "Народную волю". Был техником партии: готовил динамитные
снаряды, участвовал в подготовке покушений на царя под Москвой, в Одессе,
Петербурге. Арестован в апреле 1881 года. В 1882 году присужден по "процессу
20-ти" к смертной казни, замененной бессрочной каторгой. Умер от туберкулеза
в Шлиссельбургской крепости.
Б. С. Итенберг. Москва.
Советская историческая энциклопедия. В 16 томах. — М.: Советская
энциклопедия. 1973—1982. Том 6. ИНДРА - КАРАКАС. 1965.
Исаев, Григорий Порфирьевич (1857-1886). Студ. Мед.-Хир. акад. В мае 1879
г. вступил в террористическую группу "Свобода или смерть". Член И. К. "Нар.
Воли". Как техник, принимал участие в ряде покушений: под Москвой, в Одессе
в 1880 г. и 1 марта 1881 г., закладывал мину на Малой Садовой. Арест. 1
апреля 1881 г. По процессу 20-ти 15 февраля 1882 г. приговорен к смертной
казни, замененной бессрочной каторгой. Отбывал в Алексеевск. равелине, с
августа 1884 г. в Шлиссельбурге, где и умер.
Из донесения III Отделения, от 12 июля 1879 г.
"Исаев, студент Мед.Хир. Ак-ии. Распространитель печатной и
устной пропаганды, вероятно, стоит близко к типографии, так как в прошлом
году его задержали с довольно большим количеством типографского шрифта."
Г.Исаев:
"Личное самоотречение не есть отречение от личности, а
только отречение от своего эгоизма".
В.Н.Фигнер:
"Григории Прокофьевич Исаев по общественному положению
родителей принадлежал к классу неимущих: его отец был почтальоном в Могилеве
и умер рано, оставив семью без всяких средств.
До 12 лет Исаев воспитывался в Могилевском сиротском доме, а в 1868 г.
поступил в местную гимназию. По свидетельству тех, кто знал его в этот
период, он рос тихим и скромным мальчиком: его голоса не было слышно и
фигурки не видно ни шумной свалке, ни в оживленной игре товарищей.
В гимназии Исаев учился хорошо и безостановочно переходил из класса в класс.
Однако, из 5-го класса его чуть-чуть не исключили. В это время он и его
одноклассники интересовались русскою литературой и под влиянием «некоторых
развитых людей»,—как глухо сообщает одно известие,—в, гимназий образовался
кружок саморазвития. По-видимому, дело не обходилось и без нелегальных
изданий. Так, по крайней мере, утверждают официальные документы:
обвинительный акт, 1882 г. прямо говорит, что "Исаев был замечен, тогда в
распространении запрещённых книг среди товарищей." Гимназическое начальство
не замедлило накрыть «крамольников», и есть сведения, что кое-кто из
учеников был выброшен за борт, недели две не посещал гимназии и Исаев, но «в
виду отменно скромного поведения и отменных успехов» он, по ходатайству
педагогического совета, был оставлен в учебном заведении и благополучно
кончил его в 1876 г. Осенью он отправился в Петербург и поступил в
университет на естественное отделение физико-математического факультета.
Приезд Исаева в Петербург совпал с периодом расцвета революционного
движения. После разгрома 1873—74 гг. это движение успело оправиться, и на
развалинах эпохи "хождения в народ" в Петербурге была выработана новая
программа, известна под именем народнической и основано тайное революционное
общество "Земля и Воля".
Понятно, что молодой, увлекающийся энергичный студент Исаев волновался теми
же вопросами и жил теми же интересами, какими волновались и жили наиболее
отзывчивые сердца учащейся молодежи. Он жадно ловил призывы к борьбе,
бросался на всякую книгу по общественным вопросам; принимал участие во всех
студенческих делах, в кружках, распространял революционные издания и т.п.
Пробыв два года на естественном факультете, он перешел в
медико-хирургическую академию прямо на 3-й курс. Этот переход был сделан под
влиянием идей народничества: Исаев хотел иметь специальность, которая давала
бы возможность стоять близко к народу. Кончать курс в академии он не
предполагал, но рассчитывал занять место в деревне, сдав экзамен на
фельдшера. Полиция скоро заметила неблагонадежного молодого человека, и над
ним был учрежден тщательный надзор. Часто приходили к нему с обыском, но
когда бы ни являлись, ничего подозрительного не находили. Иногда, словно
чутье подсказывало ему, что надо беречься, а в последствии сведения,
получаемые конспиративным путем из III Отделения через Клеточникова, с
точностью указывали, у кого должен быть обыск. Не зная этого, товарищи по
квартире не мало удивлялись.
Летом 1879 г. к Исаеву был приставлен шпион, неотступно следовавший за ним с
утра до вечера. Но где ему было угнаться за своей жертвой.
Жил студентом Исаев бедно. Денег было мало - гроши какие-нибудь, добытые
мелким заработком, дешевенькими уроками . Одевался он почти как рабочий,
комнату держал с товарищами, а пил и ел, как придется.
Все было плохо: жилище, питание и одежда, но Исаев вырос в бедности и хотя
был худощав, но имел хорошее здоровье. С круглого миловидного лица его с
мелкими чертами не сбегал румянец, серые глаза не теряли блеска, а на губах
всегда играла улыбка.
...Втайне группировали ..подходящие силы и к лету 79 г. основали в
Петербурге группу, девизом которой избрали знаменательные слова :"Победа или
смерть!" В эту группу, кроме Квятковского, Михайлова, Аарончика, Якимовой и
других был привлечен и Григорий Исаев, сделавшийся к тому времени
террористом.
Для замышляемой борьбы с самодержавием было нужно средство, страшное и
разрушительное. Давно, еще с 74 г. говорили о динамите. Квятковский соединил
руки Исаева, Кибальчича и приехавшего из-за границы Степана Ширяева, и эти
три лица, принеся каждый свои специальные знания, создали ко времени
разделения "Земли и Воли", в обстановке обыкновенного жилища, целые пуды
взрывчатого вещества, которого хватило Исполнительному Комитету на покушение
в Москве и на мины под Одессой и Александровском.
Когда образовалась "Народная Воля", Исаев, Кибальчич и Ширяев встали в
обязательные отношения к Исполнительному Комитету и приняли на себя агентуру
различных степеней (Исаев и Ширяев сделались агентами III степени).
Имена этих трех неразрывно связаны с террористической деятельностью
Исполнительного Комитета. Они прочли книги, пошли в лабораторию, сделали
опыты; они все исследовали, все обдумали и все испробовали. Шаг за шагом,
путем приспособления, усовершенствования и изобретения они добились своего!
Исаев и Ширяев вели подкоп и закладывали мину из дома "Сухорукова" в Москве,
ту мину, которая взорвала царский поезд 19 ноября 1879 г. "
М.Ошанина:
"Это был человек очень не глупый и на которого раньше
возлагались большие надежды. Теперь оказалось, что он ни о чем не мог
говорить, кроме динамита и бомбы. От его наклонности теоретизировать не
осталось и следа и он даже не жаловался, как Желябов, на невозможность
«почитать книжку».
А.В.Тырков:
"Самым нервным был Исаев. В нем была, может быть, доля
излишней возбудимости."
В.Н.Фигнер:
"В лице Халтурина эти техники - Исаев и Кибальчич вошли в
Зимний дворец, и 5 февраля 1880 г. его стены задрожали от взрыва,
приготовленного ими. Под их же руководством опускались у Каменного моста
гуттаперчивые подушки, набитые динамитом. Они, Исаев и Кибальчич, вместе с
Грачевским и Сухановым сидели в ночь на 1-е марта над бомбами. А потом они
умерли, одни раньше, другие позже: Кибальчич и Суханов - на эшафоте, Ширяев
- в Алексеевском равелине, Грачевский и Исаев - в Шлиссельбурге.
..Когда в 1884 году его привезли в Шлиссельбург, у него уже была чахотка.
В начале 1885 года, вскоре после расстрела Мышкина за протест против режима,
шести шлиссельбуржцам, наиболее, слабым и больным, было разрешено гулять
вдвоем. Это были: Морозов; и Буцевич, Тригони и Грачевский, Исаев и Фроленко.
Болезнь Исаева была в то время в полном разгаре: в легких у него были
каверны, и он страшно кашлял и харкал кровью.
Фроленко нашел своего товарища в сильном религиозном возбуждении. В тиши
одиночества, среди обстановки, более суровой и печальной, чем жизнь инока
или анахорета, в Исаеве проснулись когда-то столь сильные религиозные
.чувства, дремавшие до поры до времени в глубинах безсознательного. Он снова
обратился к Богу, к Христу, как утешителю во всех скорбях. С горячей
страстностью старался он обратить в свою веру и Фроленко, постоянно
возвращаясь к беседам на темы о бытии Бога, о загробной жизни и бессмертии
души.
Пока Исаев был на ногах и ходил гулять, его громкий, хриплый и словно из
пустой бочки кашель надрывал душу, если приходилось быть рядом... Иногда же
нас приводили в ту самую «клетку», где перед тем был он. На снегу справа и
слева виднелась алая, только что выброшенная им кровь. Эта неубранная, не
прикрытая хотя бы снегом кровь товарища вызывала щемящую тоску...
Это был символ иссякающей жизни — жизни товарища, которому не поможет наука,
никакая сила человеческая... И отвести от этой крови глаз было некуда.
Небольшое пространство «клетки» было сплошь завалено снегом; оставалась лишь
узкая тропинка, по которой поневоле только и приходилось ходить.
Отвратительно было это палачество, которое несколькими ударами лопаты могло
скрыть кровавый след, но цинично оставляло его на муку и поучение невольных
посетителей... Нам же тогда не давали даже лопаты.
Предсмертные страдания Исаева были ужасны. Это была, кажется, самая тяжелая
агония из всех, которые пришлось пережить. Немного морфия или опия,
вероятно, облегчило бы ему борьбу со смертью и избавило бы от потрясения
всех нас. Но ничего подобного не было сделано. Мертвая тишина стояла в
тюрьме... Все мы притаились, как будто сжались, и с затаенным дыханием
прислушивались к полному затишью... Не было ни звука... и среди напряженного
состояния внезапно раздавался протяжный стон, скорее похожий на крик...
Тяжело быть свидетелем расставания человека с жизнью, но еще тяжелее и
страшнее быть пассивным, замурованным в каменный мешок слушателем такого
расставания. Только в тюрьме да в доме умалишенных, который вообще имеет во
многих отношениях сходство с тюрьмою, возможны потрясающие, зловещие сцены
вроде этих...
25 марта 1885 г. Исаев умер. Умер после невыносимо тяжелой, продолжительной
агонии, незримым свидетелем которой была вся тюрьма, в бессильной муке
слышавшая его стоны.
И вот его «вынесли».
А между тем Исаев мог бы выйти.
Когда он был в равелине, к нему являлся знаменитый Судейкин и, предлагал
свободу. За это Исаев должен был отказаться от политического террора и
склонять к тому же своих товарищей на воле.
Исаев отказался,-- и дверь тюрьмы затворилась навсегда."
Использован
материал с сайта "Народная Воля" -
http://www.narovol.narod.ru/
Далее читайте:
Члены "Народной Воли" и др.
(биографический справочник).
Народная
воля, революционно-народническая
организация, образовалась в августе 1879
г.
Земля и воля,
тайное революционное общество, существовало в
1870-е гг.
Петрашевцы, участники кружка М. В. Петрашевского (1827-1866).
Литература:
Речь Исаева, "Вольное слово", 1882, No 36;
Якимова А. В., Г. П. Исаев, М., 1930;
Фигнер В. Н., Полн. собр. соч., т. 4, М., 1932;
Процесс 20-ти народовольцев в 1882, "Былое", 1906, No 1.
|
