Гоголь Николай Васильевич

1809-1852

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

ХРОНОС:

В Фейсбуке

ВКонтакте

В ЖЖ

Twitter

Форум

Личный блог

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Николай Васильевич Гоголь

Предтеча русской религиозной философии

Гоголь Николай Васильевич (1809-1852) — русский писатель и мыслитель, предтеча русской религиозной философии конца XIX — начала XX вв. Его идеи повлияли на философско-художественные позиции Ф. М.Достоевского и взгляды Вл. Соловьева. Философско-эстетическая интерпретация творческого наследия Гоголя была осуществлена в работах В.Вересаева, В.Шкловского, В.Зеньковского, Дм. Мережковского, В. Набокова, А. Синявского, Дм. Овсянико-Куликовского.

В творчестве Гоголя выделяются два периода: романтический и религиозный, а также «время перелома», духовного кризиса — 1836-1840 гг. В ранний период его творчество испытало влияние немецкого романтизма, очаровавшего в то время университетскую молодежь. Гоголь по-своему развивает идеи немецкого романтика Гельдерлина о цельной и бесконечно творящей личности художника, своим искусством пересоздающего и придающего совершенную форму бытию. Все художественно-практические дела и помыслы писателя приобретают черты эстетического утопизма: искусство призвано исправлять нравы, поскольку весь мир становится грандиозным произведением универсальной личности художника — самого Гоголя. Замыслом всей его жизни было написать такую книгу, прочтя которую мир преобразился бы не когда-то и где-то, а прямо здесь и сейчас, властью писателя, вызывающего из небытия красоту всемогущую и чудотворную, чтобы безгрешное человечество воцарилось на обновленной земле. Всю жизнь Гоголя сопровождала уверенность в своем предназначении и призвании преобразователя: «горе кому бы то ни было, не слушающему моего слова». Он постоянно стремился говорить «серьезно с людьми о самом существенном».

Романтические мотивы в творчестве Гоголя приобретают философско-антропологическую окраску, превращаются в свое-образную концепцию человека, в глубине души которого живут «действенные первичные силы», могущие превратить человека в огонь и пламя, силы, способные вызывать «восторг и ужас» одновременно. Причины угасания личности в «ничтожном и временном» Гоголь видит в рационализме XIX в., лишившем человека былой цельности, в раздробленности его внутреннего мира, в «утрате единой идеи», в ценностном хаосе обыденности. Стремление к «низкой роскоши XIX века» иллюстрирует бессодержательность душевных помыслов и утрату человечеством «величия и гениальности».

В статьях «Об архитектуре нашего времени», «О Пушкине», «Рим», в небольшом этюде «Скульптура, живопись, музыка» Гоголь набрасывает философско-эстетическую схему исторического развития и приходит к выводам, близким концепции А. Шопенгауэра. Выразительницей «юного и дряхлого века» — нового времени — является музыка. Она свидетельствует о катастрофе человеческого бытия: «человек здесь не наслаждается, не сострадает, он сам превращается в страдание», которое выбрасывает его из мира общепринятого в мир одинокого, неприкаянного «невидимого Я».

Цикл повестей «Миргород» — своеобразная модель деградирующего в своем движении мира: от «старосветских» Афанасия Ивановича и Пульхерии Ивановны, живущих в мифологическом времени «простоты их добрых и бесхитростных душ», в гармонии с природой, — к пустоте и абсурду бессодержательной вражды Ивана Ивановича с Иваном Никифоровичем. Человек в итоге настолько духовно нищает, что вещь становится источником безграничной радости и горя, символом трагической судьбы («Шинель»).

Скорбное чувство у Гоголя вызывает итог жизни человека. Главный его противник — не людская злоба, но «пошлость жизни... пошлость пошлого человека» («Выбранные места из переписки с друзьями»). В контексте его творчества «пошлость» — фундаментальная философско-религиозная категория, выражающая оскудение человеческой души. «Пошлость» — отказ от подвига быть человеком, ведущий к собственному ничтожеству и внутренней пустоте. Одновременно в этой категории воплощена претензия на признание значительности своего присутствия в мире как события, самим фактом своего существования требующего всеобщего внимания и удивления.

Во втором томе «Мертвых душ» Гоголь пишет: «Не то жаль, что виноваты вы стали перед другими, а то жаль, что перед собою стали виноваты — перед богатыми силами и дарами, которые достались в удел вам. Назначенье ваше — быть великим человеком, а вы себя запропастили и погубили». В современном писателю мире былой эстетический идеализм, влекущий к «надмирности» душевных стремлений, уступает место прозе жизни, в которой место былых властителей дум — романтиков Шиллера и Гофмана — занимают их антиподы. Один — «известный Шиллер, жестяных дел мастер в Мещанской улице. Возле

Шиллера стоял Гофман, — не писатель Гофман, но довольно хороший сапожник с Офицерской улицы, большой приятель Шиллера» («Невский проспект»).

Известно, что постановка «Ревизора» вызвала художественный восторг, но не привела к сдвигу в моральном сознании российской общественности. Гоголь был потрясен и раздосадован таким успехом. Он был разочарован «необязательностью» искусства в деле преобразования нравственности и испытал изумление от того, что восприятие произведения в значительной мере есть процесс самораскрытия уже сложившихся душевных свойств человека — и не более. Но тогда какой смысл в художественном творчестве? Поэтому-то Гоголь до конца жизни возводил вокруг «Ревизора» целый лес теоретических подпорок («театральных разъездов», «развязок»), переводя художественные образы на язык нравственных истин. Ограниченность человеческого рассудка, сводящего высокую идею к праздному развлечению и пустым забавам, вынудила Гоголя прямо сказать, что «Ревизор» — это изображение духовного мира человека, это «душевный город», в котором герои-чиновники есть изображение наших страстей. Так появилось удивительное произведение — «Развязка «Ревизора», которое Гоголь хранил до своего смертного часа. Он писал: «Такого города нет... Ну, а что если это наш душевный город и сидит он у всякого из нас?... На место пустых разглагольствований о себе и похвальбы собой побывать теперь же в безобразном нашем городе, который в несколько раз хуже всякого другого города, — в котором бесчинствуют наши страсти, как безобразные чиновники, воруя казну нашей собственной души».

Глубина эстетического переживания, социальные устремления и религиозный опыт Гоголя выводили его и за рамки романтического мироощущения, и за пределы споров славянофилов с западниками. Если в первый период искусство для Гоголя есть «жизнь в апогее собственного развития», то во второй период оно лишь «намек, предвосхищение» будущего совершенства. В «Выбранных местах из переписки с друзьями» и письмах 1845 г. искусство становится для Гоголя функцией религиозного сознания, оно помогает постичь человеку «высокую тайну мироздания».

Кириленко Г.Г., Шевцов Е.В. Краткий философский словарь. М. 2010, с. 80-82.

Вернуться на главную страницу Н.В. Гоголя.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС