Бестужев Александр Александрович

1797-1837

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

ХРОНОС:

В Фейсбуке

ВКонтакте

В ЖЖ

Twitter

Форум

Личный блог

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Александр Александрович Бестужев

Бестужев Александр Александрович, более известный под псевдонимом Марлинского, род. 23 окт. 1797, убит на Кавказе 7июля 1837 г.) - беллетрист и критик, сын Александра Федосеевича Б-ва (1761 - 1810), издававшего вместе с И. П. Паниным в 1798 г. "Санкт-петербургский журнал" и составившего "Опыт военного воспитания относительно благородного юношества". Воспитывался в горном корпусе, затем был адъютантом главно управляющих путями сообщения ген. Бетанкура и герцога Вюртембергского и наконец, с чином штабс-капитана перешел в л.-гв. драгунский полк. За участие в заговоре декабристов 1825 г. был сослан в Якутск, а оттуда в 1829 г. переведен на Кавказ солдатом. Участвуя здесь во многих сражениях, он получил чин унтер-офицера и георгиевский крест, а затем был произведен и в прапорщики. Погиб в стычке с горцами, в лесу, на мысе Адлере; тело его не найдено. На литературное поприще Б. выступил в 1819 году, с стихотворениями и небольшими рассказами, печатавшимися в "Сыне Отечества" и "Соревнователе просвещения", а в 1820 г. был избран в члены петербургского Общества любителей российской словесности. В 1821 г. напечатана отдельной книжкой его "Поездка в Ревел", а в 1823 - 25 гг. он вместе с К. Ф. Рылеевым, издавал альманах "Полярная Звезда". Этот альманах, - по своему времени, весьма замечательное литературное явление, - был встречен общим сочувствием; вокруг молодых, талантливых и любимых публикой редакторов, соединились почти все передовые представители нашей тогдашней литературы, включая и Пушкина, который из Одессы и потом - из псковской своей деревни поддерживал с Б. оживленную переписку по литературным вопросам и посылал ему свои стихи. В "Полярной Звезде" Б. выступил не только как романист ("Замок Нейгаузен", "Роман в семи письмах", "Ревельской турнир", "Изменник"), но и как критик: его обзоры старой и современной изящной литературы и журналистики обратили на себя общее внимание и вызвали оживленную полемику. Это было время, когда в нашей литературе. благодаря в особенности произведениям Пушкина, был поставлен ребром вопрос о форме и содержании художественного творчества, - вопрос о гак наз. "классицизме" и "романтизме". Все молодые и свежие литературные силы, вслед за Пушкиным, стали под знамя нового направления, которое окрестили названием "романтизма" и которое, в сущности, было практическою проповедью свободы художественного вдохновения, независимости от признанных литературных авторитетов. как в выборе. содержания для поэтических произведений, так и в приемах его обработки. Горячим и ревностным защитником этого направлении явился и Б. Он резко и, вместе с тем, остроумно попадал на защитников старого псевдоклассицизма, доказывая, что век этого направления, как и создавшая его эпоха пудреных париков, миновали безвозвратно, и это литературные староверы, продолжая загромождать словесность этою мертвечиною, только вредят и мешают свободному развитию дарований. Отрицание классических правил и приемов, как ненужного старого хлама, и требование для поэтического творчества полной, ничем не стесняемой свободы - таковы были основные понижения критики Б. Идеальными типами поэтов художников он ставил Шекспира, Шиллера, в особенности же Байрона и (впоследствии) Виктора Гюго. Не отличаясь глубиною взгляда, критические статьи Б. производили, однако же, сильное впечатление своею пылкостью, живостью и оригинальностью; они всегда вызывали более пли менее оживленный обмен мнений, всеми читались и обсуждались и, таким образом, будили в нашей литературе критическую мысль в то время, когда наша литературная критика была еще, можно сказать, в зародыше. Белинский признал за этими статьями Б. "неотъемлемую и важную заслугу русской литературе и литературному образованию русского общества", прибавив к этому, что Б. "был первый, сказавший в нашей литературе много нового", так что критика второй половины 20-х годов была, во многих отношениях, только повторением литературных обозрений "Полярной Звезды".

Декабрьские события 1825 г. на время прервали литературную деятельность Б. Уже отпечатанные листы "Полярной Звезды" на 1826 г. с его статьею были уничтожены; сам он сначала был отвезен в шлиссельбургскую крепость, а затем сослан в Якутск. Здесь он ревностно изучал иностранные языки, а также знакомился с краем, нравами и обычаями местных жителей; это дало содержание нескольким этнографическим его статьям о Сибири, Здесь же им начата повесть в стихах под заглавием: "Андрей, князь Переяславский, первая глава которой, без имени и согласия автора, напечатана в Спб., 1828. В следующем году Б. был переведен на Кавказ, рядовым, с правом выслуги. В первое время по приезде, он постоянно участвовал в различных военных экспедициях и стычках с горцами, а к литературе получил возможность вернуться только в 1830 г. С этого года, сначала без имени, а потом - под псевдонимом Марливского в журналах все чаще и чаще появляются его повести и рассказы ("Испытание", "Наезды", "Лейтенант Белозор", "Страшное Гадание" "Аммалатбек", "Фрегат Надежда" и пр.) изданные затем, в 1832 г., в 5ти томах (под заглавием: "Русские повести и рассказы" и без имени автора). Вскоре понадобилось второе издание этих повестей (1835 с именем А. Марлинского); затем ежегодно выходили новые тома; в 1839 г. явилось третье издание, в 12-ти частях: в 1847 - четвертое. Главнейшие повесть М. перепечатаны в 1880-х гг. в "Дешевой библиотеке" А. С. Суворина.

Этими своими произведениями Бестужев Марлинский в короткое время приобрел себе огромную известность и популярность в русской читающей публике. Всякая новая его повесть ожидалась с нетерпением, быстро переходила из рук в руки, зачитывалась до последнего листка; книжка журнала с его произведениями делалась общим достоянием, так что его повесть была самой надежной приманкой для подписчиков на журналы и для покупателей альманахов. Его сочинения раскупались нарасхват и что гораздо важнее - ими не только все зачитывались, - их заучивали наизусть. В 30-х годах Марлинского называли "Пушкиным прозы", гением первого разряда, не имеющим соперников в литературе... Причина этого необыкновенного успеха заключалась в том, что Марлинский был первым русским романистом, который взялся за изображение жизни русского общества, выводил в своих повестях обыкновенных русских людей, давал описания русской природы, и при этом, отличаясь большою изобретательностью на разного рода эффекты, выражался особенным, чрезвычайно и. ветистым языком, полным самых изысканных сравнений и риторических прикрас. Все эти свойства его произведений были в нашей тогдашней литературе совершенною новостью и производили впечатление тем более сильное, что русская публика, действительно, ничего лучшего еще и не читала (повести Пушкина и Гоголя явились позже).

В своих романах и повестях Марлинский явился настоящим "романтиком". В них мы видим стиль и приемы, очень близко напоминающие немецкий Sturm und Drang 70-х годов прошлого столетия и "неистовую" французскую беллетристику школы В. Гюго (которым Марлинский всего больше увлекался). Как там, так и здесь, - стремление рисовать натуры идеальные в добре и зле, чувства глубокую, страсти сильные и пылкие, для которых нет иного выражения, кроме самого патетического; как там, так и здесь - игра сравнениями и контрастами возвышенного и пошлого, благородного и тривиального; во имя презрения к классическим теориям и правилам, - усиленная погоня за красивой, оригинальной фразой, за эффектом, за остроумием, - словом за тем, что на немецком языке эпохи Шиллера и Г„те называлось "гениальностью", а на языке поклонников и критиков Марлинского получило ироническое название "бестужевских капель". И наряду с этим - совершенное пренебрежение к реальной житейской правде и ее требованиям (которые в ту пору никому из писателей даже и не снились) и полная искусственность, сочиненность и замысла, и его выполнения. Марлинский первый выпустил в нашу литературу целую толпу аристократически изящных "высших натур", - князей Лидиных, Греминых, Зездиных и им подобных, которые живут только райским блаженством любви или адскими муками ревности и ненависти, - людей, "чело" которых отмечено особою печатью сильной страсти. Они выражают свою душевную бурю блестящим, напыщеннориторическим языком. в театрально-изысканной позе; в них "все, о чем так любят болтать поэты, чем так легкомысленно играют женщины, в чем так стараются притворяться любовники, - кипит, как растопленная медь, над которою и самые пары, не находя истока, зажигаются пламенем... Пылкая, могучая страсть катится, как лава; она увлекает и жжет все встречное; разрушаясь сама, разрушает в пепел препоны, и хоть на миг, но превращает в кипучий котел даже холодное море"... "Природа", говорит один из этих героев Марлинского, - "наказала меня неистовыми страстями, которых не могли обуздать ни воспитание, ни навык; огненная кровь текла в жилах моих"... "Я. готов", говорит другой, "источить кровь по капле и истерзать сердце в лоскутки"...И ни в том, ни в другом, ни в десятом из этих эффектных героев, в действительности, - нет ни капли настоящей крови, нет настоящей, реальной жизни, характера, типа. Все они - бледные и бесплотные призраки, созданные фантазией беллетриста романтика и лишь снаружи прикрытые яркими блестками вычурного слога. Белинский справедливо определил Марлинского, как талант внешний, указав этим и на главную причину его быстрого возвышения и еще более быстрого падения в литературе. В самом деле, им зачитывались и восхищались только до тех пор, пока в литературе не явилась свежая струя в повестях сначала Пушкина, потом - Гоголя, поставивших писателю совсем иные требования, практически указавших на необходимость свести литературу с ее отвлеченных высот на почву действительной жизни. Как только эта необходимость была почувствована, как только читатель заявил о своем желании видеть в книге самого себя и свою жизнь без риторических прикрас, - он уже не мог по прежнему восхищаться "летальностью" Марлинского, и любимый ими писатель скоро был оставлен и забыт.

Лучшими из повестей Марлинского считаются: "Фрегат Надежда", "Аммалатбек", "Мулла Нур" и "Страшное Гадание". В его повестях из кавказской жизни заслуживают внимания интересные картины природы и нравов, но действующие среди этой обстановки татары и черкесы наделены чрезвычайно "неистовыми" байроновскими чувствами. Стиль и характер Марлинского имели в свое время большое влияние на нашу изящную литературу. Не говоря о толпе бездарных подражателей, которые скоро довели отличительные особенности Марлинского до пошлой карикатуры, нельзя не заметить, что его манера, до известной степени, отразилась и в повестях Пушкина ("Выстрел"), и в "Герое нашего времени" Лермонтова, и еще более - в драмах последнего. 

Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон Энциклопедический словарь.

Вернуться на главную страницу Бестужева-Марлинского

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС