Солсбери Гаррисон

р. 1908

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

ХРОНОС:

В Фейсбуке

ВКонтакте

В ЖЖ

Twitter

Форум

Личный блог

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Гаррисон Солсбери

Солсбери Гаррисон (р. 1908 г.) — американский журналист, историк, писатель. Помощник редактора-администратора газеты «Нью-Йорк Тайме». Уроженец штата Миннесота, там же окончил университет. После вступления США во Вторую мировую войну Солсбери был назначен на пост руководителя агентства «Юнайтед Пресс» (ЮПИ) в Лондоне. Освещал ход войны в Англии, Северной Африке, на Среднем Востоке и в СССР. Долгое время жил и работал в Китае.

Впервые приехал в Советский Союз в январе 1944 г. как глава бюро агентства ЮПИ. Тогда же с группой американских журналистов побывал в только что освобожденном от блокады Ленинграде. В 1949 г., после вступления в штат сотрудников газеты «Нью-Йорк Тайме», был вновь направлен в СССР, где провел почти 6 лет. Солсбери много путешествовал по стране, побывал в самых отдаленных ее уголках, встречался со многими политиками, деятелями науки и культуры. Регулярно публиковал в «Нью-Йорк Тайме» материалы по политическим и социальным вопросам. Автор более 20 книг, в том числе двух романов. Серия очерков Солсбери для газеты «Россия — Новое обозрение» принесла автору премию Пулитцера. Среди книг, посвященных СССР: «Американец в России» (1955), «Московский дневник — Конец Сталина» (1961), «Россия в пути», «Новая Россия?» (1962), «Дело „Северной Пальмиры"» (1962; о Ленинграде и его жителях). В мемуарах Солсбери «A Journey for Our Times» (New York, 1983) — в русском переводе «Сквозь бури нашего времени» (М., 1993) — главное место занимает Россия.

Наиболее известным произведением Солсбери является историческое исследование «900 дней. Блокада Ленинграда» (Salisbury H.E. The 900 Days: The Siege of Leningrad. New York, 1969), вышедшее на русском языке в 1973 г. в Нью-Йорке и в 1993 г. (под названием «900 дней») в Москве. В редакционной аннотации сообщалось, что он в течение 25 лет собирал материалы, изучал многочисленные документы в советских архивах.

«О битве за Ленинград и блокаде написаны тысячи книг, статей и воспоминаний. И все же полной и ясной картины пережитого участниками этих грандиозных по трагедии и подвигу событий у нас еще нет. Многое пока вообще не исследовано, иное замалчивалось, искажалось... Даже у специалистов нет единого мнения, например, о планах агрессора в отношении Ленинграда и о планах наших высших военно-политических кругов — по его защите, о соотношении сил в Северо-Западном регионе. Что привело к блокаде города на Неве? Можно ли было не допустить в нем массовой смертности от голода и болезней в 1941-1942-м годах?1 Обеспечивались ли в осажденной крепости должный правопорядок, забота и справедливость в отношении к гражданам? Какова роль во всем этом руководства страны, самого города-фронта, тех, кто его возглавлял?..» (Блокада рассекреченная / Сост В. Демидов. СПб., 1995. С. 5).

Книгу Солсбери «900 дней» можно назвать всесторонним исследованием героической обороны Ленинграда. Впервые вышедшая в 1969 г. в Америке, она неоднократно переиздавалась и переводилась на многие европейские языки. Долгое время по понятным причинам книга Солсбери не могла прийти к нашему читателю. Но, как пишет в предисловии к книге А. Адамович,2 «система рушится, а потому не смогла больше противиться еще одной правде...»

«Посмотреть на себя, на нас глазами кого-то другого, со стороны, — продолжает А. Адамович, — это всегда открытие. Если взгляд глубокий, умный, честный. Но мы прожили свой XX век в стороне от всех, не очень учитывая мнения, оценки других. Похвалу искали в хуле, в осуждающих криках врагов. Чем больше врагов, тем более верной дорогой мы идем. Потому логично и то, что даже друзей мы исхитрялись обращать во врагов. Удивительно то, что у нас снова и снова обнаруживались друзья и стойко держались, несмотря на все, что мы творили. Чаще всего эти люди, общественные деятели, писатели отнюдь не были в восторге от нашей системы, но народ наш они уважали, ценили, а многие искренне любили.

Так было и с американцем Г. Солсбери. Его книгу долгое время не переводили у нас. Всех, кто о нас писал, говорил, кто нас оценивал со стороны, мы сортировали строго, жестко, ревниво. Нас уже и Джон Рид не устраивал: как это он смел писать и говорить о тех, кого мы потом посадили, расстреляли, прокляли? В свое время Сталин вообще запретил публиковать какие-либо документы, воспоминания, особенно военачальников, мемуары о Великой Отечественной войне. Как считалось, что для понимания истории гражданской войны достаточно „Краткого курса", так и здесь — обходитесь брошюрой Сталина, составленной из его выступлений!

...Сталин наши потери в Отечественной войне оценил в 7 миллионов („Не надо огорчать советских людей!"). Под эту издевательскую реплику „великого гуманиста" подстраивалась вся литературная и издательская политика и в годы, когда к блокадной теме обратились мы с Граниным3 (середина 70-х). Хотя тогда официальная цифра была „хрущевская" — 20 миллионов.

Блокада Ленинграда, гибель стольких людей получила продолжение — в „ленинградском деле". Сталину, Системе всегда было мало. В конце 40-х годов почти всех сколько-нибудь заметных блокадников-руководителей арестовали и уничтожили кремлевские шакалы, которых, как костью, дразнил, одаривал властью друг над дружкой Сталин...

Книгу его не переводили еще и потому, что в ней немалая правда о наших „верхах". О той политиканской возне тиранов наверху, главного и подручных, которая судьбу народа, из последних сил борющегося с фашистским нашествием, делала еще невыносимее и трагичнее. Партия-государство определяла, распределяла не только материальные ресурсы, она претендовала и на то, чтобы регулировать, „распределять" и наши эмоции, переживания: вам по этому поводу столько положено слез и печали, а по тому — столько. И ни слезинки больше!

Какой-нибудь Солсбери со своей книгой, в которой изображены не только страдания и муки заблокированного города, но и такие крайности, как трупоедство, каннибализм, он, конечно же, нарушал строго определенный для наших людей баланс переживаний, чувств. Не нагнетать, не сыпать соль на раны! Будут оплакивать жертвы Отечественной войны, поднимая температуру памяти всеми этими Хатынями да блокадами, а там, гляди, и про давние жертвы вспомнят, возьмутся и тех оплакивать: кулаков да врагов народа! Подсчитывать, во что обошелся народу ленинский эксперимент. Так оно, собственно, и случилось. Счет предъявлен партии, Системе за все десятки миллионов, загубленных ими или по их вине».

Отметим, что книга Солсбери подверглась в свое время уничтожающей критике в статье А. Щелокова и Н. Комарова «Оборона Ленинграда в ложном свете мистера Солсбери» (Военно-исторический журнал. 1970. № 6. С. 85-91). В 1999 г. в Москве вышла в свет «Блокадная энциклопедия»; в ней Г. Солсбери уделено ровно 4 строчки.

Примечания

1 До сих пор исследователи не могут прийти к общему мнению о количестве жертв блокады. «Документально есть две цифры: 632 254 человека, которая была объявлена на Нюрнбергском процессе, и 1 миллион 93 тысячи человек захороненных и 110 тысяч кремированных в печах кирпичного завода (находился на пустыре, где ныне — Московский парк Победы. — Сост.), которые имеются в отчете управления коммунального обслуживания Ленсовета. Приводятся и другие данные. Однако назвать бесспорную цифру числа жертв ленинградской блокады пока невозможно. Ведь точного учета и быть не могло.

Более того, за пределами этих подсчетов — судьба эвакуированных через Ленинград беженцев из области и Прибалтики. Они попали в самое тяжелое положение— без тепла, без белья, без продовольствия. И они начали умирать в Ленинграде первыми — и на эвакопунктах, и на квартирах, и даже в эшелонах. Их было, ни много ни мало, около 150 тысяч! И если проследить по материалам Горэвако-пункта их судьбу, то мы увидим, что на последнем этапе их было эвакуировано около 8 тысяч, а большая часть от этих 150 тысяч человек погибли от голода. Поскольку они не ленинградцы, то они в тот официальный учет не вошли.

В архиве Октябрьской железной дороги есть документ, где зафиксирован рассказ о том, как начальник дороги Б.К. Саламбеков с группой сотрудников прошел пешком вдоль пути от Ленинграда до Ладожского озера, чтобы представить себе положение дел на железнодорожной ветке. Вдоль всей дороги до Ладоги всюду валялись трупы, части трупов, а также чемоданы, разбросанные вещи, детские игрушки и т. д. Это была жуткая картина, и Саламбеков распорядился, чтобы были приняты соответствующие меры. Но кто тогда считал эти жертвы, эти тела, сваленные кучками под березками или просто валявшиеся по два, по три вдоль полотна железной дороги?..

В концептуальном плане нам все-таки надо догонять западную литературу, поскольку она уже вышла на уровень осмысления блокады не как героической эпопеи, а как колоссальной человеческой трагедии» (Блокада рассекреченная/Сост. В.Демидов. СПб., 1995. С. 233-234).

2 A.M. (Алесь) Адамович (1927-1994) — писатель, публицист, общественный деятель. Член-корреспондент Академии наук Белоруссии (1980). Среди его книг: «Хатынская повесть» (1972) и «Блокадная книга» (1981 г., совместно с Д. Граниным).

3 Д.А. Гранин (Герман) (р. 1919 г.) — писатель, публицист, общественный деятель. Герой Социалистического Труда (1989). Лауреат Государственной премии (1978). Среди произведений: «Искатели» (1954), «Иду на грозу» (1962), «Блокадная книга» (1981), «Зубр» (1987).

Использованы материалы кн.: Торчинов В.А., Леонтюк А.М. Вокруг Сталина. Историко-биографический справочник. Санкт-Петербург, 2000.

Далее читайте:

Историки (биографический справочник).

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС