Сафонов Эрнст Иванович

1938-1994

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

ХРОНОС:

В Фейсбуке

ВКонтакте

В ЖЖ

Twitter

Форум

Личный блог

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Эрнст Иванович Сафонов

Сафонов Эрнст Иванович [11.4.1938, пос. Сараи Рязанской обл.— 27.10.1994, Москва] — прозаик, переводчик, публицист.

Родился в семье потомственных крестьян. Детство пришлось на военные и первые послевоенные годы. Война застала семью в г.Высоко-Литовское, близ Бреста. Отец воевал в партизанском отряде. Сафонов с матерью и старшим братом Валентином (тоже писателем, ставшим впоследствии членом СП СССР) оказались в числе беженцев, затем — узников фашистского концлагеря у станции Волоть; были приговорены карателями к расстрелу, чудом спаслись, долго скрывались на лесной базе партизанской бригады. В 1944 вернулись на родину, в пос. Сараи Рязанской обл. Сафонов учился на историко-филологическом факультете Рязанского педагогического института (1957-60). Окончил Литературный институт (1965), там же вел семинар прозы.

После первого сб. рассказов «Мужчины» (Рязань, 1962) издал более 15 книг прозы. Печатался в альманахе «Теплый Стан», в журнал «Наш современник», «Человек и закон» и др.

В произведениях Сафонова прослеживается жизнь целого поколения — детей войны, прошедших «через унижение страхом и голодом и через осознание всесильности человеческого добра. Нет маленького добра, нет большого,— утверждает сам Сафонов,— есть человек, живущий по правде, и он всегда сурово, справедливо добр. Такого человека... можно найти в моих рассказах и повестях. Он мне близок» (Прожитый день. С.7). Сафонов глубоко понимает и ценит в своих героях стремление воссоздать единство окружающего их мира, как, например, в 6-летнем Васе — герое первой автобиографической повести «В нашем доме фашист» (1966),— словно в противовес детским впечатлениям той, взорванной войной жизни. Герой Сафонова — это прежде всего собиратель жизни в единое целое (как беловский Иван Африканыч). Жизненный материал, с которым имеет дело Сафонов, так или иначе связан с именами В.Астафьева, В.Белова, Е.Носова, В.Распутина, В.Шукшина. «Россия начинается с избы...» (Прожитый день. С.348) — словно задает себе тональность автор рассказов «Крыша над головой отца» (1970), «В деревне» (1986), повести-хроники «Хлеб насущный» (1978), исторического романа «Казенные люди» (1981) и др. При этом художественная манера сафоновской прозы явно выдает собственный писательский почерк, своеобразие писательского мышления. Этот особый «сплав» жизни и слова «привлекает своею неброскостью... как бы привычностью... развернутыми и интонационно выверенными, пластически выпуклыми и рельефными описаниями, яркими метафорами и сравнениями... Сафонова как прозаика отличает и элегическая задумчивость интонации, и легкая ирония, и зрелищность образа...» (Панкеев И.— С.487). В критике отмечено также и мастерство Сафонова-психолога: «Писатель создает характеры психологически тонко, метко и убедительно. Бесхарактерных, пусть даже проходных типажей для него не существует. Очень часто авторская речь незаметно переходит во внутренний монолог героев, и это своеобразное слияние речи автора и героев придает стилю произведений окраску доверительности» (Шереметьев Б.— С.7). Однако стиль никогда не становится для Сафонова самоцелью, он не столько выписывает окружающее (обстановку, людей и т.п.), отдаваясь словесной стихии, сколько концептуально выстраивает произведение.

Одна из важнейших и излюбленных тем Сафонов — тема детства и юности. Дети и молодежь у Сафонова постоянно стремятся найти ответы на вопросы, которые ставит жизнь. В иных случаях молодые люди С. как бы не замечают глубинных течений жизни и даже не пытаются проникнуть в ее глубину: например, Павел Юрченко («Прощай, старик!», 1970), сын Николая Бабушкина («Прожитый день», 1971). Тогда их ожидает возмездие, как Петрова из одноименного рассказа (1985), который лишь на закате дней вдруг понял, что вся его жизнь и работа были бесцельны и бессмысленны.

Вопросы преемственности поколений, ответственности родителей за судьбы детей постоянно ставятся и в публицистике Сафонова. В 1980-е он был увлечен работой над сборником ежегодником «Категория жизни», в который отбирались произведения из текущей периодики о делах и быте, нравственных исканиях и проблемах современной молодежи. В послесловием к одному из таких сборников в ответ на тогдашнее общественное «брюзжание» по поводу порочности подрастающего поколения Сафонов писал: «...когда острые вопросы социального, гражданского свойства нетерпеливо, тревожно, с максималистской требовательностью возникают и бурлят в молодежной среде, но "вязнут" в дремучей незыблемости официального умолчания, в тенетах бюрократической самонадеянности и слепоты,— они, по существу, диктуют молодым линию поведения, своей якобы "неразрешимостью" порождают скепсис, инфантильность, а то и слабодушие... Что посеешь, короче, то и пожнешь!» (Продолжение следует // Категория жизни: Рассказы и повести советских писателей о молодежи нашего времени. М., 1988. С.395-398).

Острое чувство собственной сопричастности судьбам окружающих людей и судьбе Советского государства — характерная особенность автора и героев прозы Сафонова. Гражданская война, коллективизация, Великая Отечественная война, послевоенные годы, так называемый застой, перестройка представлены Сафоновым-художником как «драматический и славный... опыт народа, явленный в непростых судьбах простых людей... Сафонов приучает... к положительному (и нелегкому) смыслу этого отчасти дискредитированного понятия (простой человек.— Р.Т.)... Любимый герой Сафонова — это непритязательный, внешне не очень яркий человек. Но основательный и даже горячий в борьбе, в труде и в поиске истины, в поиске причин своей ли душевной смуты, общих ли промахов и ошибок. При всем том это именно простой советский человек. Не примитивный!..» (Лебедев Е.— С.4). В этом смысле можно назвать простыми людьми фронтовиков из повести «Дети, в школу собирайтесь!..» и рассказа «Под высоким небом» (1972), Андрея Филипповича («В туман на переправе», 1963), ревизора сберкассы («Прощай, старик!»), Курбана Рахимова («Золото долгих песков», 1975), Георгия Гогоберидзе («Протекция», 1979), Тимергали Мирзагитова («Хлеб насущный»). Это люди, для которых любовь к ближнему, долг и самопожертвование не абстрактные понятия, пришедшие извне, но неотъемлемая часть их внутреннего мира. Люди с сильной и деятельной душой. О том, насколько труден путь к такой простоте, говорят образы писателя Дмитрия Рогожина из «Старой дороги» (1969-70), актера областного ТЮЗа («Крыша над головой отца»), следователя из «Протекции», чиновника Петрова, шофера Николая Бабушкина из рассказа «Прожитый день».

Рубеж 1980-90-х отмечен выходом двух итоговых книг Сафонова («Прожитый день», 1988 и «Избранное», 1991), включающих произведения прежних лет и совсем новые вещи, позволяющие говорить о «своего рода новом качестве прозы... органично продолжающей предшествующее» (Панкеев И. — С.482). Особенно критиками были выделены острая лирическая и философская составляющие прозы Сафонова, ее сочность и колоритность. Например, небольшую повесть «Осень за выжженными буграми...» (1968), по мнению И.Панкеева, «как-то по-особенному вкусно читать, вспоминая при этом целый ряд разновеликих мастеров пейзажа — от Бунина до Лихоносова... Не движение сюжета, а движение характера, развитие самого по себе духа, которому не прикажешь, где и как ему бродить,— вот что таинственно завораживает и прельщает» (Там же. С.486). Сафонов — тонкий, талантливый рассказчик, владеющий особым «даром отсекать лишнее, доводить фразу до филигранной точности, деталь — до объемности» (Там же. С.491). Прелесть лучших лирических рассказов и повестей Сафонова («Лестница в небо», 1986; «Тонкие натуры», 1964-65; «Золото долгих песков» и др.) не в демонстрации мастерства, даже не в концептуальной завершенности, а в той этико-эстетической атмосфере, когда все прекрасное в природе стремится слиться с возвышенным в человеке, а безобразное отторгается, изгоняется (не зря почти полностью ушла природа из рассказа «Крыша над головой отца»). Это относится и к «Старой дороге», и к «Прожитому дню», и к «Петрову», и к «Африканскому баобабу».

Повесть «Африканский баобаб» (1977), в которой органично слиты и народный комизм, и трагедийность, и проникновенная лирика, требует от читателя соразмышлений, и тогда за первым планом появляется иной, фраза обретает объемность, мысль находит целый ряд ассоциаций, возвышаясь от частного к общему, от события — до явления. Ведь не в экзотическом дереве дело, пишет Сафонов: «Но что для сердца какой-то африканский баобаб? Так, забава, интерес, озорство мысли...» Авторская воля не позволяет усмехаться над доверчивостью Степана Чикальдаева, задумавшего вырастить баобаб на своем огороде, не заставляет осудить зятя Степана Виталия, обманувшего старика, подсунувшего ему невесть что вместо «ореха баобаба». Повесть заставляет задуматься: как оказались они рядом, эти люди, зачем? Как в большинстве произведений С, эпицентром худож. пространства здесь становится момент пересечения человеческой воли и всеохватной судьбы. Это нашло наиболее явное отражение в рассказе, который долго не мог пробиться к читателю,— «Лестница в небо». Это «попытка уважительного, глубокого разговора о столь не поощряемом, почти запретном последние десятилетия предмете, как судьба... Автор... не просто выстраивает канву жизни своего героя, а прослеживает предначертанную, замыкающуюся в круг линию его жизненного пути... Орбита Здислава (главный герой рассказа.— Р.Т.) — орбита катаклизмов... Стремившийся к небу, с него и падает герой. Воевавший за свободу внука им же и отторгается, ибо не той оказалась свобода, не такой. Пересекаются орбиты, совмещаются сферы, и все это — внутри одного человека, обязанного все вынести, ибо без него такого мир не полон» (Панкеев И.— С.491). В означенном ключе и пафос последнего, опубликованного уже после смерти писателя романа «Выйти из круга» (1988).

Стремление к воссозданию органической полноты жизни двигало и пером Сафонова-публициста. Боль за «пребывающий в угнетенности — из-за непрекращающихся политических экспериментов — русский народ» (Первая книга героя Чернобыля // Слово. 1991. №11. С.15) в соединении с критическим и покаянным отношением к своему поколению (Сафонов был членом КПСС с 1958) — наиболее характерные краски его публицистических размышлений (Русские писатели в США // Литературная Россия. 1990. №21. 25 мая. С.18-19; Земное притяжение // Края Москвы, края родные. М., 1985. С.198-216), книга-дневник «Не забудь оглянуться» (М., 1987), составившая материал для одноименного художественного фильма о трагедии человека, вернувшегося с афганской войны; статьи и очерки в «Правде», «Сельской жизни», «Огоньке», «Сельской жизни», за которые С. отмечен дипломами, званием лауреата «Золотого пера».

Сафонов перевел более 20 книг с татарского и башкирского языка.

В течение всей жизни Сафонов работал в редакциях различных газет и журналов: «Известия», «Неделя», «Роман-газета», «Московский вестник», «Правда», «Огонек», «Медицинская газета»; главным редактором «Литературной России» (1989-94). Работал на Всесоюзном радио. Был членом Центральной ревизионной комиссии СП СССР (1986—91), председателем приемной комиссии Московской организации СП РСФСР (до 1989), секретарем правления СП РСФСР, секретарем СП России (1994), членом совета Международного фонда славянской письменности и культуры, комиссии по Государственным премиям РФ.

Лауреат литературной премии СП России, кавалер ордена «Знак Почета» (1986).

Т.В.Рябова

Использованы материалы кн.: Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 3. П - Я. с.272-275.

Далее читайте:

Русские писатели и поэты (биографический справочник).

Сочинения:

Дождь в пригоршнях. М., 1965;

Тонкие натуры. М., 1967;

Мгновения жизни. М., 1969;

Деревенская история. М., 1971;

Личная жизнь: роман. М., 1973;

Еду к брату. М., 1977;

Казенные люди: Роман, повести. М., 1981;

Прожитый день. М., 1988;

Избранное. М., 1991;

Мой дом посредине войны. София, 1994. [На болгарском яз.];

Выйти из круга: роман. М., 1995.

Литература:

Лебедев Е. [Предисл.] // Прожитый день. М., 1988. С.3-6;

Шереметьев Б. День прожитый и день грядущий // Литературная Россия. 1988. №15. 15 апр. С.7;

Панкеев И. Пересечение звука и сути: О прозе Эрнста Сафонова // Избранное. М., 1991. С.482-492;

Фалатов Ю. Вместе по земле ходим // Литературная Россия. 1998. №15. 10 апр. С.10;

Тер-Маркарьян А. Как живой // Литературная Россия. 1998. №15. 10 апр. С.10.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС