   |
| |
 |
Кукша Новый, Одесский |
1874(?)-1964 |
БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ |
XPOHOCФОРУМ ХРОНОСАНОВОСТИ ХРОНОСАБИБЛИОТЕКА ХРОНОСАИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИБИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫСТРАНЫ И ГОСУДАРСТВАИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИЭТНОНИМЫРЕЛИГИИ МИРАСТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫМЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯКАРТА САЙТААВТОРЫ ХРОНОСА |
Преподобный Кукша Новый
В семье у них было три брата: старший Феодор, средний Косма (о. Кукша) и младший Иоанн. Была у них и сестра Мария, которая умерла в 16 лет от сильной простуды внутренних органов: полоскала зимой в речке белье и упала в воду, полгода болела, все на печи выгревалась, но Богу было угодно призвать ее душу в юные годы. Мать о. Кукши Харитина была благочестивая и богобоязненная женщина. Когда он был еще во чреве матери, последняя часто посещала храм Божий и причащалась Святых Христовых Тайн, укрепляя Божественною благодатию себя и свое чадо. Отец Кукша просил всегда молиться за его родных: Кирилла, Харитину, сестру Марию, брата Феодора (брат Иоанн тогда был еще жив), крестном отце Захарии. Косма с молодых лет любил тишину и уединение, не любил никаких увеселений, в свободное время сидел на крыльце и читал Евангелие. Бывало, мать скажет ему: «Сходил бы погулял, вон твои братья пошли на «вечерницы», иди и ты» — «Ну и пусть идут, а я никуда не пойду, лучше почитаю». В возрасте 20 лет Косма впервые отправился паломником во Святой град Иерусалим вместе со своими односельчанами. Как видно из рассказов о. Кукши, в то время его земляки — крестьяне часто имели возможность и средства путешествовать во Святую Землю. Побыв в Палестине и посетив все святые места, юноша Косма на обратном пути посетил и Святую гору Афон, которая стала его «судьбой». Он решил всю свою жизнь посвятить служению любимому им Богу. По возвращении в Россию Косма посетил Киевского старца Иону, известного всем своей прозорливостью и чудотворениями. Старец принимал людей во дворе обители (Ионовской), всем давал разные благословения. Приближался в очереди со всеми и Косма, с замиранием сердца думая: «А вдруг старец меня не благословит на Афон?!» Неожиданно старец Иона сам подошел к Косме, стукнул его по голове крестом и сказал: «Благословляю тебя в монастырь! Будешь жить на Афоне!» Приехав домой, Косма открыл матери желание стать афонским монахом, чему та очень обрадовалась и посоветовала ему попросить благословение у отца. Отец рубил во дворе хворост, когда Косма подошел к нему и поведал о своем намерении уехать на Афон, попросил благословения на отъезд. «Еще раз услышу про монастырь, изрублю как эту гиляку (ветку)!» — последовал ответ отца. Отец смотрел на монашество, как на дело несерьезное. На это была такая причина: один их односельчанин ушел в монастырь и, прожив там некоторое время и приняв монашество, стал вести страннический образ жизни. Приходил не раз и в свое село: кому дров поколет, кому обувь починит, зарабатывая на хлеб насущный. Грустный отошел от него юноша, он закрылся в клуне (кладовой) и целый день провел в слезной молитве ко Господу и Пречистой Его Матери о смягчении сердца отца. Почти год Косма провел в молитве и тоске по Афону. Вместе с ним скорбела и мать. На Пасху вся родня собралась в доме Кирилла Величко, то братья его жены стали уговаривать его: «Кирилл, отпусти Косму на Афон, пусть там будет молитвенник за весь наш род. Видишь, как хлопец убивается, как скорбит? Пусть будет монахом!» Умилилось сердце Кирилла: «Быть по вашему, пусть едет!». В Пантелеимоновом монастыре тогда проживало до 3000 человек монахов и послушников. Чистота и порядок были идеальными. Дисциплина была строгая: все послушники и монахи, старые и молодые, должны были ходить только в сапогах — другая обувь не разрешалась. Отец Кукша, будучи уже в 90-летнем возрасте, всегда ходил в сапогах, несмотря на глубокие венозные раны. Он говорил: «Мне кажется, что у меня ноги рассыпятся без сапог». Прошел год монастырской жизни. Мать Космы отправилась во Святую землю с желанием как-то повидаться с любимым сыном — ведь вход женщинам на Афон строго запрещен даже гражданским законом (карается тюремным заключением до 2-х лет). Харитина с паломниками послала письмо Настоятелю с просьбой отпустить к ней в Иерусалим ее сына-послушника. Настоятель благословил ехать. Косма тепло встретился со своей матерью, и они отправились во Святую землю, где посетили все святыни Палестинские. Пасху встречали в Иерусалиме, в храме Воскресения Христова. Посетили и Силоамскую купель, где существует обычай погружаться в этот св. источник всем паломникам, особенно безплодным женщинам, ибо успевшая первой погрузиться в воду, будет иметь чадо.
Приложившись к святому месту, все паломники стали просить турка разрешить им взять святого масла из лампад, предлагали деньги, но турок оказался жестоким и несговорчивым, и не соглашался ни на какие уговоры дать им того масла или помазаться им. Вдруг одна лампада чудесным образом опрокинулась на Косму, облив весь его костюм. Люди окружили его, стали руками собирать с него святое масло, чтобы помазаться им. Конечно, неспроста опрокинулась та лампада именно на него. Этим Бог показал предзнаменательно, что через о. Кукшу множество народа будет получать Божественную благодать. В Палестине Косма с матерью жили полгода, затем они благополучно отправились на пароходе домой. Косма, доплыв до Афона, простился с матерью, а она проследовала дальше до Одессы, откуда поездом до родной Гарбузинки. Прошло немного времени, и послушника Косму вновь отправляют с Афона во Святой Град Иерусалим на полтора года в порядке очередности нести послушание у Гроба Господня. Косма взял с собой благословение мамы — икону Казанской Божией Матери, которая впоследствии полгода стояла на Гробе Господнем и была благодатной и чудотворной. Возвратившись из Иерусалима на Афон, Косма стал нести послушание гостинника в гостинице для паломников, которых должен был встречать, кормить, упокаивать и провожать. Вскоре он был пострижен в иночество с именем Константин, а позднее в монашество с именем Ксенофонт. Гостинником он был в продолжение 11 лет. — «До 12 часов на послушании, а в 1-м часу ночи бежал в пустынь за 3 км к своему духовному отцу старцу Мелхиседеку учиться молиться». У старца Мелхиседека в горах была своя келья, виноградник, огородик. Он очень любил своего прилежного ученика и говорил о. Кукше: «Когда умру, оставлю тебе свою келию и книги. Ты будешь здесь жить. Отец Мелхиседек был высокой духовной жизни. Под его мудрым окормлением и монах Ксенофонт в недолгое время сподобился стяжать все добродетели монашеские, несмотря на то, что был почти неграмотный, едва расписывался. Но читать мог, хотя и с трудом, Евангелие и Псалтирь знал наизусть, службу церковную совершал на память, никогда не ошибался, а Священное Писание открывалось ему Духом Святым, и он мог толковать его не хуже любого богослова, хотя и простыми словами. Он отличался христианским смирением, которое редко кто может стяжать в течение всей своей жизни и за которое Дух Святой вселяется в человека и освящает его Божественной благодатию, делая его Своим жилищем. На Старом Афоне о. Кукша прожил 17,5 лет. В 1912 году на Афоне произошла смута, в результате которой 800 человек монахов, в том числе и отец Кукша, вынуждены были выехать из Пантелеимонова монастыря в Россию. Накануне отъезда о. Кукша побежал в пустыньку к своему духовному отцу и сказал ему: «Отче, я никуда не поеду! Вот лягу на берегу под камнем или под лодкой и умру здесь, на Афоне!» — «Нет, чадо, — возразил старец, — так Богу угодно, чтобы ты жил в России, там тоже надо спасать людей». — Затем вывел его из келий и спросил: «Хочешь увидеть, как стихии покоряются человеку?» — Хочу, отче! — Тогда смотри, — старец перекрестил темное ночное небо, и оно стало светлым, перекрестил еще раз — оно раскрылось, и о. Кукша увидел Господа во всей славе в окружении сонмов Ангелов и всех Святых. Он закрыл лицо руками, упал на землю и закричал: «Отче, мне страшно!» Через некоторое мгновение старец произнес: «Вставай, не бойся». Отец Кукша поднялся с земли — небо было обычным. На нем по-прежнему мерцали южные звезды. На следующий день он простился с любимой обителью и отбыл в Россию. Так Афонский монах Ксенофонт оказался насельником Киево-Печерской Лавры. Киевские монахи встретили афонских братьев недружелюбно, они знали только то, что с Афона их выслали за какое-то неповиновение или бунт и относились к ним с недоверием. Отец Кукша рассказывал, что первое время в Киевской Лавре он (и другие афонцы) тосковал по Афону и, ходя по пещерам, со слезами молился, лобызая мощи святых угодников, а киевские монахи говорили: «Вон, афонские воры пошли, надо следить, чтобы они не покрали деньги из кружек!» Слыша это, усугублялась скорбь афонских изгнанников. Но постепенно истина выяснилась, и на афонцев стали смотреть, как на «изгнанных правды ради». Своим усердным служением Богу, любовью к Нему и ближним, смирением и послушанием о. Ксенофонт снискал всеобщее уважение среди братии и служил для них примером в монашеском делании. Когда Лавры коснулась волна самосвятских расколов, о. Ксенофонт был примером для других в сыновней верности канонам Матери Церкви. Отец Ксенофонт нес послушание в Дальних Пещерах: заправлял и зажигал лампады перед святыми мощами, переодевал святые мощи, следил за чистотой и порядком. «Мне очень хотелось принять схиму, — рассказывал он, — но по молодости лет (40 лет с небольшим) мне отказывали в моем желании. И вот однажды ночью я переодевал мощи в Дальних Пещерах. Дойдя до святых мощей схимника Силуана, я переодел их, взял на свои руки и, стоя на коленях перед его ракой, стал усердно ему молиться, чтобы угодник Божий помог мне сподобиться пострига в схиму». (В это время о. Ксенофонт был уже в сане игумена). И так, стоя на коленях и держа в руках святые мощи, он под утро заснул. Вдруг слышит сильный стук в двери наверху, которые в это время должны были быть уже открыты, — это братия шли от полунощницы прикладываться к святым мощам в Дальние Пещеры. Отец Ксенофонт положил святые мощи в раку и поспешил наверх открывать двери братии. Вскоре после этого о. Ксенофонт неожиданно тяжело заболел, как думали, безнадежно. Решено было немедленно постричь умирающего в схиму. При постриге нарекли ему имя в честь священномученика Кукши, мощи которого находятся в Ближних Пещерах и который несколько сот лет назад был послан из Киево-Печерского монастыря просвещать язычников вятичей. Многих из них обратил в христианскую веру, за что вятские шаманы отрубили ему голову. Его нетленные мощи привезли в Киево-Печерскую Лавру, где они почивают и по сей день. После пострига о. Кукша стал поправляться и вскоре совсем выздоровел.
Осудили о. Кукшу на 5 лет заключения в исправительно-трудовых лагерях и после отбывания срока наказания к 5 годам ссылки. Так в возрасте 64 лет о. Кукша оказался в далекой Сибирской тайге на изнурительных лесоповалочных работах. Труд был очень тяжелым, особенно в зимнее время, в лютые морозы, в снегу. Работали по 14 часов в сутки, получали по 400 граммов хлеба и «баланду» (похлебку), в которую иногда клали им по маленькому кусочку мяса, и они (заключенные) ели даже постом, «за послушание», чтобы не умереть с голоду. В то время в Киеве проживал епископ Антоний, который хорошо знал о. Кукшу и ценил за его добродетели. Однажды о. Кукша, будучи в заключении, получил от Преосвященного Антония посылку, в которую вместе с сухариками Владыка умудрился положить 100 частиц сухих Даров, чтобы о. Кукша ими причащался. Проверяющие посылку не обнаружили сухие Дары, или сочли их за сухари. «Но разве мог я один потреблять Святые Дары, когда многие священники, монахи и монахини, долгие годы находясь в заключении, были лишены этого утешения? Я сказал некоторым священникам, что получил Святые Дары и надо ими причастить монахов и монахинь». Священники под большим секретом оповестили «своих», чтобы те в назначенный день, в определенном месте, незаметно для конвоя готовы были принять Святое Причастие. Мы сделали из полотенцев епитрахили, нарисовав на них карандашом кресты, прочитали молитвы, благословили и одели на себя, спрятав под верхнюю одежду. Священники присели под кустами. Монахи и монахини по одному, по одной подбегали к нам. Мы быстро накрывали их епитрахилями-полотенцами, прощая и разрешая грехи, и показывали где, под каким кустом взять частичку Святых Даров, лежавших на бумаге. Так в одно утро по дороге на работу причастилось сразу 100 человек. Как они радовались и благодарили Бога за Его великую милость! Конечно, для многих это было последнее причастие в их многострадальной жизни... «Это было на Пасху, — вспоминал о. Кукша, — я был такой слабый и голодный — ветром качало. А солнышко светит, птички поют, снег уже начал таять. Я иду по зоне вдоль колючей проволоки, есть нестерпимо хочется, а за проволокой повара из кухни в столовую охранников носят на головах протвини с пирогами. Так вкусно пахнет.., над ними вороны летают. Я взмолился: «Ворон, ворон, ты питал пророка Илию в пустыне, принеси и мне кусочек пирога!». И вдруг слышу над головой «кар-р-р!» — и к ногам упал пирог с мясом — это ворон стащил его с протвиня у повара. Я поднял пирог со снега, со слезами возблагодарил Бога и утолил голод». В 1943 году, в разгар войны, окончился срок заключения о. Кукши в лагере. «Прибыв в тот же день на место своей ссылки, я спросил у прохожих, не пустит ли меня кто на квартиру, — расказывал о. Кукша после, — и мне показали дом, где жили две верующие сестры, но они меня не пустили. Я пришел в другой дом, там в одной избе жила большая семья: старик, невестка и пятеро детей (пятый грудной, а муж на фронте). Я попросился на квартиру. Вся семья сидела за столом обедала. Старик сказал, что у них тесно, в одной комнате неудобно будет жить. Они пригласили меня пообедать. Я помолился и благословил пищу. Старик спрашивает: «Вы священник? Я видел, как Вы по-священнически благословили стол». Я сказал, что да, священник. Тогда старик притащил со двора доски и стал немедленно отгораживать в избе для меня келию, в которой я и прожил все 5 лет. Маленький младенец часто громко плакал, никто не мог его успокоить, тогда я выходил из келии, брал его на руки, и он сразу успокаивался. Из Киева мне стали присылать посылки, три раза приезжала матушка Херувима, привозила продукты и передачи от знакомых священников и монахов. Иногда я ездил к архиерею в Соликамск, брал у него разрешение послужить литургию в соседнем селе, где была церковь, и совершал в ней Богослужения. Люди узнали, что я священник, и старались помочь мне. Те две сестры которые вначале не пустили меня на квартиру, стали уговаривать перейти к ним жить, просили прощения. Но я сказал им, что никуда со своей квартиры не уйду». В 1948 году, по окончании срока ссылки, за о. Кукшой приехала матушка Херувима и увезла его в Киев. Лавра в то время была уже открыта. Ко времени возвращения о. Кукши Митрополитом Киевским был высокопреосвященнейший Иоанн, он очень полюбил добродетельного старца и благословил о. Кукше ежедневно причащаться Святых Христовых Тайн и совершать тайный постриг над желающими принять монашество. Отец Кукша был очень кротким и смиренным, но ни перед кем не заискивал, не человекоугодничал, он не боялся обличить грешника, невзирая на чин и сан, но делал это тонко, с любовью к образу Божию, с целью пробудить его совесть и подвигнуть на покаяние. Он никогда не смеялся, только по-детски искренне улыбался, при этом его светло-карие глаза лучились, как «солнышко», голос имел тихий, несильный, «голубиный». Бывало, идет через храм исповедовать людей, а народу много, все проходы заполнены, и он никогда не попросит пропустить его, а остановится позади всех и ждет, когда можно будет пройти, не расталкивая и не беспокоя людей. Рукава рясы он иногда не отворачивал наверх, так что из них едва видны были кончики его пальцев. В его одежде, разговоре, манерах, во всем облике виделось неподдельное смиренномудрие. Вся красота его жизни «внутрь его есть» — великое душевное смирение, невидимое телесным очам, но видимое Богу, за что и дана ему от Него великая благодать. И все считали за счастье исповедовать ему свои грехи и получить от него душеспасительные наставления и назидания. Исповедь людей всю жизнь была его основным послушанием. Многих он исцелял от душевных и телесных недугов одной своей молитвой, часто заочной. Такой светильник не мог укрыться «под спудом», о нем знали многие во всей России, к нему тянулись люди из всех уголков страны. Понятно, что вездесущие «пронырливые» КГБисты следили за ним, как за опасным «идеологическим элементом» и приказали духовной власти перевести его из Киева куда нибудь подальше, в глухое место. В 1953 году о. Кукшу перевели в Свято-Успенскую Почаевскую Лавру. Это место прославила Сама Царица Небесная в 1240 году, явившись в огненном пламени на вершине Почаевской горы и оставив на камне след Своей правой Стопы, из которой тут же стал истекать источник святой целебной воды. Кроме этого источника, в Почаевской Лавре находится: чудотворная икона Матери Божией с Богомладенцем на правой руке и святые мощи преподобного Иова — игумена и чудотворца Почаевского (1551–1651 гг.), почивающие в Пещерной церкви обители в серебряной раке, и его келия — пещера, где ему являлся Сам Господь во время его молитвенных подвигов в 1-й половине 17 века. Вот в этот «второй Назарет» (как называют Почаевскую Лавру) Божия Матерь и приняла искренне любившего Ее о. Кукшу. Здесь он нес послушание предстоятеля у чудотворной Ее иконы, когда к ней прикладывались монахи и богомольцы. Кроме этого, о. Кукша должен был исповедовать людей. Свои обязанности он выполнял с материнской заботой ко всем приходящим, тонко с любовью обличал их пороки, прозорливо предостерегая от падений духовных и от предстоящих бед. Отец Кукша всегда повторял: «Господи, сподоби быть, хоть с краешку, да в раюшку». Все, кто приезжал в святую Почаевскую Лавру, старались обязательно попасть на исповедь к о. Кукше. Все монахи святой обители и сам Настоятель (наместник) архимандрит Севастиан очень уважали о. Кукшу. И только благочинный Лавры архимандрит Флавиан (бывший выпускник Ленинградской духовной Академии, впоследствии архиепископ Горьковский и Арзамасский) возгорелся ненавистью к смиренному старцу, стал преследовать его на каждом шагу и настраивать против него Наместника. Постепенно о. Кукше создали невыносимые условия; запретили выходить из келий без всякой видимой причины и даже водворили «в затвор» — благочинный Флавиан на дверях келий повесил, замок, который самолично отпирал и запирал. А однажды, когда о. Кукша со второго этажа спускался по лестнице, архим. Флавиан в злобной ярости, чем он вообще особенно отличался от других монахов, толкнул его кулаком в грудь с такой силой, что старец покатился по ступеням вниз. Отца Кукшу знали и уважали многие архиереи, в том числе и Черновицкий Епископ Евмений, бывший благочинный Киево-Печерской Лавры, который знал о. Кукшу еще по Киеву и отравлял его оттуда в Почаев. Владыка Евмений (в схиме Ефрем), узнав о притеснениях, чинимых старцу в Почаевской Лавре, выхлопотал у Экзарха Украины Указ о переселении схиигумена Кукши в мужской монастырь Святого Апостола Иоанна Богослова, который находился в его епархии на высоком склоне правого берега Днестра, в живописном месте близ села Крещатик. В Вербное Воскресение 1957 года о. Кукша отслужил последнюю литургию в Почаевской Лавре и стал собирать вещи, чтобы отправиться на поселение в новую обитель. Замок с его двери сняли в тот день. Люди, узнав об отъезде о. Кукши, толпами шли к двери его келий, чтобы проститься с великим старцем. Никто не знал, даже сам о. Кукша, куда его отправляют. Народ плакал. Отец Кукша через каждые 10–15 минут выходил из келий, бледный и расстроенный, чтобы преподать общее благословение приходящим, и они уходили со слезами скорби, а другие заполняли коридор, и Старец снова выходил и благословлял. Так продолжалось до 11 часов вечера. В Великий Понедельник рано утром перед рассветом, когда в храме запели «се Жених грядет в полунощи», о. Кукша вывезли из Лавры. В Иоанно-Богословском монастыре было очень тихо и просто. Вокруг деревья и кустарники, монастырь ничем не огорожен, в нем есть старинный небольшой каменный храм в честь Св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова. Братии было мало: старенький Настоятель игумен Михаил, два иеромонаха, Дамиан и Валериан, и иеродиакон Варфоломей, да еще престарелый схимонах Герасим, с которым о. Кукша жил еще на Старом Афоне. Схимонах Герасим по прибытии с Афона в 1913 г. сразу поселился на своей родине в этой обители и спокойно прожил всю жизнь: до 1939 года Черновицкая область была под Румынией, и никакие гонения не коснулись монастырей и монахов. Отец Кукша свободно вздохнул в обители Апостола Любви, почувствовав ее и от своих новых сожителей. Но жизнь тихой обители резко изменилась. Люди узнали, где находится великий старец, и началось настоящее паломничество: целыми днями по горной тропе вереницей тянулись богомольцы. В храме уже стало тесно, летом в праздники всенощные бдения и литургии совершали под открытым небом. В других деревянных корпусах устроили гостиницу, для паломников. Бедный и безвестный монастырь стал знаменит и богат. Жертвы поступали отовсюду. На пожертвованные лично о. Кукше средства на чердаке 2-х этажного корпуса устроили 3-й этаж, соорудив несколько просторных келий. Все монахи в изобилии были обеспечены продуктами питания, одеждой, обувью, бельем, постелями, одеялами. Была закуплена новая посуда и всякий кухонный инвентарь. Напротив кухни в скале устроили большое помещение — кладовую для хранения продуктов и овощей. Кроме этого о. Кукша помогал и нуждавшимся монашкам, жившим в своих келиях в миру и в монастырях. Он часто через матушку Херувиму посылал продукты питания и вещи в Киевский Флоровский женский монастырь «Мариюшке» (в схиме Магдалина, которая заведовала монастырской богадельней) для больных и немощных монашек, а также в женский Введенский монастырь. Отец Кукша ежедневно причащался Святых Христовых Тайн и говорил, что Причастие — это Пасха, и заставлял после Причастия читать Пасхальный канон даже Постом. Он всех встречал приветствием: «Христос Воскресе!», всех называл «деточка», часто говорил: «Сподоби, Господи, в веке сем пожить, Богу угодить и Царство Небесное получить» (наследовать). Отец Кукша очень не любил тщеславие, всегда старался оградить или исправить от него своих духовных чад, да и всех вообще. Он учил, чтобы ничего не делали напоказ, запрещал открыто в руках держать четки, советовал с правой стороны верхней одежды изнутри пришить к поле карман и в нем держать четки, чтобы левой рукой их перебирать, читая Иисусову молитву, в пути, в храме, в автобусе, в поезде и т. д. Одеваться велел, ничем не отличаясь от всех людей. Он всегда учил и напоминал идти средним «царским» путем: особенно не замаливаться и не поститься без меры, никому не давал строгих постов, говорил: «Придет время — поел бы, да не дадут! Поел благодари Бога. Поспал — благодари Бога. За все, за все благодари Бога!». Сам он ел с большим воздержанием. По принятии Святого Причастия в воскресенье и праздничные дни, после обеда о. Кукша отправлял всех нас отдыхать, он говорил: «Лучше — спать, чем языком болтать после причащения». Отец Кукша благословлял класть жребий: «Когда не знаешь, как в жизни поступить, положи жребий: напиши две записочки («сделать так-то» и «не делать так-то»), скатай каждую в трубочку, положи под икону и прочитай акафист Матери Божией, а потом вынимай, не глядя, любую записку. Что в ней написано, то и выполняй. Но смотри, если положишь, да не выполнишь (!..)», — и о. Кукша строго погрозил пальцем. Ежедневно в полпятого утра, собрав духовных чад на утреннюю молитву в свою келию, он открывал киот чудотворной иконы Казанской Божией Матери и давал всем прикладываться не через стекло, а к самой иконе, а также к афонскому благословению — иконочке св. великомученика Пантелеймона и к другим иконам и крестам. Особенно он ценил раннюю литургию. Он говорил, что на раннюю литургию ходят подвижники, а на позднюю постники. Отец Кукша не причащал даже грудных детей, если во время литургии они не присутствовали в храме. Отец Кукша учил никогда не бежать поспешно в храм, даже если придется и опоздать, но идти не спеша и творить молитву. А если нужно куда-либо идти двоим, то не рядом, а на расстоянии 5 метров друг за другом, чтобы не разговаривать, а творить Иисусову молитву в пути. Велел ложиться спать в 10 часов вечера, а в первом часу ночи вставать на молитву. Однажды, когда о. Кукша жил еще в Почаеве, к нему подошла группа женщин: «Батюшка, мы от самого Киева пешком шли!» — «И долго вы шли? — спросил старец. — «18 дней!» — самодовольно ответили женщины — «Ну и дурочки: вы бы сели на поезд и через 10 часов в Почаеве были и Богу бы молились. А вы 18 суток ноги били, всего в пути насмотрелись и наслушались, да наверное ссорились и осуждали грехов набирались». «Было все это, батюшка», ответили пристыженные женщины, хотевшие было похвастаться перед старцем своим мнимым подвигом. Отец Кукша имел и дар исцеления. Он многих исцелял одной своей молитвой. Одна женщина Александра Посвалюк из Бело-Калитвинского района Ростовской области (хутор Горняцкий) рассказывала, что ранее работала зав. магазином в церковь не ходила, любила повеселиться и выпить в компании, но вдруг заболела раком головы; на лбу появилась, все увеличиваясь, злокачественная синяя опухоль. Александру направили на операцию в г. Киев. Оставив дома 4-х детей (пятого имея во чреве), она со своей матерью приехала в Киев, где они пошли во Владимирский собор помолиться перед операцией Богу. У мощей Св. великомученицы Варвары Александра неутешно рыдала, мысленно прощаясь с жизнью. Один молодой мужчина, узнав от ее матери причину ее скорби, посоветовал им немедленно ехать к о. Кукше, дал его адрес, сказал, что сам едет от него. Они поехали до г. Залещиков, добравшись до о. Кукши, которому Александра поведала о своем горе. Отец Кукша не велел ей делать операцию, поисповедовал, причастил, дал ей металлический крестик, который велел все время прижимать к опухоли, что Александра и делала. Побыв у о. Кукши дня 4 и ежедневно причащаясь, Александра с матерью поехала домой. Крестик она прижимала ко лбу всю дорогу и вскоре обнаружила, что половина опухоли исчезла, на ее месте осталась белая пустая кожа. Дома недели через 2 пропала и вторая половина опухоли, лоб побелел и очистился, не осталось и следов от рака. Александра оставила свою работу в магазине, устроилась в храме, научилась читать по-славянски и, имея сильный голос, стала прекрасной псаломщицей (вот уже более 30 лет). В то время, как о. Кукша спокойно и свободно проживал в маленьком монастыре над Днестром, в Почаеве готовилось гонение на скитских монахов. Великий Шепетовский старец Епифаний прислал в Почаевскую Лавру своих послушников сказать наместнику Севастиану, чтобы тот принял о. Кукшу в скит (в 3-х км от Лавры), иначе его закроют, ибо там нет молитвенника. Но Наместник Севастиан не внял совету великого старца, и 10 июля 1959 года скит закрыли, монахов переселили в Лавру, хозяйство разорили, храмы осквернили воинствующие атеисты. Кстати упомянуть о трагическом случае, происшедшем при закрытии скита. Секретарь Почаевского райкома партии Ичанский, в 10 часов утра прибыв в скит, лично сам срывал в алтарях скитских храмов иконы со словами: «Если Бог есть, то пусть отнимет у меня самое дорогое!» Ровно в 10 часов утра его старшую дочь Людмилу во Львове, где она начала свою трудовую жизнь после окончания института инженером-химиком на Львовском автозаводе, облило кислотой из взорвавшегося баллона в ее лаборатории. В больнице она промучилась до 6-ти часов вечера, когда ее отцу пришло сообщение о ее безнадежном состоянии. Ровно в 6 часов вечера Ичанский выехал со скита, а его любимая дочь преставилась в возрасте 21 года, не дожив одного месяца до своей свадьбы. На следующий день ее похоронили в Почаеве. Волна гонения на религию коснулась тогда почти всех монастырей и храмов на Украине, в том числе и в Черновицкой области. В 1960 году закрыли Черновицкий Свято-Введенский женский монастырь, монашек перевели в мужской Иоанно-Богословский монастырь (с. Крещачик), а монахов отправили в Почаевскую Лавру. Настоятеля архимандрита Михаила (в схиме Митрофания) назначили на приход недалеко от Крещатика, а о. Кукшу в Одесский Свято-Успенский мужской монастырь при Патриаршей даче. В Свято-Успенском Одесском монастыре о. Кукшу с любовию встретили братия обители. Ему дано было послушание исповедовать людей в храме и в алтаре вынимать частички из просфор во время проскомидии. А когда в Одессу на свою морскую дачу приезжал Святейший Патриарх Алексий I, то всегда приглашал к себе о. Кукшу «на чашку чая», любил беседовать с ним, интересовался, как было на Афоне и в Иерусалиме в старое время. Все в монастыре любили и уважали старца, только один благочинный архимандрит Филипп был к нему «неравнодушен», преследовал на каждом шагу, следил за ним, видимо имея такое задание от светской власти, притеснял и постоянно унижал его, подселил к нему в тесную маленькую келию «послушника», который фактически был «подслушником» и соглядатаем и обо всем должен был доносить благочинному Филиппу. Старец не имел привычки ни на кого жаловаться, предпочитал молчать и покрывал любовию грех брата, терпя клевету и скорби, как истинный монах. В келии у о. Кукши не было даже своего святого уголка, иконы и святыня стояли на доске, прикрепленной к стене над его кроватью, находившейся против входной двери, а в переднем углу у теплой стены напротив печи стояла кровать для «келейников», вернее о. Кукшу подселили к келейнику Фаддею, после смерти которого его место в келии стали занимать его преемники по приказанию благочинного Филиппа. Одно время благочинный даже самолично запирал о. Кукшу, чтобы к нему никто не вошел и не общался с ним. Отец Кукша очень дорожил жизнью в монастыре и желал умереть только в монастыре. За 4 года его жизни в Одессе у него проживало в келье 3 «келейника». Один был преклонного возраста и сам уже довольно слабый, едва обслуживал самого себя, умер от рака. Звали его Фаддей. Второй — Серафим, в преклонном возрасте пришел в монастырь из села, где у него остались жена и семья. В монастыре он ухаживал за свиньями, которых держали для семинарской кухни, а в келию о. Кукши приходил только во время обеда и на ночлег в своем грязном, вонючем халате. Никакого «ухода» о. Кукша от него не имел, сам себя обслуживал по силе возможности и говорил: «Мы сами себе послушники до самой смерти». В последний год жизни о. Кукши Патриарх Алексий I благословил его на самолете прилететь в Москву и приехать в Троице-Сергееву Лавру на праздник обретения мощей св. Сергия Радонежского. Отец Кукша в 90-летнем возрасте за послушание отправился впервые по воздуху в Москву. В Троице-Сергиевой Лавре было очень много народа и иностранных гостей, вся территория Лавры была заполнена людьми. Когда о. Кукша вышел из храма, люди подняли его на свои плечи и не отпускали долгое время, а он благословлял народ на все четыре стороны и смиренно просил отпустить его. Иностранные гости и все, кто впервые видели такое зрелище, спрашивали, кто этот старец, которого так любит народ? Возвратившись в Одессу, о. Кукша продолжал безропотно нести свой крест, приговаривая: «Монахи не жалуются и не оправдываются». Осенью 1964 года он заболел: в очередном приступе злобы келейник Николай в октябре месяце в 1-м часу ночи выгнал о. Кукшу раздетым из кельи. Намереваясь пройти к коровнику, старец, блуждая в темноте где-то по винограднику, упал в яму, повредив ногу (трещина в кости), и так лежал в той яме до утра, пока братия, идущие в храм на службу, не услышали его слабые стоны и вытащили из ямы. Отец Кукша сильно простудился, его уложили в постель, к больной ноге привязали поперечную палочку, чтобы он не смог обуть сапоги и уйти в церковь, без которой он не мог прожить и дня. Кровать его стояла под самым окном у холодной стены, за которой был неотапливаемый коридор, он застудился еще больше, получил двустороннее воспаление легких. Матушка Херувима ухаживала за о. Кукшой, не отходя от него ни днем, ни ночью. Келейника на то время переселили из кельи, а благочинный Филипп был в отъезде, находясь в г. Москве. Вместе с матушкой Херувимой за о. Кукшой ухаживали его духовные чада: схимонахиня Мария-коровница, медсестра монастырской больницы Анастасия (в схиме Ангелина), и приехавшая из Почаева его близкая духовная дочь схимонахиня Феофания. Они не отходили от батюшки и даже на ночь оставались в его кельи, позволяя себе только краткий сон. В ночь с 23 на 24 декабря (по н. ст.) 1964 года отец Кукша перестал дышать... Когда во 2-м часу ночи проснулись дежурившие матушки, его душа уже отлетела в потусторонний мир. Как при жизни о. Кукша скрывал свои добродетели, так и при кончине он пожелал умереть без свидетелей. Согласно рапорту поданому митрополитом Одесским и Измаильским Агафангелом, Священный Синод Украинской Православной Церкви 4 октября 1994 г. принял решение о канонизации схиархимандрита Кукши (Величко). День обретения мощей преподобного Кукши Нового — 16/29 сентября — стал Днем его памяти. Преподобный отче наш, Кукшо, моли Бога о нас! Оригинал статьи:
http://www.mgarsky-monastery.org/kolokol.php?id=137 Кукша ОдесскийКукша Одесский (12.1.1875, с. Арбузинского под Херсоном, Крым - 1984, Одесса). Сын херсонских крестьян, в двадцать лет стал послушником на Афоне, в русском Пантелеимоновском монастыре, а в тридцать был пострижен в монахи. При крещении его назвали во имя св. Косьмы, при пострижении в рясофор во имя св. Константина, при пострижении в монашество нарекли Ксенофонтом. Но и этого мало: в 1931 году его постригли в схиму; это происходило в Киево-Печерском монастыре, и неудивительно, что имя дали во имя преп. Кукши. Когда его спрашивали, не скучно ли ему молиться целый день, он отвечал: “А я не один, нас четверо: Косьма, Константин, Ксенофонт и Кукша”. Может быть, он имел в виду своих небесных покровителей, а может быть, одновременно и то, что может быть скучно лишь тому, у кого есть опыт лишь внешних перемен, а внутренне все окостенело. Впрочем, эпоха была такая, что даже монашеская жизнь была разнообразна до безумия. В 1913 году правительство России арестовало русских монахов на Афоне и силком вывезло их всех в Россию, усомнившись в их ортодоксальности. Был арестован и Кукша (тогда Ксенофонт); его поселили в Киевской лавре. В 1914 году он работал братом милосердия во фронтовом санитарном поезде. 3 мая 1934 года его рукоположили во священника, но вскоре после этого великого счастья закрыли Печерскую лавру, а в 1938 году его приговорили к 5 годам каторги (концлагерей) и к 3 годам ссылки. В лагере 63-летний иеросхимонах был всего лишь зэком, обязанным работать по 14 часов в сутки. Были и другие заключенные христиане. Как о чуде вспоминал о. Кукша о получении посылки от киевского епископа Антония: среди сухарей лежали крошечные частицы “запасных” Святых Даров, которые тюремщики сочли просто кусочками сухарей. Их была целая сотня. “Я сказал некоторым священникам, что получил святые Дары, — вспоминал о. Кукша, не упоминая, почему он не сказал об этом всем священникам; осуждать доносчиков он не хотел. — Верующие с большой осторожностью оповестили “своих”, чтобы те в назначенный день в определенном месте незаметно для конвоя готовы были принять святое Причастие. Мы сделали из полотенцев епитрахили, нарисовав на них карандашом кресты. Прочитав молитвы, благословили и одели на себя, спрятав под верхнюю одежду. Священники укрылись в кустарнике. Монахи и монахини по одному, по одному подбегали к нам, мы быстро накрывали их епитрахилями-полотенцами, прощая и отпуская грехи. Так в одно утро по дороге на работу причастилось сразу сто человек. Как они радовались и благодарили Бога за Его великую милость!” После ссылки отец Кукша вернулся в Киево-Печерскую лавру, но в 1951 году его перевели в лавру Почаевскую, в 1957 — в Крещатицкий монастырь под Черновцами, а в 1960 — в Одесский Успенский монастырь, где он и скончался. Переводы были не случайны: о. Кукша прославился как духовный наставник, старец, и это вызывало раздражение и ревность собратий по монашеству. Мирские заботы монахов не беспокоили, и тщеславие, зависть раздувались хуже, чем в миру. Люди же посторонние, тысячами приходившими к нему на исповедь, за утешением, говорили: “С ним легко”. Источники: Житие преподобного Кукши Одесского, Почаевского и Киевского чудотворца. Одесса: Черноморье, 1995. 62 с. Житие издано по благословению митр. Одесского Агафангела, с приложением иконы, тропаря, кондака и акафиста преподобному, что показывает одобрение его почитания епархиальным архиереем. Память 11/24 декабря. Использованы материалы сайта http://www.krotov.info Прожил более 100 лет?
Посвящение, рукоположение - 1873 г. (?) Служил в Свято-Успенской Почаевской Лавре. Был на Афоне. Архимандрит монастыря. Принял схиму. В с. Варваровка Полонского района Хмельницкой обл. появился перед Великой Отечественной войной после разгона монастыря. В селе звали «Дедуней», мирское имя - Степан. Говорят, он родом из этих мест. Пометки в старых книгах: Захарий Бабич, Даниил Дуракло (?), Никита Григола (Григула), монаху Сичкарову (Сипкарову? др.?) Упоминал о монастыре в Житомирской обл. При закрытии монастыря монахов давили тракторами. Имел иконы Богородицы, Святой Троицы и др. Много священных книг (основная часть, самая ценная, пропала после смерти Епифания). На некоторых оставшихся есть печати Волынской епархии. На отдельных листах (листовках) – печать «Благословение Афонской горы». Похоронен в г. Полонное после 1964 г. (крестил сестру мужа, родившуюся в 1964 г.) на городском кладбище возле больницы в возрасте более 100лет. Упоминал Кармелюка (1787 — 1835), тюрьму, где тот содержался, в связи с родными местами или местами службы и при вопросе о своем возрасте. (Возможно какой-то монастырь кармелитов?). Тело после смерти несколько дней было мягким, теплым, так что боялись хоронить. Когда хоронили, похоронная процессия была длиной в несколько километров от села Варваровка до села Новоселица, так много было людей. Проводил все обряды православной церкви – крестил, венчал, отпевал. Был прозорливым старцем.
Однажды свекра пригласили посаженным отцом на свадьбу соседи, которых в селе не очень уважали. Просили узнать у Дедуни, сможет ли обвенчать молодоженов. Свекровь пошла спросить у Дедуни, как поступить – отказать неудобно, идти не хочется. Дедуня ответил: Зачем венчать, если перевенчивать будут? Молодоженов обвенчал Дедуня, вечером гуляли на свадьбе, а на утро поехали в соседнее село в церковь снова венчать. Дедуня говорил, что в Варваровке будет монастырь. Завещал отдать туда книги и иконы. Сейчас строится церковь. Тетки мужа общались с Дедуней постоянно. Были глубоко верующими людьми, незамужние, отказались от паспортов по благословению Дедуни. К сожалению, о Дедуне кроме того, что он большой подвижник, мне рассказывали мало, больше наставляли в основах православия, я тогда была некрещеная. У теток после смерти Дедуни хранились его иконы, книги, сейчас оставшаяся небольшая часть после нескольких краж роздана для хранения разным людям. По рассказам предков составила р. б. Светлана. Здесь читайте:Христианские деятели: | АВ | ВА | ДА | ИА | КА | МА | НА | ПА | СА | ФА | (биографический указатель).
|
|
БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ |
|
Проект ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,на следующих доменах:
|
Косма с матерью тоже ходил погружаться в Силоамскую купель. Народа было много. Случилось так, что в полумраке сводов кто-то толкнул его со ступеней, и он неожиданно упал первым в воду прямо в одежде. Женщины с сожалением вскричали, что первым в воду погрузился юноша. Зачем же он? Ведь столько их безплодных жаждет погрузиться первыми!? Видимо, это было знамением свыше, что у о. Кукши будет много чад духовных. Затем они побывали в Вифлееме, где родился Спаситель Христос. Пришли они на место рождения Богомладенца. Пещера охранялась турком (тогда Палестина была под турками, которых позднее вытеснили арабы). Над местом рождения Христа Спасителя находится престол, а под ним на камне многоконечная серебряная звезда, над которой низко висят горящие лампады.
В 30-х годах Киево-Печерскую Лавру закрыли, монахов разогнали, некоторые устроились в Киевских храмах, многие скрывались в городе. Часто они собирались на ночлег у матушки Херувимы в маленькой комнатке человек по 19, спали, сидя на полу, тесно прижавшись друг к другу. Она готовила им скудную трапезу, поддерживала, чем могла. Отец Кукша устроился в храме на «Соломенке», едва ли не единственном в Киеве, где совершались Божественные Литургии. Ночевал он, как и другие, у матушки Херувимы. Однажды в большой праздник было особенно много народа в храме. Отец Кукша вышел причащать людей, его притиснули к самым Царским вратам кто-то нечаянно подтолкнул под руку, в которой он держал чашу со Святыми Дарами, и они пролились ему на ризу. Отец Кукша очень расстроился и истолковал этот случай как несчастное для себя предзнаменование. В то время подряд арестовывали духовенство, многих расстреливали. Вскоре арестовали и о. Кукшу, как «служителя культа», что считалось политическим преступлением. Это было в 1938 году.
Кукша
Новый, родился ориентировочно 25.12.1853 г. (по ст.ст.). Умер после 1964 г.
Моя
свекровь рассказывала, что Дедуня расспрашивал её о родных местах, Калиновском
мостике, больше сам говорил обо всем, что было с ней в детстве, хотя свекровь
никому из местных никогда до того не рассказывала об этом. (Возможно это связано
с «Калиновским чудом»?) ( О Ангеле, несшем свекровь - маленькую девочку
5-6 лет, когда её в степи вместе с козой поднял смерч в воздух, пронес несколько
десятков метров и отпустил неповрежденными на землю, о родных). Больше
запомнила, что он говорил о детстве, чем о том, что будет, о чем свекровь очень
сожалела. Подсказал, где искать навороженный предмет, когда возникли проблемы со
старшим сыном. 