Казанцев Василий Иванович

р. 1935

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

ХРОНОС:

В Фейсбуке

ВКонтакте

В ЖЖ

Twitter

Форум

Личный блог

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Казанцев Василий Иванович

Казанцев Василий Иванович [5.2.1935, д.Таскино Чаинского р-на Томской обл.] — поэт.

Родился в крестьянской семье, окончил Томский университет. Печатается с 1957.

В 1962 в Томске вышел первый сборник стихов «В глазах моих небо», вслед за которым в Новосибирске (Западно-Сибирское книжное издательство) выходят другие: «Лирика» (1962), «Прикосновение» (1966), «Поляны света» (1968), «Равновесие» (1970), «Стихи» (1971). Затем книги его стихов издаются в основном в Москве: «Дочь» (1969), «Русло» (1969), «Прощание с первой любовью» (1971), «Талина» (1974), «Порыв» (1977), «Дар» (1978), «Выше радости, выше печали» (1980; составитель и автор предисл. В.Кожинов), «Свободный полет» (1983), «Рожь» (1983), «Прекрасное дитя» (1988), «Стихотворения» (1990).

Формирование творческой индивидуальности Казанцев происходило в ситуации, когда вслед за «громкой поэзией» времен хрущевской «оттепели» (Евтушенко, Вознесенский, Р.Рождественский и др.) пришла «тихая лирика» времен брежневского застоя (Н.Рубцов, В.Соколов, А.Жигулин, Б.Ахмадулина, А.Кушнер и др.), сосредоточенная, в отличие от «громкой поэзии», не на гражданской, социально-исторической проблематике, а на жизни человеческой души, на лирических переживаниях и размышлениях поэтов, связанных с «вечными» темами любви, природы и искусства. В связи с пристальным вниманием «тихих лириков» к «вечным» темам у них обостряется интерес к традициям интимной и медитативной лирики А.Пушкина, Е.Баратынского, Ф.Тютчева, А.Фета, А.Ахматовой, Б.Пастернака и др. классиков.

В лирике Казанцев особенно ощутимы традиции Тютчева, связанные с проблематикой «двойного бытия» человеческой души: дневной и ночной. Не рефлексируя особенно по поводу «ночной» жизни своей души и своего сознания, Казанцев, в отличие от других продолжателей тютчевских традиций, сосредоточивается на ее порыве к свободе и свету, который определяет вектор духовного роста поэта как личности. В этом отношении знаменательно название книги стихов «Порыв» (1977), в которой поэт готовится к душевному порыву к «двуединой высоте», но одновременно и сдерживает себя, боясь нарушить напряженное душевное равновесие и оторваться от предметной, чувственной реальности жизни, «грубой вещности земной». Его душа, земной «мир впивая», душа, «в плоть обернутая», постоянно тоскует «о небе чистом и высоком», «мысль озаренная взлетает к высоким облакам». В его лирике «безраздельный царит, владычествует свет».

Однако даже при безраздельном владычестве свет в стихах Казанцев, в отличие, например, от стихов Рубцова, обычно неподвижен, бесплотен, не обладает музыкальной текучестью, не мерцает и не струится, не сливается непосредственно со звуками. Переход от неподвижного, застывшего света, даже если он резок и внезапен, к звукам, означающим, как правило, тревогу, приближение мрака, нарушение тишины, чаще всего скрыт, подспуден. Только в «тютчевских» стихах Казанцева эта скрытность несколько обнажается и, как во время приближающейся грозы, «меж блеском и гулом все меньше пробел». В стихотворении «Прыжок в высоту» Казанцев пишет о том, как человек, готовый превратиться в порыв, «глядит совсем не ввысь», а «внутрь себя»: «Там, внутри, стена барьера. / Вставшая — перебори! — / ввысь отвесная. И мера / выси этой — там, внутри». Поэт очень хорошо чувствует этот внутренний барьер. Желая с маху взять высоту, Казанцев неизменно сдерживает и смиряет себя. Он хотел бы остаться самим собой, не браться за то, для чего еще не созрела душа; он все чаще казнит себя за нерешительность. Говоря о «дальнем свете», признается: «Но втайне плачу и рыдаю, / что — мимо, мимо пролетаю. / И — проклинаю. И — виню. / Не вас, суровых, укоряю: / себя, не смевшего, казню». В результате такого недовольства собой, своим душевным равновесием поэт говорит, что он начинает «к бунту чувствовать причастность», его душа становится подобной «спящей грозе» и как «безбоязненная птица / под гудящий, зычный гром / жаждет, гордая, сшибиться/с грозным ветром и огнем».

В лирическом пространстве души Казанцев становится ощутимее движение времени, в созерцании созревают импульсы к деянию, действию, поступкам, свет рождает музыку. Интересно, что у Казанцев раньше звук связывался с памятью, с прошлым, в частности, с памятью о войне («Забытого голоса звук», «Как неожиданность, как лета / глухая память — редкий звук»), а свет — с настоящим и будущим. Теперь в его стихах свет и звуки, сложно взаимодействуя между собой, все больше используются для того, чтобы выразить связь лирического пространства с движением времени. Внутреннее ощущение необходимости порыва и прорыва за те границы, которые уже определились в лирике поэта, хотя несколько и притормаживаются в книге «Дар» (1978), но не сходят на нет и продолжают играть активную роль в постижении «двуединой высоты».

Долгое время назревавший порыв Казанцев к «двуединой высоте» получил свою весьма ощутимую реализацию в книге «Стихотворения» (1990), значительную часть которой составила гражданская лирика, написанная в годы горбачевской перестройки. Обретение политической свободы и исчезновение былого страха перед властью способствовали внутреннему раскрепощению Казанцева, расширению тематического диапазона его лирики (стихи о природе и любви, размышления о жизни собственной души существенно дополнились размышлениями о недавнем тоталитарном прошлом и о русской истории), усложнению и углублению восприятия им внешнего и особенно своего внутреннего мира. Художественное мировосприятие Казанцев становится диалогичным (его стихи строятся теперь чаще всего как диалоги с самим собой или с воображаемым собеседником) и нередко парадоксальным, он теперь отчетливее видит несовпадение и противоречие между идеалами и действительностью, светом и тьмой, свободой и необходимостью, добром и злом, остро чувствует иронию истории («Есть дерзновенные теории. / И есть высокий идеал. / И есть ирония истории, / Как классик некогда сказал. / Достиг, чего достичь надеялся, / Чего не смог достичь никто. / А огляделся и примерился — / Совсем, совсем, совсем не то»). Одновременно с углублением и усложнением нравственных и историко-философских размышлений Казанцева его лирика приобретает назидательные и отчасти рассудочные оттенки.

М.Ф.Пьяных

Использованы материалы кн.: Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 2. З - О. с. 131-133.

Далее читайте:

Русские писатели и поэты (биографический справочник).

Сочинения:

Выше радости, выше печали / сост. и автор предисл. В.Кожинов. М., 1980;

Рожь: книга стихов. М.: Современник, 1983;

Стихотворения. М., 1990;

Невидимое пламя: Заметки о стихах // альм. Поэзия. Вып.13. М., 1975; Вып.18. М., 1976;

Довериться голосу собственной души // альм. Поэзия. Вып.23. М., 1978;

Поэзия нуждается в доверии...: Интервью // Книжное обозрение. 1988. 25 нояб.;

Сначала ответы на записки: статья // Поэзия: альм. Вып.56. М., 1990. С.35-37.

Литература:

Фоняков И. О настоящей поэзии и предвзятой критике // Литературная газета. 1968. 10 янв.;

Михайлов Ал. Реалист против романтика // Сибирские огни. 1971. №12;

Коржев В. Живу, в звезду влюбленный...: Стихи Василия Казанцева // Литературная газета. 1975. 10 дек.;

Пьяных М. Покой нам только снится...: Заметки о романтических тенденциях в современной русской поэзии // Звезда. 1979. №2;

Михайлов Ал. Кто есть пророк?: О стихотворении Казанцева «Пророк» и стих. Пушкина «Пророк» // Михайлов Ал. Тайны поэзии. Книга критических эссе. М., 1980;

Казинцев А. ...Выйти навстречу судьбе: Рец. на книгу Казанцева «Выше радости, выше печали» // Литературное обозрение. 1981. №2;

Соловьева И. Сибирский характер // День поэзии: 1981. М., 1981;

Славецкий В. Опоры души: [Рец. на книгу Казанцева «Свободный полет»] // Литературное обозрение. 1983. №12;

Кожинов В. Из сердца бьющий свет!: [Рец. на книги Казанцева «Свободный полет» и «Рожь»] // Литературная газета. 1984. 23 мая;

Славецкий В. Хрупкая гармония: [Рец. на книги Казанцева «Стихотворения», «Прекрасное дитя»] // Литературное обозрение. 1988. №11.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС